«Первый». Том 8. Часть 3
Шрифт:
— Я всё понимаю, вы делаете своё дело. По моему — не плохо.
— Спасибо. Пока наш персонал ведёт поиск, позвольте вас ещё порасспрашивать. Надеюсь с не меньшей пользой.
— Рад помочь.
— Чудесно, тогда — ваше мнение о скорости распространения болезни. Или что бы там ни было. Мы из столицы Калифорнии получили сотни тысяч сообщений о появлении зараженных. Простите, во всех СМИ такой термин уже прижился и понятен зрителям.
— Я учёный и к подобного рода сообщениям отношусь весьма скептически. Люди в стрессовой ситуации, под влиянием непроверенных сообщений в СМИ или от знакомых и соседей,
Если проще, то сам лично, я видел кадры с людьми явно больными только из района возле больницы Мартина Лютера Кинга. Я таких эпизодов насчитал сто семь. Остальное — крайне недостоверно и больше походит на криминальные акции обычных преступников.
Не секрет, что в Лос-Анджелесе огромное количество разных группировок, молодежных банд и прочего. Да и обычные обыватели зачастую поддаются соблазну легкого обогащения. Не мало должно быть и таких людей, которые грабят магазины по необходимости, не имея возможности заплатить.
Видел я в сетях и сюжеты, где агрессивное поведение их участников можно скорее принять за чрезмерную самооборону. Люди напуганы, они боятся всего вокруг и стреляют во всё непонятное, а иногда и просто в то, что движется. Паника уже посеяна и дает всходы.
То есть вы считаете, что республиканцы несут ответственность за плохую работу по оповещению и предупреждению населения?
— Политикой я не интересуюсь, и кто там является губернатором Калифорнии я не знаю, но то, что людям до сих пор не дали адекватных рекомендаций по поведению в такой сложной ситуации, для меня совершенно очевидно.
— Согласен. Надеюсь, что потом будет проведено расследование и виновных накажут, а граждане учтут это при голосовании. Но вы упомянули о рекомендациях. Что лично вы считаете сейчас наиболее разумным?
— Это просто и очевидно. Для тех, кто сейчас в Лос-Анджелесе, лучше всего закрыться в своём доме и без крайней нужды на улицу не выходить. В случае появления у кого-либо из членов семьи подозрительных симптомов — вызывать врача или сообщить властям. Для тех, кто в данный момент находится в своей машине, лучше в ней и оставаться. Контакты с другими людьми лучше максимально ограничить.
Если поблизости есть уже организованные властями лагеря беженцев, то лучше обратиться туда. Ситуация крайне сложная, но нельзя её опасность преувеличивать. Нужно всем успокоиться и трезво смотреть на вещи. Властям нашей страны я бы порекомендовал наоборот начать действовать более решительно.
Нет никаких сомнений в том, что сейчас постоянно гибнут ни в чем не повинные люди. Теперь президенту и его советникам уже нужно не пытаться найти вариант, при котором никто не погибнет, а выбирать из двух зол то, при котором жертв будет меньше. В первую очередь нужно получить образцы тканей заболевших людей и передать их ученым. Ещё важнее и перспективнее взять в плен хотя бы одного заболевшего в той больнице.
— Спасибо, профессор, но это звучит уже как-то очень угнетающе. Не могли бы вы добавить в конце этого интервью немного позитива?
— Да, даже считаю это необходимым. На фоне общего настроения обреченности мешающего нашей общей борьбе с этой бедой, нужно давать надежду и даже уверенность в благополучном завершении того, что уже почти все называют вселенской катастрофой.
Вот, например. Заметным плюсом эпидемии стало то, что проявлять агрессивность стало сейчас уже опасно. В малейшей агрессии все окружающие сразу видят симптомы заболевания и принимают радикальные меры.
Все вдруг стали предельно вежливы и предупредительны, а повсеместно в ходу полузабытые выражения, сохранившиеся только в книгах авторов девятнадцатого века, вроде «Милостивый государь», «Будьте так любезны», «Вас не затруднит?» «Позвольте вас побеспокоить», «Могу я быть вам чем-либо полезным?». Те выражения, с которыми подданные обращались к британской королеве, стали неожиданно непременным атрибутом даже в самых заштатных кабаках Соединенных Штатов.
— В самом деле? А ведь вы правы. Теперь я это тоже вижу, припоминая свои встречи сегодняшнего эфира. Самые завзятые спорщики и скандалисты держались в рамках и проявляли такт. Спасибо вам господин Фридман. Надеюсь, что вы не откажетесь прокомментировать на нашем канале новые данные из Калифорнии, когда они у нас появятся.
— Буду рад помочь.
— До встречи. А теперь дорогие друзья, наш следующий гость. Глава сенатской комиссии ….
Я отключил видеозапись, присланную Антоном.
Глава 37. Лизка
Лизка вошла в игру и первым делом проверила почту. На её десяток писем в чате клана Мих так и не ответил. Раньше это тревожило, но теперь в голове возник вопрос. И кто тут главный? И сразу ответ — я! Ага.
Пух куда-то делся, что тоже хорошо. В доме его нет, а значит можно заняться важным делом. Супер. Остались пустяки. Нужно понять — каким именно делом. Размышляя над этим она вышла из своей комнаты, заглянула на чердак к Хоме, покормила его, потом нашла у входной двери и угостила деликатесом Кису, после чего направилась к порталу в банк. Увидела побледневшие лица встречных гномов и сразу вернулась, поймала Кису, затащила её в дом и на этот раз закрыла дверь.
Теперь точно всё и думая на сложные философские темы она возобновила свое путешествие. Видя её задумчивое лицо, весело кивая ей слегка успокоившиеся гномы тут же делали ставки на то, устроит ли она очередной бардак ещё до обеда или не успеет. Второй вариант был менее вероятным, зато на нем можно было выиграть на порядок больше. То, что рядом не было Пуха, а Мих давно вообще не появлялся, повышало число сторонников первой версии в разы. Но были и рисковые гномы.
В знакомую дверь она постучала специальной палкой, которую хранила возле самой двери. Опыт показал, что здесь на мостовой можно оставить вообще всё, что угодно, и никто не тронет. Даже червонец, пожертвованный ею из кошелька Пуха на проведение эксперимента, пролежал три дня.
— А, это ты. Мих не появлялся?
— Привет, Милена. Его никто не видел ни здесь и нигде. С тех самых пор. И со вчера, когда ты меня в который раз о нём спрашивала. Но могу поискать.
— Правда? Он мне очень нужен. Сделай что-нибудь.
— Без проблем. Я освоила метод. Дед….Дедовский, нет, дедуктивный, что одно и то же. Расскажи, когда и где ты видела его в последний раз и я пойду по следу. Только Пуху не говори.
— Ну не знаю, мне очень нужно переговорить, но ты ….. А, ладно. Ты же член клана.