«Первый». Том 7
Шрифт:
Что произошло дальше, оба они заметить не смогли, но результат ощутили. Обоих опрокинуло на пол и прижало к нему какой-то решеткой. Должно быть — упавшей сверху. Сам металл решетки сразу стал светиться, выдавая серьезную магию.
Шерлок все же в процессе падения успел извернуться, бросил все, что держал в руках, и достал из кармана свиток Афони. Печать сломал он уже тогда, когда лежал на полу.
— Держись за меня. Свиток.
— Пробую, но придавило, как лягушку танком.
Шерлок в ожидании замер, но свиток в руке рассыпался в пыль, вспышку от него каким-то образом поглотила решетка.
Не имея возможности даже пошевелиться, они в самом деле напоминали лягушек на столе начинающих хирургов, естествоиспытателей или садистов. О садистах мысль посетила обоих. В таких пристрастиях князя никто не подозревал, но ведь можно и нанять профи для такого случая.
Пытки, допросы и всё в этом роде. Что делать? Нет не так. Как что-то делать, если нет возможности пошевелиться? Постепенно до обоих дошла серьезность ситуации. Они во дворце, не просто во дворце, а во владениях второго по значимости человека в Империи. Как минимум, из первой десятки. Принц, Императрица. Кто там еще? Апулей?
Шерлок лежал и перебирал в голове варианты. Ни один из них даже тени надежды не оставлял. Решение о взломе и проникновении он принял сам. Ни Андрон, ни Марк, ни Апулей об этой акции не знали и не одобряли ее. О заговоре никто не знает, а те, кто о его существовании знают или подозревают, будут молчать.
Да и по сути ведь никому даже нельзя раскрыть эти подозрения. Это даже навредит. Доказать ничего нельзя, а то, что в результате таких обвинений князь будет предупрежден о том, что его подозревают, не порадует тех, кто пытается добиться разоблачения предателей.
— Я один. Помощи не будет. Я попал. Каторга на годы. Дерьмо.
Мысленно Шерлок все глубже погружался в упомянутую выше субстанцию. Настроение упало и придавило. Ощущение катастрофы навалилось и прижало даже сильнее, чем решетка. Нет. Решетка все же сильнее. Она не переставала усиливать нажим, все сильнее прижимая к полу.
Блин. Как стейк, хорошо, что углей снизу нет. Блин, не сглазить бы. Эх, Милена. Будет ли ждать с каторги? Стоп. Я идиот. Не так все плохо. Сегодня на веранде будем пить чай и смотреть на ночную Гавану. От этой игры свихнуться недолго. Но как без нее? Я что, никогда не смогу в нее войти? Зайти в «Страж» поболтать с Миленой, попить пива гномов, обложить Афоню?
Вот это я попал. Годы руду добывать в сырых темных штреках? Как же так? Зачем я так рисковал? Куда торопился? Зачем сам полез? Ну, купил бы колечко подешевле. Не в этом же счастье. Или? Ведь хотелось, чтобы она могла перед подругами похвастаться и мужем, и его подарком. Даже сейчас этого хочется. Надо было в группу вступить с кем-нибудь. Сейчас бы послание отправил. Афоне? Апулею? Андрону?
Нет. Точно не Андрону. Если он меня в компании вора увидит, да еще на месте преступления, да еще с кучей награбленного барахла. Да я и сам под клятвой этой не смогу сказать, что не воровал. Ведь воровал же. Как же я стал вором? В какой момент? Черт, это уже слишком больно.
Сыщик на пару с Мороком лежал на полу и предавался самобичеванию. Тот, в свою очередь, тоже не выглядел особенно счастливым. Но уже выглядел — инвиз свалился вместе с решеткой.
Глава 21
— Скорее бы нас раздавило вконец. Еще и на Благодать посмотрим в храме.
Больно-то как.
— Сомневаюсь. Это явно ловушка и такой выход из нее должны были предусмотреть. Аж гудит от магии, да и светится зараза. Кости уже трещат.
— Нет, это у меня все ремни рвутся. На мне много чего привязано. Достать только не могу.
— Еще того хуже. Сейчас это дополнительные улики. Твои воровские штучки шансов на снижение срока не оставляют. Получим в течении часа лет по десять. Мне кажется, или решетка уже теплая?
— Какой теплая. Я прожариваться начинаю. Знаешь, я уже тебе не так благодарен.
— Это временно, вот на каторге ты проникнешься и оценишь. Всё познается в сравнении.
— Не смешно. То есть было бы смешно, но уж очень больно. Скорее бы уж. Я уже на все согласен. Может, выйдем? Зачем психику уродовать?
— Так срок максимальным будет. Пожизненным. Да и шанс еще есть. Князь может отпустить. Жаль, я прочитать ничего не успел, но, если он в заговоре, то ему могут быть нужны люди вроде тебя. Воры. Мало ли что может понадобиться в случае провала бунта. Да и в ходе его подготовки. Ты можешь выйти, а я буду до конца терпеть. Стирая перса, я теряю так много. Словами этого не передать. Должен же кто-то прийти к нам. Раз ловушка, то она оповещать владельца должна. Где этот князь?
— Здесь и уже давно. А интересные мне воры сегодня попались. Пришлые. Как чувствовал, что не нужно к храму на службу идти. Лишним это было бы сейчас и опасно, но если бы не это, то у вас бы все могло получиться. Могло. Но у меня интуиция, что-то мне подсказало дома оставаться. Значит не просто воры, а специально наняты чтобы огульно меня в чем-то обвинить? Так-так. И что же мне эдакое с вами сделать?
— Может отпустить? Никто никогда ничего не узнает.
— Отпустить вас? Серьезно? Это вряд ли. Каторга? Да, это мне нравится и нравится все больше. Там я вас всегда найду, если нужда будет. А на ней за пару лет вы сговорчивее станете. Каторжным кто ж поверит? Как-нибудь вас обоих я потом использовать смогу. Пригодитесь еще, уж очень ловко вы сюда забрались.
Пахом. Подойди. Кто сегодня в суде?
— Все в порядке, ваше светлость. Можно прямо сейчас их туда отвезти. Позвать стражу? Сейчас двое прикормленных на кухне блаженствуют.
— Зови и свитки принеси. Магов моих по дороге найди, для них дело есть. Так быстрее и надежнее будет. Нам нужно слухов избежать, чтобы все это дело с попыткой ограбления для всех в Столице прошло незаметно.
Пока князь общался с прислугой, обоим взломщикам стало намного хуже. Боль уже была такой, что ни о чем другом думать было невозможно. Вдруг стало легче, их уже под руки вели или почти несли куда-то. Четыре серьезных мага шли рядом и гарантировали от попыток побега. Они же по приказу князя переместили всю компанию. Слегка придя в себя, Шерлок узнал помещение столичного суда. Не сам зал, а камеру возле, где держали подсудимых в ожидании окончания предыдущего заседания.