Первый любовник Англии
Шрифт:
Энн выглядела такой взволнованной, что Роузи стало неловко, и она, в свою очередь, погладила ее по спине.
— А почему бы ей вдруг и не стать тебе сестрой? — усмехнулся Тони.
— Потому, что Джин и леди Хонора решили, что она должна выйти замуж за кого-нибудь другого, а не за тебя.
— А я решил, что она выйдет замуж за меня! — Тони наклонился, чтобы его глаза находились на одном уровне с глазами сестры. — Как ты думаешь, кто одержит победу?
— Ты? — указала на него пальцем Энн. — Или леди Хонора? — Она махнула рукой в сторону столовой.
Наверное,
— Прошу вас, не мучьте себя этим вопросом, ведь вы не приняли в расчет меня.
— Я все равно склоню тебя на свою сторону, — ухмыльнулся Тони, — а потом… Потом нас уже ничто не остановит.
— Не хочу быть свидетельницей, когда это случится, — пискнула Энн.
— Ничего этого не случится, — заявила Роузи, вложив в свой голос самое большое пренебрежение, на которое только была способна, и надеясь, что эти не ускользнет от внимания Тони.
— Как восхитительно пахнет твое чистое тело! — отозвался тот, наморщив нос. — Как же оно, должно быть, соблазнительно под этим шелковым платьем!
— Если наверху нашелся сундук с женскими нарядами, сохранившийся со времен лорда Сэдлера, то, уверена, там найдется сундук и с мужской одеждой, — презрительно фыркнула в ответ Роузи. — Если женская одежда принадлежит мне, то и мужская тоже, поэтому мне не составит никакого труда снова переодеться.
Не скрывая своего восхищения здравым смыслом Роузи, Тони мечтательно сказал:
— Интересно, что подумает королева Елизавета, когда ты преклонишь перед ней колена, одетая в штаны и камзол, вручая ей свою петицию о возвращении тебе имущества Сэдлера. То-то Елизавета будет удивлена, не так ли, сестрица?
Энн открыла было рот, но не произнесла ни слова. А если уж Энн пришла в замешательство от одной этой мысли, то Роузи могла себе представить, насколько будет потрясена королева.
— Хорошо, — дерзко ответила Роузи. — Когда я буду вручать ей прошение, я оденусь в женское платье.
Хотя Тони и молчал, она почти ощущала, как в нем закипает протест. Потребовав себе Одиси, Роузи стала нуждаться в том, чтобы и леди Хонора, и Джин, и Энн обучили ее хорошим манерам. Однако, если она переоденется в мужское платье, почтенные дамы ни за что не станут этого делать.
— Дорогая моя, — наконец заговорила Энн, — ты не можешь одеваться как мужчина!
— Иди в столовую. — Тони подтолкнул сестру к дверям. — Мы с Роузи подойдем через несколько секунд.
— Но мне нужно объяснить ей…
— Я сам ей все объясню, — настаивал Тони.
— О! — В голосе Энн слышалось явное сомнение. — Уж ты объяснишь!
— Можешь не сомневаться!
— Дорогая, слушайся Тони, — сдалась Энн. Она направилась в столовую и уже в дверях, не оборачиваясь, добавила: — Наш Тони всегда лучше всех знает, что нужно делать.
Подобная вера Энн в благие намерения брата раздражала Роузи почти так же, как его самонадеянность. Покорно сложив на груди руки, Энн вышла из галереи в столовую.
Тони распахнул двери,
Так мало света, так много тьмы…
— Подойди сюда, — позвал Тони. — Я не позволю себе ничего лишнего.
Прекрасно зная, как Роузи ненавидит темноту, Тони бросал ей явный вызов, но теперь, став наследницей, девушка хотела быть и делать все лучше, чем Райклиф, — законная наследница не должна ничего бояться.
С одной стороны, ей нужно было обучиться новым правилам поведения, и строгие учителя находились сейчас в столовой. С другой, если бы она сейчас не пошла следом за Тони, он мог бы решить, что она испугалась его неотразимой обольстительности. Была еще и третья сторона… Стараясь не думать об этой третьей стороне, Роузи с замиранием сердца вышла на террасу. Темнота навалилась на нее, словно плотное покрывало.
— Я здесь.
Ничего не видя перед собой, Роузи ощупью двинулась вдоль стены. С левой стороны должен был находиться угол террасы, и голос Тони звал ее именно оттуда.
— Меня восхищает твоя отвага, — снова послышался ироничный голос Тони. — Однако мои сестры могут быть значительно жестче, чем кажутся, а леди Хонора — это… Это — леди Хонора.
Глаза Роузи начали привыкать к темноте. Свет, льющийся из окон, тускло освещал препятствия, на которые Роузи могла наткнуться по дороге, а силуэт Тони, заслоняющий звезды, выдавал место, где он сейчас находился.
— Прогулка в темноте в моем обществе, должно быть, более интересное занятие, нежели обучение церемониальным тонкостям поведения за столом?
— Да, вы правы. — Роузи без помех добралась до Тони. Дыхание девушки было тяжелым и прерывистым, словно ей пришлось преодолеть не несколько шагов, а огромное расстояние. Проклятый корсет тяжело сдавливал грудь, ноги пошатывались на высоких каблуках, да и сама Роузи была слишком напряжена в ожидании дальнейших поступков Тони.
Однако он продолжал хранить молчание, внимательно вглядываясь в окружающий их мрак. Роузи тоже посмотрела в темноту, стараясь понять, что же сумел разглядеть Тони. Ничего. Тусклые отблески далеких зарниц у самого горизонта осветили все огромное поместье. Черное небо казалось ожившим, оно переливалось мириадами звезд, сверкавших, словно бриллианты королевы Елизаветы.
— Посмотри вдаль, — благоговейно прошептал Тони, словно они находились в храме. — Перед тобой — лучшее место во всей Англии.
— Да, — коротко согласилась Роузи.
Что она могла возразить? Такой красоты она не могла себе представить даже в волшебном сне. Вековые дубы, сливающиеся с ночной мглой, казалось, доставали до самых звезд.
— Иногда я выхожу по ночам на террасу и просто сижу здесь, слушая шелест травы и далеких хлебных полей. Иногда прихожу сюда днем, и каждый звук, доносящийся до моего слуха, поет мне о радости и красоте земного бытия… — Тони обвил руками талию Роузи, и она насмешливо фыркнула. Неужели он собирается приступить к обольщению прямо сейчас? — Ты слышишь эти звуки? — продолжал Тони.