Первый Император. Дебют
Шрифт:
— Держать скорость шестнадцать узлов. Второму боевому отряду встать в кильватер первому. Поднять сигнал «Империя надеется, что сегодня каждый выполнит свой долг».
Японская эскадра нагоняла русских, тоже прибавивших ход, судя по дыму из труб. Расстояние, по оценке Того, было еще велико для открытия огня, когда концевой русский броненосец внезапно выдал залп из двух орудий главного калибра. Снаряды упали неожиданно близко, почти накрытием. Хэйхатиро запросил дистанцию до противника и был неприятно удивлен, услышав, что она составляет тридцать восемь кабельтов. Между тем, русские слегка довернули и к «Императору Александру II» присоединились «Император Николай I» и «Ростислав». Теперь по приближающимся японским броненосца били не только главные калибры в девять, десять и двенадцать дюймов, но даже шестидюймовые пушки. Море вокруг «Микасы» словно вскипело фонтанами многочисленных гейзеров.
Почти сразу же начались попадания, причем, не только в идущий головным броненосец, но перелетами — и в идущий мателотом «Асахи». В «Микасу» попало не меньше трех крупнокалиберных и столько
Обычно, когда говорят о «золотом снаряде» или «золотом попадании» имеют в виду удачно попавший и взорвавшийся снаряд. В отличие от других случаев, этот почти двенадцатипудовый снаряд не взорвался. Да, несмотря на жесткие нормы при изготовлении и контроль, такое бывает всегда и везде. Но даже одно попадание несущейся на сверхзвуковой скорости огромной металлической болванки привело к контузиям и ранам стоящих на мостике офицеров от летящих во все стороны обломков конструкции. Управление эскадрой было потеряно чуть больше, чем на четверть часа.
Русские, набирая ход, успели завершить ранее незамеченный наблюдателями противника маневр и вышли на контркурс с японской колонной. Две бронированные водоплавающие змеи, плюясь друг в друга огнем, понеслись мимо, словно стремясь поскорее убежать друг от друга. Необходимо заметить, что стрельба на контркурсах в русском флоте традиционно являлась основным упражнением для артиллеристов. Хорошо подготовленные в этом старослужащие-комендоры, злые на «косоглазых желтопузых азиатов», из-за которых начальство вполне могло задержать их на флоте лишний год, а то и два, отстрелялись со всем своим прилежанием. Особенно досталось «Микасе», на борту которого и до того разгорался пожар, и почему-то идущему последним в колонне «Адзума». Похоже, вид уходящих из прицелов кораблей противника сильно раззадорил комендоров и заряжающих русских орудий, стрелявших в конце этого столкновения почти с полигонной скорострельностью. Впрочем, досталось при этом всем. Все-таки на огонь двадцати двенадцатидюймовых и пяти девятидюймовых орудий главного калибра русских, с японской стороны отвечали двадцать четыре двенадцатидюймовых и столько же восьмидюймовых орудий. От немедленного разгрома русских спасли два фактора — противник обстреливал нашу колонну неодновременно из всех орудий, тем более, что броненосные крейсера были озабочены выходом в кильватер своим броненосцам, и его комендоры, особенно на крейсерах, были подготовлены хуже российских.
Построенный во Франции броненосный крейсер «Адзума», имея практически одинаковые характеристики с остальными кораблями этого класса, отличался более коротким броневым поясом. Именно это обстоятельство стало роковым для корабля. В короткое время крейсер получил семь или даже десять попаданий фугасов в двенадцать и девять дюймов, и не менее четырех шестидюймовых, причем в большинстве — в незащищенные броней борта. Потеряв ход, горящий корабль вывалился из строя, кренясь на правый борт. К поврежденному собрату на помощь поспешили японские бронепалубные крейсера и дестроеры, до того маневрирующие в стороне. Заметив это, им навстречу устремились русские бронепалубники. Произошла короткая, но ожесточенная стычка между двумя отрядами одинаковых по классу, но разных по водоизмещению и вооружению крейсеров. В результате японцы отошли, потеряв тройку утонувших дестроеров и поврежденный крейсер «Сума», а русские — сильно поврежденный и впоследствии затонувший «Боярин». В отражении минных атак отличился новейший скоростной «Новик», которому удалось уничтожить два вражеских корабля. Пока же легкие силы флотов выяснили кто из них могущественнее, поврежденный крейсер «Адзума» как-то незаметно перевернулся и затонул. Спасенных не было.
Но раздавшиеся было на русских кораблях крики «Ура», затихли моментально, поскольку положение на большинстве из них было немногим лучше, чем на погибшем японском крейсере.
Флагманский «Сисой Великий», попав в «Микасу» одним снарядом главного калибра и в «Ивате» — двумя, получил в ответ четыре попадания — одним двенадцати и тремя восьмидюймовыми фугасами. Отказал механизм вращения носовой башни, пылал пожар около ходовой рубки и на палубе. В рубке погибли мичман Чайковский и рулевой матрос Копылов. Ранен был и командир корабля капитан первого ранга Озеров. Адмирал Чухнин, к его собственному удивлению, нисколько не пострадал. Однако одним из попавших в рубку через смотровые щели осколков убило его начальника штаба — капитан-лейтенанта Азарьева. Но корабль держался в строю, в отличие от концевого «Императора Александра II».
Старейший из участвующих в бою броненосцев, прикрытый сталежелезной броней, к тому же весьма слабо защищавшей девятидюймовки с бортов, с главным калибром в барбетной установке и совершенно незащищенными среднекалиберными и противоминными пушками, оказался самым слабым звеном русской эскадры. В течение короткого времени в него попало не менее десятка снарядов, превратив обстреливаемый борт в решето. В левый борт корабля около ватерлинии подряд попали шести и двенадцатидюймовый снаряды, продавившие броневые плиты. Разгорелись пожары в барбетной установке, ходовой рубке и на батарейной палубе. Оказалась перебитой пожарная магистраль и огонь тушили даже ведрами, выбрасывая их на тросах и черпая воду из-за борта. Удушливые газы от взрыва восьмидюймового снаряда распространились по батарейной и жилой палубам, проникли в операционную каюту и котельное отделение. Они
Того, планируя обогнать русскую колонну и, охватив голову, сделать классический «кроссинг Т», опять ошибся в определении скорости противника. В результате бой на параллельных курсах продлился недолго и закончился с отставанием российских броненосцев от японской кильватерной колонны. В ходе перестрелки флагманские корабли получили еще по полдюжине попаданий. Но если «Микаса» просто горел и стрелял уже не из всех орудий, то «Сисой», получив серьезные повреждения, горя от носа до кормы, вынужден был покинуть строй. Отличились комендоры «Императора Николая I», всадившие двенадцатидюймовый снаряд прямо в башню главного калибра «Фудзи». Загорелись сложенные в башне, для ускорения перезарядки, заряды. Но снаряды, также лежавшие в башне, не сдетонировали. К тому же вода, бьющая из перебитой осколком гидросистемы, не дала распространиться пожару в перегрузочное отделение. Поэтому корабль отделался всего лишь потерей половины орудий главного калибра.
Четверка оставшихся русских броненосцев, неожиданно для неприятеля, сделала поворот «все вдруг» и, прибавив ход, в свою очередь поставила «кроссинг Т» идущему в конце броненосному крейсеру «Якумо». Построенный в Германии броненосный крейсер отличался традиционно ценимой тевтонами крепостью к повреждениям и мог перенести многое. Любой другой из японских больших крейсеров уже давно бы затонул. А пылающий весь, от носа до кормы, с поврежденными или заклиненными башнями, пробоинами в главном бронепоясе, разбитыми палубными установками шестидюймовых орудий, крейсер еще держался на плаву, и даже управлялся. Но все же обрушившийся ливень снарядов оказался для него слишком тяжелым испытанием. Пытаясь покинуть строй, он развернулся кормой к шедшему концевым «Императору Николаю I», комендоры которого и поставили точку в жизни крейсера. Попавшие в траверс бронепалубы, который на корме был намного тоньше, чем в носу, девятидюймовые бронебойные снаряды с легкостью пронизали броню. И прошли дальше, взорвавшись, как и планировали проектировавшие их инженеры, в нежном подбрюшье корабля. Словно получивший пинок под зад корабль вдруг подпрыгнул и, задирая к небу нос, начал погружаться кормой в воду. Но даже эта победа не могла улучшить положение русской эскадры. Четверка не самых современных броненосцев против вдвое превосходящего по численности противника. Казалось, еще немного…
Но как это часто бывает в книгах, и не менее часто случается в жизни, в этот момент с северо-запада к сражающимся подошли новые силы — первая эскадра Тихоокеанского флота в составе четырех броненосцев — «Ретвизана», «Петропавловска», «Пересвета», «Полтавы» и трех крейсеров. Не хватало только «Севастополя», как выяснилось впоследствии, попавшего на мину во время выхода по протраленному фарватеру.
Скрытая минная постановка японцев могла бы задержать артурцев и подольше, если бы не одно обстоятельство. Минный заградитель «Енисей», пользуясь той же темной ночью, в сопровождении «Алмаза» и пары истребителей ходил в это время к Эллиотам, где также поставил минное заграждение. Возвращаясь, русский отряд наткнулся на японские мины, потеряв идущий первым «Енисей». В результате Гильтебрандт вывел в море недавно сформированный тральный отряд. А уже вслед за ним — основные силы. Теперь они, словно «кавалерия из-за холмов», появились в самый критический момент боя и сразу атаковали голову неприятельской колонны.
Обстрелянный сосредоточенным огнем русских «Микаса» оказался словно среди внезапно выросшего вокруг него леса из огромных фонтанов воды. Но снаряды падали не только в воду. За короткое время в корабль попало около полудюжины только крупнокалиберных снарядов. В основном — фугасных. Но попадали в корабль и бронебойные снаряды. Один из них, пробив шестидюймовую бортовую броню, проник в угольную яму и там взорвался. Через пробоину, которую никак не удавалось заделать, хлынула вода. Второй снаряд попал очень похоже, только несколько ближе к корме. Пробив броню, он прошел через пустоту, образовавшуюся из-за израсходования части угля в яме, и ворвался в машинное отделение. Даже не подумав взрываться, снаряд просто разнес попавшийся на пути котел и застрял в его стенке. Но и этого хватило, чтобы котельное отделение заполнилось паром и из него выскочили обожженные кочегары. Скорость флагмана резко упала, поэтому остальным кораблям пришлось маневрировать, чтобы не столкнуться друг с другом. Еще один двенадцатидюймовый снаряд, на это раз — фугасный, пробил внешнюю обшивку надстройки, внутреннюю перегородку и взорвался, уткнувшись в стык перегородки с легким настилом. В результате в боевой рубке ранило четверых, включая адмирала Хэйхатиро Того, начальника штаба Хаяо Симамуру и старшего минного офицера «Микасы» Юсити Канно. Пришлось срочно заменять рулевого, ранее получившего легкую контузию во время попадания в мостик, а сейчас просто свалившегося в беспамятстве. Всего на корабле было убито и ранено до шестидесяти человек, разбито три шестидюймовых орудия и одно двенадцатидюймовое. Броненосец, кренящийся на левый борт, мог развить скорость не более девяти узлов. Причем крен непрерывно нарастал, а скорость падала.