Первый кадр 1977
Шрифт:
— Ни х** вы ничего не закончили! Почему из четырёх стен дома с внешней стороны побелена только одна стена? Почему из трёх комнат внутри, оклеена и приведена в порядок, только одна? Почему печь не замазана и не побелена?! — читая по листочку, который мы на скорую руку набросали, перечислял не сделанные работы Армен.
— Краску не подвезли… Обоев на складе не хватило… Гвозди отпускать отказались, потому как накладная без печати была… Машина с материалом заблудилась… Ацетон, чтоб старую краску с окон снимать, оказался разбавленный… и т. д. и т. п. — отмазывался горе строитель под моим негодующем взглядом.
— Короче говоря
— Не надо! — прохрипел тот и замотал головой. — Я всё исправлю… Мамой клянусь!
— Ты вообще б*** понимаешь кто к нам приехал? Известные люди с самой Москвы! А ты б*** что делаешь?! Ты ворюга всё руководство наше подводишь! Ты собака всю нашу республику позоришь! Сволочь б****! — заорал мой «коллега» и заехал бригадиру кулаком в глаз, под изумлённый, таким неожиданным поворотом событий, взгляд хозяина дома.
Бригадир ойкнул и улетев на два метра упал, после чего заплакал причитая:
— Я всё сделаю! Мамой клянусь! Не досмотрел! Моя вина! Завтра всё будет сделано!
— Хватит ныть! Встань, — произнёс я и помог тому подняться. — Разрешите я вам один вопрос задам, только ты неэобижайся.
— Что? Говори! — вытирая рукавом рубахи глаза сказал «хитрый лис».
— Скажите мне пожалуйста, дорогой вы мой человек, что лично я, Армен, Степан Агасович, и ведущие советские актёры вам плохого сделали, что вы нас так ненавидите?
— Что ты такое говоришь мальчик? Кто тебе такое сказал? Почему я не люблю вас? Завтра всё доделаем! Почему ненавижу… — перестав ныть сказал прораб, удивлённо посмотрев на меня не заплывшим от синяка глазом.
— Не знаю, почему вы нас ненавидите на столько, что готовы всех нас убить!
— Как убить? За что убить? Почему убить? — удивлённо вскрикнули сразу, трое мужчин, находившихся в комнате в недоумении поглядывая по сторонам.
— Ну, за что вы нас собираетесь умертвит я не знаю… Зачем вам это нужно, точно сказать не могу. Есть конечно предположение, что хотите вы это сделать, дабы таким ужасным способом скрыть следы воровства, — сказал я видя как Армен насупился и сжал кулаки. Я же прищурился и глядя прямо в глаза шабашнику разоблачающем тоном произнёс: — Но я знаю, каким именно способом вы решили совершить столь мерзкое массовое убийство советских граждан, за которое несомненно вас расстреляют с конфискацией имущества!
— Я… нет! Да ты что парень! С ума сошёл! О чём ты говоришь?! Армен он сумасшедший! Это враньё! — взревел прораб, показывая на меня пальцем.
— Нет, нет. Это отнюдь не враньё! Это правда! Хотите назову способ умерщвления? — обличающе глядя на подозреваемого промолвил «прокурор Вышинский», ухмыльнулся и закончил обвинительную часть: — Товарищи! Эти Иуды Искариота решили отравить нас угарным газом, как это делали фашисты!
Повисла мёртвая тишина, в которой лишь изредка были слышны нервные вздохи «обвиняемого», которые он издавал беззвучно, открывая рот как рыба.
— Как? Угарным газом? — чуть отойдя от шока спросил Армен, самым первым из присутствующих.
— Да вот так, — легко ответил я и принялся объяснять. — Камин есть, а дымохода для него нет. Куда дым пойдёт? Правильно, пойдёт он внутрь дома. Вот тут-то мы все и угорим от угарного газа.
— Да ты просто о****!! — заорал Армен и перемешивая русский и армянский языки принялся
Короче говоря, следствию удалось выяснить, что прораб на месте проведения работ всё это время отсутствовал ввиду занятости по основному месту работы, поэтому его бригада была предоставлена сама себе. И так как она была собрана «с миру по нитке», то без централизованного управления была почти полностью деморализована и к трудовым свершениям не готова. Прораб же появился только сегодня утром и охренев от увиденного попытался, хоть что-то успеть сделать, надеясь ночью наверстать упущенное.
— Всё понятно. «Рафик ни в чём не виноват», — подняв руку сказал я, прервав душевные отмазывания горе-шабашника. — Теперь остаётся понять, что делать! — посмотрел на собравшихся и не видя никаких предложений чётким голосом начал «командовать парадом»: — Итак! Первое. По поводу ремонта строения. Сейчас снимаем как есть, значит дом придётся снимать только спереди и камерой особо не крутить. Ну да ладно… После съёмок делаем полный капитальный ремонт строения, как и было договорено.
Прораб в согласии закивал своей «бестолковой» и я продолжил:
— По поводу дымохода… Камин в фильме играет важную роль, поэтому во что бы то не стало, нужно обеспечить его нормальное функционирование. Предлагаю, сейчас эвакуировать Степан Агасовича в село, устроить его там на ночёвку, а сюда мобилизовать каменщиков и печников, если им нормально заплатить, то за ночь дымоход сделают благо кирпич во дворе есть. Это срочно и это обязательно! Найдёте строителей в такое время?
— Найду конечно. Мы же сегодня в ночь собирались работать. Сейчас соберу их и сделаем всё как надо! Мамой клянусь! — заверил нас «честный» прораб, и добавил: — Ну я пошёл?
Армен, не говоря ничего в ответ лишь махнул рукой и видя, как бригадир закрывает за собой дверь, присел на стул стоящий у печки и повернувшись ко мне предложил: — Может ну нафиг этот твой камин? Пусть будет просто в кадре и не горит? Или… Может туда чуть углей кинуть, для вида, да окна по шире открыть.
— Нет Армен, — присаживаясь рядом сказал я и пояснил: — Ты же читал сценарий… и не раз… Понимаешь, он ведь всю жизнь прожил у огня. Огонь ведь для главного героя — это не только свет и необходимое условие для приготовления вкусной пищи, но и надежда… Надежда на то, что ночь уйдёт, а вместе с ней уйдут и все ужасы которые ей сопутствуют и наступит долгожданный рассвет. А с рассветом придёт и солнце, вселив в сердце надежду, оно обогреет и осветит всё сущие, весь мир, в котором он живёт. Ведь он, так одинок в этом мире… Лишь он и солнце…
— Хорошо сказал! Душевно! — под одобрительные покачивания головой хозяина похвалил меня Армен. — Просто поражаюсь твоим способностям так ёмко и красочно выражать своё мнение. Воистину гений!
Забрав с собой Степан Агасовича, выдвинулись в сторону села. Как только спустились с горы сразу же увидели идущую нам на встречу группу работяг которых мобилизовал на подвиги «шулер от строительства» возглавлявший процессию из десяти человек.
Они с нами кротко поздоровались, мы ответили взаимностью, я напомнил «главному инженеру», те недоделки, которые нужно сделать в первую очередь, не считая естественно дымоход, и наши группы разошлись как в море корабли.