Первый бросок
Шрифт:
– Я с вами церемониться не буду, – мрачно пообещал бородач.
– Леон говорит сущую правду, – сказал Ксавье. – И это вовсе не пустые угрозы. Борцы за свободу слишком многое повидали, чтобы испытывать трепет перед какими-то иностранцами… Короче говоря, как обстоят дела с сокровищами затонувшего фрегата? Сколько вы уже подняли? Только, я вас умоляю, не стоит округлять глаза и восклицать: «Да о чем вы!» Мы – серьезные люди, господа. И ни за что не предприняли бы сегодняшнего рейда, не располагай точной информацией о том насквозь предосудительном с точки зрения местных законов дельце, которое вы пятеро хотели провернуть… Вы где-то раздобыли точные сведения об «Агамемноне». И потихоньку стали выгребать сокровища. Ай-яй-яй, господа… Простительно было
«Пожалуй что, он вполне искренен, – подумал Мазур. – И в самом деле полагает, что мы пятеро – художественная самодеятельность, кустари. Вот что значит провинциальное мышление чиновничка крохотной республики. Ему и в голову не придет оценить масштаб и размах, догадаться, что весь „Сириус“ – инструмент государства… И прекрасно».
– Что вы хотите? – глядя исподлобья, спросил Дракон.
– Неужели вы до сих пор не поняли? Плохо верится… Капитан, любая революционная борьба требует денег. Поэтому, как это ни прискорбно, вам придется вернуть награбленные у ахатинского народа сокровища его лучшим представителям. Если все пройдет гладко, если я останусь… если мы останемся вами довольны, вам, пожалуй, оставят по горсточке. Но не более, господа, советую не строить иллюзий. Вы и за горсточку должны быть благодарны на всю оставшуюся жизнь. Чересчур уж легко перерезать вам глотки и вышвырнуть за борт. Или, если быть гуманистами, информировать ваше правительство и полицию о том, чем вы тут занимались. Вряд ли ваше поведение одобрят на родине…
– Короче, – поерзал бородач.
– Давайте наплюем на дипломатию, – сказал Ксавье уже без улыбки. – Мы не можем позволить себе такую роскошь – устраивать на судне скрупулезный обыск. Я много лет прослужил в полиции, господа. И прекрасно представляю, сколько великолепных тайников можно без особых хлопот оборудовать на большом современном судне вроде вашего. В свое время я стажировался на ливерпульской таможне, имею опыт… Чтобы обнаружить сокровища самим, нам потребуется пара недель и не менее батальона бойцов… Это нереально. Поэтому единственная надежда – на вашу откровенность. Никто не будет с вами церемониться. – Он встал, подошел к стеклянному шкафу, вытащил первый попавшийся ящичек с инструментами и задумчиво подбросил на ладони зубоврачебные щипцы жуткого вида. – Судя по личику мадемуазель Мадлен, на коем имеет место некоторая бледность, она хорошо себе представляет положение дел. И не путает Фронт с Армией Спасения. Я прав, мадемуазель? Вот видите… – Он пощелкал щипцами. – Чего только не придумает пытливая мысль белых эскулапов… Итак? Есть масса вариантов. Можно начать с вас, Мадлен. Вряд ли вам понравится, если вас старательно пропустят через взвод. Или испортят ваше очаровательное личико какой-то из этих штук. Можно начать с вас, капитан, вы пожилой человек, а значит, в отличие от ваших молодых сообщников, научились ценить жизнь. И боль наверняка переносите хуже. Впрочем, и эти крепкие молодые люди могут разговориться, когда им прищемят особенно уязвимые части организма… – Он смотрел холодно и зло. – А? Отрезать для начала по яйцу – все выложите, чтобы не лишиться второго… Я не шучу, господа…
– Он не шутит, – подтвердил бородач. – Нисколечко. Правда, я хочу внести поправки. Можно и по-другому. Я попросту прикажу, чтобы сюда одного за другим приводили членов команды, начиная с женщин, и буду их здесь шлепать. Скажем, по человеку в пять минут. Ну, а если на вас это поучительное зрелище не подействует, придется все же претворить в жизнь все, что вам обещал Ксав. Только при таком раскладе я не дам за ваши головы ни пенни. Если мы начнем убивать, волей-неволей придется принять меры, чтобы свидетелей не осталось вообще. Понимаете? Вы в этом случае сдохнете последними, всего-то и преимуществ. Одно скажу: я сюда пришел за сокровищами и без них не уйду.
– С чего вы вообще взяли, что мы… – начала было Мадлен.
– Мадемуазель… – с мягким укором сказал Ксавье. – Не будете ли так любезны объяснить, откуда у вас в квартирке секстан с «Агамемнона» и золотые монеты короля Георга? Молчите? То-то… Даже если вы не успели поднять много, место наверняка знаете точно.
– А где гарантии, что мы останемся живы? – спросил вдруг Лаврик.
Он определенно начал какую-то игру. Еще ничего не понимая толком, но стремясь подыграть, Мазур поддержал:
– Вот-вот, где гарантии?
– Гарантии? – хмыкнул бородатый Леон. – Видите ли, мне не хочется без крайней нужды представать перед миром чудовищем, которое столь безжалостно разделалось с советскими людьми. Я серьезный человек, господа. Моя задача – взять власть, а не удрать с мешком награбленного золота. Без крайней нужды мне не хотелось бы применять крайние меры. Но если вы меня вынудите… – Он осклабился. – Вам придется верить, потому что другого выхода у вас попросту нет. Получите самое ценное – жизнь…
Лаврик с большим сомнением покачал головой, пожал плечами:
– Кто вас знает, герр команданте…
Бородатый Леон, не изменившись в лице и позе, что-то громко рявкнул на креольском. Мазур на всякий случай напружинился, выбрал цель для броска – того типа, что стоял к нему ближе всех. В руках у него, как и у остальных, был «Стерлинг» с глушителем. Удобная штучка, короткая, прикладистая, тридцать четыре патрона. Далековато стоит, да и народу в каюте слишком много, получится каша…
Однако ничего страшного не произошло. Тот, кого Мазур только что наметил в качестве наиболее реальной цели, шустро выскочил за дверь. И через пару минут вернулся, подталкивая металлическим плечевым упором автомата двух печально выглядевших служителей закона – лейтенанта Ожье и того парня, что просвещал Мазура насчет большого музунгу. С ними, похоже, не церемонились вовсе – на лицах кровь и припухлости.
Короткая команда – и обоих поставили на колени посреди каюты. Леон, сидя в прежней позе, плавным движением достал из-за отворота мундира «Вальтер» с глушителем. Держа пистолет горизонтально, словно бы никуда конкретно не целясь, потянул спуск. Глушитель с кашляющим звуком выплюнул узкий лепесток желтого огня.
Полицейский медленно опрокинулся набок, повалился на пол и замер, только ноги конвульсивно подергивались. Со своего места Мазур хорошо видел посреди его лба черную дырочку с опаленными краями. Ожье зажмурился, вжимая голову в плечи. «Вот тебе и большой музунгу, – растерянно подумал Мазур, – не того ты, парень, боялся…»
– Кто-нибудь здесь еще полагает, что я шучу? – спокойно спросил Леон. – Лейтенант – следующий. Потом настанет очередь ваших людей, капитан. Что поделать, у меня больше нет местного материала, а вы, я вижу, чертовски упрямы…
Глава восьмая
И вновь завертит нас…
– Ну хорошо, хорошо! – истерически вскрикнул Лаврик. – Давайте, я покажу… Пошли…
– Это почему же ты? – дернулся к нему Мазур, налетел грудью на предусмотрительно выставленный ствол автомата и замер. Повторил с дрожью в голосе: – Это почему же ты один?
– Вот это уже лучше, – сказал Леон с некоторым одобрением. – Все идет, капитан, как я и предсказывал: ребятки, даром что молоды, хотят жить… Ксав, возьми-ка обоих и в темпе двигай к тайнику. Если они не принесут сюда все через…
– Вы что, рехнулись? – огрызнулся Лаврик. – «Принесут»… Там килограммов двести золота, только и бегать с такой ношей на горбу по кораблю…
– Да? – спокойно сказал бородач. – Ну, простите, господа, увлекся. В самом деле, я как-то не подумал… Просто покажете тайник. Ксав, если не уложитесь в четверть часа, я велю ухлопать этих, – он кивнул на Мадлен и Дракона. – Вам ясно, господа кладоискатели?