Первый король Шаннары
Шрифт:
— И очень опасно, — добавил он.
Веки девушки дрогнули. Она была на грани настоящего обморока.
— Уже все в порядке. Мне только надо поспать. Ты не мог бы помочь мне дойти?
Он озабоченно покачал головой, не говоря ни слова, поднял Марет на руки и отнес ее в комнату.
На следующий день армия Северной Земли снялась с места и тронулась на юг. А еще через день появился Бреман. Марет уже оправилась от последствий своего магического перевоплощения и снова выглядела крепкой и здоровой, однако теперь ее место занял старик. Усталый и изможденный, насквозь пропыленный и забрызганный грязью, он был к тому же не на шутку зол. Друид поел, вымылся, надел чистую одежду, а потом рассказал, что задержало его. Убедившись, что магическая сила, хранившая Башню Мудрых, вернулась в свое убежище, он снова пошел к Хейдисхорну поговорить с духами мертвых. Бреман хотел разузнать побольше насчет тех видений, которые были посланы ему в прошлый раз. Однако духи не стали говорить, они даже не появились, а воды озера пришли в такую ярость в ответ на его призывы, что едва не увлекли его вниз, в глубину, за дерзкое вторжение. Голос старика чуть не сорвался, когда он рассказывал о том, как с ним обошлись. Сомнений не оставалось — рассчитывать на дальнейшую помощь они не могли. Теперь их будущее зависело только от них самих.
Соратники спросили старика, не пора ли отыскать Коглина, но он отрезал, что с этим можно и подождать. Сейчас от них требовалось только терпение, чтобы дать старику спокойно выспаться, а ему потребуется несколько дней для восстановления сил. Кинсон с Марет и сами понимали это, так что спорить никто из них не стал.
Однако на следующее утро еще до восхода солнца друид поднял их с постелей и полусонных вывел в глубокой предрассветной тишине из селения сторов в направлении Темного Предела.
ГЛАВА 14
Они приближались к Саранданону, и в отсутствие Преи Старл и Рэттена Киппа роль разведчика в маленьком арборлонском отряде взял на себя Тэй Трефенвид. Ярл Шаннара возражал против этого, однако не слишком настойчиво, поскольку не мог не согласиться с доводами Тэя, который уверял, что как нельзя лучше подходит для этого. Тэй раскинул вокруг тонкую магическую паутину, дабы ее нити, подобно нервным окончаниям, предупреждали его об опасности, подстерегающей впереди. Пользуясь своими навыками, друид попытался выявить присутствие незваных гостей.
Никого.
Остальные члены отряда, поглядывая по сторонам, разбрелись у него за спиной в разные стороны. Становилось все теплее, сырость двух прошедших дней постепенно исчезала, а деревья впереди поредели настолько, что сквозь них проглянула долина Саранданон, широкие просторы которой простирались вокруг, сливаясь на западе с горами.
В голове у Тэя царила сумятица. Впервые после возвращения из Паранора он позволил себе задуматься о том, что значило для него потерять Прею Старл. Мысль казалась тем более странной, что в действительности девушка никогда не принадлежала ему. Уж если считать, что она вообще кому-нибудь принадлежала, так это Ярлу Шаннаре. Так было всегда, и Той знал об этом. И все же он давно и крепко любил Прею, не испытывая неприязни к Ярлу и принимая привязанность девушки к своему лучшему другу как данность, довольный уже тем, что, храня ее образ в памяти, может вызывать его и восхищаться им, пусть и не обладая ею в действительности. Он был друидом, а друидам не полагалось жениться, они посвящали свою жизнь поискам и распространению знаний. Они жили уединенно и умирали в одиночестве. Однако их чувства ничем не отличались от чувств других мужчин и женщин, и Тэй понимал, что любовь к Прее всегда действовала на него вдохновляюще.
Так что же с ним будет, если она погибла?
Ему едва хватало сил мысленно произнести этот вопрос, не говоря уж о том, чтобы дать на него ответ. Тэй всегда был готов к тому, что может потерять ее, но совсем иначе. В один прекрасный день она выйдет замуж за Ярла. Они заживут своей жизнью, пойдут дети… Тэй давным-давно смирился с этим и не представлял себе другой возможности. Он расстался с ней, когда ушел, чтобы жить среди друидов, стать членом их ордена, и понимал, что его чувствам к Прее не суждено осуществиться в реальной жизни, они навсегда останутся мечтой, заточенной в его воображении, а Прея всегда будет для него не более чем близким другом.
Но мысль о том, что она мертва, что ее больше нет, заставила его осознать скрываемую от самого себя истину — в нем всегда жила надежда, пусть и очень слабая, что когда-нибудь произойдет невозможное, она разлюбит Ярла и будет принадлежать ему.
Осознание этого поразило его с такой силой, что он на минуту забыл, где находится, выпустил из рук магические нити, перестал мысленно обшаривать темные уголки, которые ждали их впереди, и стал глух ко всему, кроме этой единственной истины. «Прея моя». Он бережно хранил эту мечту в самом потаенном уголке своего существа. И никогда не переставал желать ее.
В следующее мгновение Тэй пришел в себя, вновь собрал нити магической паутины и двинулся дальше. Нельзя позволять себе таких мыслей. Он больше не должен думать о Прее Старл. Ему вспомнились наставления Бремана. Слова старика, словно тяжелые железные доспехи, сковали Тэя по рукам и ногам. «Убедить эльфов прийти на помощь дворфам. Найти Черный эльфинит». Вот цель его жизни. Остальное не важно. От его усердия, настойчивости, решимости зависело гораздо большее, чем его жизнь и жизнь тех, кого он любил. Тэй вгляделся в туманную долину, лежащую впереди, и усилием воли заставил себя отвлечься от настоящего и думать о будущем.
К полудню они ступили на землю Саранданона. Еще дважды им попадалась многочисленные следы гномов, однако самих гномов они не видели. Эльфы с беспокойством и раздражением ждали, когда же наконец они доберутся до обещанных лошадей, чтобы поскорее покинуть эти места. Случись им напороться здесь, на открытой равнине, на превосходящего числом врага, и они оказались бы в серьезной переделке. В поисках гномов Тэй обследовал землю и воздух и повсюду обнаружил их следы, однако их самих поблизости не было. По-видимому, в поисках эльфийского отряда гномы обшарили всю восточную часть долины вдоль и поперек. Если они обнаружили Прею, то, конечно, догадались, что она пришла не одна. За следопытом всегда следует отряд. Неужели Прея попалась? И он должен смириться с этим? Вывод казался неизбежным после того, как они нашли ее сломанный лук в окружении вражеских следов.
И вновь перед ним вставал неумолимый вопрос, которого он так отчаянно старался избежать.
Ярл знал все сторожевые посты, где держали лошадей для Эльфийских Охотников, и вел их к самому ближнему. Там, где кончались возделанные поля, лежала холмистая местность, поросшая густыми травами, у подножия холмов и пролегал их путь. Когда до цели оставалось не больше мили, Тэй вдруг резко ощутил присутствие гномов и остановил отряд. Где-то впереди, совсем близко, — ловушка. Оставив остальных дожидаться их возвращения, Тэй с Ярлом пошли вперед, двигаясь сначала к югу, а потом снова повернув на север, чтобы подобраться к посту с той стороны, откуда их не ждали. Магический дар Тэя скрыл их от чужих глаз. Когда они приблизились к нескольким домикам сторожевого поста, Тэй понял, что засада находилась именно здесь. Ветерок, обдувавший им лица, донес до них отчетливый запах врага — грубую смесь пота и земли, тяжелую и едкую. Различить ее можно было безо всякого труда. Тэй инстинктивно забеспокоился. Обычно гномы-охотники проявляли большую осторожность. Эльфы отползли в сторону, чтобы видеть часть амбара и загон для лошадей. Никого.
Загон был пуст. Во дворе — ни единого движения. В доме — ни звука.
И все-таки там кто-то прятался. Тэй точно знал это.
Уходить, так ничего и не выяснив, не хотелось, к тому же оба, не сговариваясь, подумали, что все это могло быть как-то связано с Преей Старл. Они прошли по сточной канаве, отделявшей выгон, на котором росла пшеница, чтобы увидеть переднюю часть дома и амбара. Теперь Тэй почувствовал скрытое движение в обоих строениях. Гномы-охотники. Ждут! Он попытался уловить, нет ли там еще кого-нибудь более опасного. Никого. Вздохнув с облегчением, он пошел следом за Ярлом, бесшумно скользившим впереди. Тэй вслушивался в слабый шелест пшеницы на ветру, и в сердце его закрадывалось тягостное ощущение, подобное тому, что он испытал, когда они с Ярлом входили в дом Беллиндарошей в ночь резни, — дурное предчувствие, словно он слышал гибельный шепот судьбы.