Первый король Шаннары

Брукс Терри

— Теперь это принадлежит тебе, разверни.

Ярл Шаннара так и сделал. Он развязал веревки, державшие ткань, осторожно снял ее, и в его руках оказался меч в ножнах. Меч был необыкновенной длины, но легкий и прекрасно сделанный. На рукояти рядом с гардой красовалось изображение руки, держащей горящий факел. Король вынул меч из ножен, поразившись безукоризненно гладкой поверхности клинка и ощущению, будто рукоять сделана под его руку и оружие изначально предназначалось именно ему. Какое-то время он внимательно осматривал его в полной тишине. Языки пламени от факела на рукояти ползли по клинку до самого кончика, и в полутьме кабинета Ярлу стало казаться, что они вспыхивают собственным светом. Он вытянул меч, оценивая его вес и балансировку. При свете ламп металл поблескивал, словно живой.

Король посмотрел на Бремана и медленно кивнул.

— Потрясающий клинок, — тихо произнес он.

— В нем заключено больше, чем ты думаешь, и в то же время меньше, — быстро отреагировал старик. — Слушай внимательно, что я тебе скажу. Об этом никто, кроме тебя, не должен знать. Можешь поделиться только с Преей, и то, если сочтешь необходимым. От этого будет зависеть многое. Ты должен дать мне слово.

Король помедлил, взглянул на меч, потом кивнул:

— Обещаю.

Друид подошел к нему. Он стоял совсем близко и говорил тихо.

— Принимая этот меч, ты делаешь его своим. Но, чтобы он верно служил тебе, ты должен знать его историю и предназначение. Сначала история. — Он помолчал, стараясь поточнее подобрать слова. — Меч отлит по формуле, дошедшей к нам из старого мира, и выкован самым искусным кузнецом Южной Земли. Он закален огнем и магией. Меч сделан из сплава одновременно легкого и прочного. В бою его не сломать ни железом, ни магией. Он устоит в любых испытаниях, ибо содержит в себе магическую силу друидов. Под металлической оболочкой таится мощь всех друидов, когда-либо живших на свете, тех, что в течение многих лет приходили в Паранор, а потом переходили из земного мира в мир иной. После того как его выковали, я отнес меч к озеру Хейдисхорн и вызвал их духов из потустороннего мира. Явились все. Один за другим проходили они передо мной и прикасались к клинку. Когда мы ковали меч, Эйлт Друин, медальон предводителя друидов, символ его власти, был помещен на рукоять. Ты сам видел его. Рука, держащая зажженный факел. Так вот, духи умерших пришли поклониться ему, передать ему все, что осталось от их земной власти, все, что они смогли унести с собой из жизни.

Итак, историю меча ты знаешь, теперь поговорим о его предназначении. Искусно сделанный клинок — оружие грозное и прочное, но всего этого мало, чтобы уничтожить Чародея-Владыку. Мечом наверняка придется пользоваться как обычным оружием, и все же сила его не в остроте клинка и прочности металла, а в магии, которая заключена в нем. В той магии, король эльфов, которая позволит тебе победить, когда ты встретишься с существом по имени Брона. — Друид перевел дух, словно рассказ отнял у него все силы. Его древнее лицо казалось бледным и усталым. — Сила этого меча, Ярл Шаннара, в правде. В правде, простой и безыскусной, абсолютной и незапятнанной. В правде, с которой сброшены все покровы, вся хитрость, вся ложь. Поэтому тот, против кого будет направлена магия этого меча, окажется совершенно обнаженным перед правдой. Это могучее оружие, перед которым Брона не сможет устоять потому, что он окутан той самой хитростью. Ложь, обман, мрак и тайна — вот оболочка его власти. Он жив, пока скрыта правда о нем. Заставь его предстать перед правдой — и он обречен.

Вначале, когда у Хейдисхорна секрет силы меча открылся мне, я не смог его понять. Неужели правда может быть столь могущественна, чтобы уничтожить такое чудовищное создание, как Чародей-Владыка? При чем же тут магия друидов? Но через некоторое время я начал понимать. Слова «Эйлт Друин» буквально означают «Через правду к власти». Таково кредо друидов, цель, которую они поставили перед собой, когда собрались в Параноре, их предназначение со времен Великого Круга — нести человечеству правду. Правду, дающую знание и способствующую прогрессу. Правду, дарующую надежду. Таким путем друиды стремились помочь возрождению народов.

Темные глаза Бремана, усталые и отсутствующие, мигнули.

— Вся правда, которую они нашли в жизни, заключена теперь в клинке, которым ты владеешь, и ты должен заставить это неоценимое наследие служить тебе. Это будет нелегко. Не так просто, как кажется на первый взгляд. Ты выйдешь с мечом на бой против Чародея-Владыки. Вызовешь его на поединок. Коснешься мечом, и магия уничтожит его. Все будет так. Но лишь в том случае, если твоя решимость крепче, дух выше, а сердце чище и добрее, чем у него.

Король эльфов покачал головой:

— Как я могу добиться всего этого? Даже прими я на веру все сказанное тобою, мне все равно даже подумать страшно, что я могу оказаться сильнее существа, способного уничтожить даже тебя.

Старик потянулся к руке, сжимавшей меч, и поднял ее так, что клинок оказался между ними.

— Для начала обрати силу меча на себя!

В глазах эльфийского короля мелькнул страх.

— На себя? Магию друидов?

— Послушай меня, Ярл, — принялся успокаивать старик, покрепче стискивая руку короля, чтобы меч не выпал. Клинок связывал их яркой сияющей серебряной нитью. — Я уже говорил тебе: то, что от тебя требуется, непросто. Но это возможно. Ты должен обратить всю силу меча на себя. Магия наполнит тебя и откроет всю правду твоей жизни. Ты должен предстать перед ней нагим, незащищенным. Правда может оказаться суровой, с ней нелегко встретиться лицом к лицу. Мы постоянно заново переосмысливаем себя и свою жизнь, чтобы пережить совершенные нами ошибки, смириться с неудачами. Часто именно это делает нас уязвимыми для таких, как Брона. Но если ты устоишь перед испытанием, которого от тебя потребует меч, то выйдешь из него сильнее своего врага и сразишь его. А все потому, король эльфов, что он не может подвергнуть такому испытанию свою жизнь, поскольку без лжи и полуправды, без обмана он ничто!

Наступила долгая тишина. Двое мужчин смотрели друг на друга, не отводя взгляда. Каждый оценивал другого.

— Правда, — наконец произнес эльфийский король так тихо, что друид едва расслышал его. — Какое хрупкое оружие.

— Нет, — тут же возразил его собеседник. — Правда не хрупка. Это самое грозное оружие из всех известных.

— Так ли? Я воин, боец. Все, что я знаю, — это оружие, оружие из металла в руках сильных мужчин. Ты говоришь, что оно не годится и нужно отказаться от него. Ты велишь мне стать тем, кем я никогда не был. — Он медленно покачал головой. — Не знаю, смогу ли это сделать.

Старик отпустил его руку, и меч упал между ними. Сухие пергаментные ладони легли на могучие плечи короля, сжимая их. Неожиданная сила проснулась в древнем теле. В глазах горела свирепая решимость.

— Не забывай, кто ты такой, — прошептал друид. — Вспомни, ты никогда не отказывался принять вызов. Никогда не прятался от ответственности. Ты не знал страха и выживал там, где другие гибли. Вот каково твое прошлое. Вот кто ты, вот каков ты. — Руки сдавили плечи короля еще сильнее. — Ты мужественный человек, Ярл. У тебя храброе сердце. Но перед лицом смерти Тэя Трефенвида ты принижаешь свою жизнь. Нет, не сердись. Я вовсе не намерен приуменьшить значимость этой потери для всех нас. Просто хочу тебе напомнить, что решают всегда те, кто жив. Всегда. Цени свою жизнь по достоинству, король эльфов. Не умаляй своих шансов выстоять против Чародея-Владыки лишь потому, что тебе предлагают драться незнакомым оружием. Ему оно тоже неведомо. Он знает только клинки, сделанные руками людей, сочтет твой одним из них. Удиви его. Дай ему попробовать иной металл.

Ярл Шаннара отошел в сторону, недоверчиво качая головой и с сомнением поглядывая на меч.

— Я не так глуп, чтобы не верить в то, что мне тяжело принять, — сказал он, повернувшись к окну и глядя на дождь. — И все-таки сделать это трудно. — Его губы сжались в твердую линию. — Почему выбрали именно меня? Мне этого не понять. Есть много людей, гораздо более подходящих для такого оружия. Я понимаю толк в металле и грубой силе. А это… хитроумное изделие слишком сложно для меня. Правда — действенное оружие только на советах да в политике. На поле битвы, по-моему, она бесполезна. — Он повернулся к друиду. — Я без колебаний выйду против Чародея-Владыки, если буду относиться к этому мечу, как к обычному клинку, выкованному из металла мастером-кузнецом. Без единого слова приму его как оружие, если буду видеть в нем лишь то, что вижу. — В его синих глазах пульсировала злость. — Но это! Нет, я не гожусь для этого, Бреман. Друид медленно кивнул, не столько соглашаясь, сколько понимая его: