Первый король Шаннары

Брукс Терри

Король знал, он должен что-то предпринять, чтобы одолеть его. И сделать это нужно как можно быстрее.

Ситуация выглядела довольно мрачно. На восток к дворфам были посланы гонцы с просьбой о помощи, но путь по равнине преграждали патрули северян, и проходило несколько дней, прежде чем гонцу удавалось обойти каждый из них. В решающий момент эльфы оказались одни, и не было никого, кто бы пришел им на помощь. Тролли попали в рабство и теперь верно служили Чародею-Владыке. Гномы даже в лучшие времена страдали неорганизованностью и при любых обстоятельствах не испытывали особой любви к эльфам. Люди прятались за стенами своих разрозненных городов-государств, не имея никаких боеспособных частей. Оставались только дворфы, если они выжили. До сих пор неизвестно, удалось ли Рабуру и его армии избежать смерти от рук кровожадных северян.

Об этом размышлял Ярл Шаннара, в сопровождении советников и офицеров выезжая из лесов у западного входа в долину Ринн. Оснований для страха было предостаточно, но в данном случае полагаться следовало не на них.

Что же он должен сделать, чтобы преодолеть страх?

Тот же самый вопрос задавал себе Бреман, ехавший с Алланоном в нескольких ярдах позади с группой королевских советников и высших офицеров армии. Но не страх эльфов волновал старика, его тревожил страх их короля, ибо Ярл Шаннара, возможно и сам не подозревая об этом, тоже боялся. Его страх был неочевиден даже для него самого, и все же неуловимым, коварным лазутчиком он проник в уголки сознания короля и ждал своего часа. Бреман уловил его еще накануне, в тот момент, когда открыл Ярлу источник силы меча. Страх притаился в глазах короля, глубоко, под завесой смущения и неопределенности, там, где он мог скапливаться, как гной в ране, чтобы в конце концов коварно сломить его. Несмотря на все старания друида убедить Ярла в могуществе талисмана, король не верил. Хотел верить, но не мог. Конечно, он постарается обрести веру, но где гарантия, что справится? Бреман не предполагал, что все так обернется. Теперь он должен был считаться с этим, должен был исправить положение.

Всю дорогу он наблюдал за королем, подмечая его молчание, изучая твердую линию его подбородка и шеи, которую не смягчали ни улыбки, ни выражение доверия к другим. Несомненно, в душе Ярла Шаннары бушевала битва. Он отчаянно старался поверить в то, что было ему сказано, но, похоже, в своих стараниях не преуспел. Король был храбр и исполнен решимости. Он пойдет с мечом в бой и предстанет перед Чародеем-Владыкой, раз того требует долг. Однако безверие проявит себя, сомнения предадут его, и он погибнет. Такова страшная неизбежность. Нужен другой голос, более убедительный, чем его собственный. Старик поймал себя на мысли, как хорошо было бы, останься Тэй Трефенвид жив. Близкому другу Ярла Шаннары, возможно, удалось бы найти к нему подход, убедить его, рассеять его недоверие и сомнения. Тэй вышел бы с королем против Чародея-Владыки, как это собирался сделать Бреман, но для Ярла поддержка друга значила бы куда больше.

Но Тэй ушел навсегда, а значит, поддержка, которая так нужна королю эльфов, должна исходить от кого-то другого.

Следовало Бреману подумать и об Алланоне. Время от времени старик посматривал на мальчика. Его юный товарищ был по-прежнему скрытен, хотя говорить больше не отказывался. Очень помогла в этом Прея Старл. Она взяла мальчика под свою опеку, и он слушался ее советов. Спустя некоторое время Алланон стал откровеннее. Рассказал, что вся его семья погибла во время набега северян. Он уцелел лишь потому, что во время нападения отсутствовал дома, а заметив захватчиков, успел спрятаться. Мальчик стал свидетелем многочисленных зверств, но о подробностях рассказывать не хотел. Бреман не стал его неволить. Довольно и того, что ребенок выжил.

Но оставалось еще видение, посланное Галафилом, и отмахнуться от него было не так просто. В чем его смысл? Он стоит с мальчиком на берегу Хейдисхорна перед тенью Галафила, над бурлящими водами роятся яркие возбужденные призраки, темный воздух наполнен криками, а странные глаза мальчика не отрываясь смотрят на него. Почему он так смотрит? Друид никак не мог решить. И как мальчик оказался там, в Сланцевой долине, у вод Хейдисхорна, где Бреман вызывает духов мертвых, ведь туда не могут ступать люди и дозволено приходить только ему?

Видение не давало друиду покоя. Странно, но он боялся за Алланона. Старику хотелось защитить мальчика. Он вдруг понял, что испытывает к нему особое, необъяснимое чувство. Оба они одиноки. У обоих не осталось ни семьи, ни земляков, ни дома. Оба ничьи. Для каждого из них обособленность стала не только состоянием ума, но и формой жизни, не поддающейся изменению. То, что Бреман был друидом, отгородило его от людей, и изменить этого он не мог, даже если бы захотел. Но отчужденность мальчика оказалась не меньшей, отчасти из-за его способности читать чужие мысли, дара, который мало кому по вкусу, а отчасти из-за исключительной проницательности, граничащей с ясновидением. Странные глаза, в которых отражался острый ум, казалось, пронзали насквозь, и эта способность видеть скрытое в людях внушала страх.

Бреман не знал, что делать с этим мальчиком. К чему его готовить? Этот день воистину стал днем вопросов без ответа, и старик, ехавший на восток, нес их беспокойное бремя в стоическом молчании. И несмотря ни на что, надеялся, верил: решение скоро придет.

Когда они прибыли в долину Ринн, Ярл Шаннара, оставив свиту, поехал в сопровождении Преи осмотреть линию обороны и сообщить Эльфийским Охотникам о своем прибытии. Его тепло встречали повсюду, а он улыбался, махал рукой и говорил своим людям, что все идет хорошо и вскоре они преподнесут северянам пару сюрпризов.

Потом он поскакал через долину, чтобы взглянуть на вражеский лагерь. На этот раз король взял проводника, поскольку дно ущелья было уже утыкано ловушками, многие из которых использовались впервые, и ему не хотелось угодить по ошибке в одну из них. Прея отправилась с ним. Королева уже успела стать для солдат столь же привычной, как и король. Они молча ехали за проводником по заросшим травой буграм, широким возвышенностям, по выжженным просторам плато и наконец поднялись по обрывистому склону на утес, возвышавшийся над правым флангом, откуда открывалась вся долина. Здесь стоял дозором небольшой отряд разведчиков и скороходов. Король поздоровался с ними и пошел на край обрыва, чтобы взглянуть оттуда.

Перед ним простирались армии Северной Земли — огромная неповоротливая трясина из людей, животных, повозок и военных машин. Повсюду наблюдалось движение, это подвозили оружие и сортировали его, а отряды расходились на свои позиции. Осадные машины собрали вместе и перетащили в одну сторону. Авангард армии расположился примерно в миле от восточного края долины, откуда просматривалась любая возможная атака эльфов, а основное войско вытянулось наружу, где могло беспрепятственно расти и расползаться. Ярл заметил, что люди, стоящие рядом с ним, чувствуют себя не в своей тарелке. В молчании Преи он уловил хладнокровную оценку их шансов. Эта армия, пришедшая, чтобы захватить их родину, — неумолимая безжалостная сила, которую непросто будет обратить вспять.

После первого беглого осмотра король принялся тщательно все изучать, уточняя для себя, где находятся продовольствие, амуниция и оружие. Пересчитал осадные машины и катапульты. Отыскал взглядом штандарты отдельных частей и прикинул численность кавалерии и пехоты, как легкой, так и тяжелой. Ярл видел, как с юга и с севера Стреллихейма прибыло несколько обозов с продовольствием. Он тщательно взвесил свои возможности, потом вскочил на коня, поскакал назад в дальний конец долины и созвал королевских советников и командиров на военный совет.