Первый на небесах
Шрифт:
Неудачное выбрал время Ангел для своей затеи. С другой стороны – каждый промежуток времени будет неудачным – изначально проблема исходит из самих людей, из их привычек, из той же самой «зоны комфорта». Насколько просто политику отказаться ото лжи? Или постоянно ходящему налево мужу от своих пристрастий? Детям как-то несколько проще, особенно рожденным после «Озарения». Они ведь постоянно видят перед собой пример взрослых, которые стараются если и не грешить вообще, то хотя бы грешить как можно меньше. Я могу даже поспорить о том, что через несколько поколений откажутся от «обнулений» полностью – просто измениться сознание общества, его воспитание,
Я ни раз ранее так же задавался вопросом – какой во всем этом смысл? Если Отец даровал нам такие возможности – две жизни, то почему именно посредством кнута и пряника мы должны жить в первой? Грешишь – дорога в Рай закрыта, если нет – то милости прошу. Повторюсь, что проблема нынешнего мира в самих людях – «Озарение», в частности «обнуление», это прекрасно показало – мы не грешим, не потому что мы такие «хорошие», а потому что боимся. Боимся попасть в Ад. Свершение добрых дел, в большинстве своем случаев, преследовало одну цель – купить себе билет в Рай. Исключения, само собой, были. Подтверждающие правила. Все как всегда. Если нет «весов», то стало ли в мир меньше добра?..
Надо не забыть предупредить Дениса, что я немного задержусь. С севшим телефоном это сделать не так просто, а номера друга наизусть не помню. Надеюсь, что он дождется меня.
Мы уже подъезжали. Петр попросил меня распалиться с водителем, так как наличных денег у него с собой не оказалось. Выйдя из такси около метро «Сходненская», мы пересели в мою машину. Ехать до дома оставалось минут десять, не больше. По приезду во двор я даже немного обрадовался – свободных мест для парковки было приличное количество. Как человека, привыкшего к постоянным пробкам и окруженного автомобилями с утра и до вечера, их отсутствие, хотя бы во дворе, не могло не радовать. Поднявшись на девятый этаж, я засунул руку в карман, чтобы достать ключи от входной двери. Меня охватила легкая паника, когда ключей не оказалось на месте. Запасной комплект был у родителей, но ехать в центр города не особо хотелось.
– Судя по всему, в квартиру мы не попадем, – сказал я. – Благодаря тебе.
– Мне? – Петр вопросительно приподнял одну из бровей. – Интересно, каким образом я мог оказаться в этом виноват?
– Допустим, когда я согнулся пополам на лестнице, ключи выпали из кармана?
– Аааа, – он прикусил нижнюю губу. – Куплю тебе новый замок, не волнуйся.
– А сейчас нам как попасть в квартиру, гений?
– Пффф, – он слегка оттолкнул меня от двери и встал перед ней. – Смотри и учись.
Ангел достал из внутреннего кармана куртки что-то похожее на отмычку и присел на корточки напротив замка.
– Посвяти телефоном, ни черта не вижу! – он протянул мне свой смартфон с включенным фонариком.
Надеюсь, что соседи не вызовут полицию – лишние вопросы последуют точно, учитывая даже наличие прописки в этой квартире. На один из таких вопросов мне придется соврать, а этого я не мог допустить по двум причинам. Первая и так понятна. Вторая куда более банальна и мелочна – столько денег было потрачено на «обнуления» за последние семь лет, что хватило бы на покупку
– Готово! – сказал Петр через минуту и открыл дверь. – Прошу, чувствуйте себя как дома!
– Я даже не буду спрашивать, откуда ты этому научился.
– Долгая история, – он улыбнулся. – Потом как-нибудь расскажу.
– Пошли, взломщик.
Глава 6
Раздевшись, я показал Петру, где находится ванная комната. Сам же пошел на кухню, чтобы вскипятить чайник. Беседа со «старым другом» должна вестись в благоприятной обстановке. В любой другой ситуации моим предпочтением стал бы крепкий алкоголь, но сейчас требовалось мыслить трезво.
Ангел вернулся из ванной и сел напротив меня. Свет он так и не удосужился выключить, пришлось вставать и сделать это за него – терпеть не могу, когда вот так вот просто транжирят электричество, особенно в дневное время.
– С чего начнем? – спросил я у Петра, садясь за стол. – Кстати, что больше предпочитаешь – чай или кофе?
– Чай, – ответил он, не поднимая глаз от экрана смартфона. – Два сахара, без лимона.
Я достал из ящика стола один пакетик чая и кинул его в кружку с кипятком. Туда же отправились два куска сахара.
– Что с тобой стало, Ангел?
– В смысле, что со мной стало? – он отложил мобильник в сторону.
– Сам не понимаешь?
– Понимаю, конечно, – он тяжело вздохнул. – Прости, я до сих пор не могу привыкнуть к своей новой жизни.
– К своей новой жизни?
– А как еще это назвать? – он сделал глоток из своей чашки. – Ангелы, оказываются, имеют жизнь после смерти – они становятся людьми. Иронично, не правда ли?
– Подожди, как это произошло с тобой?
– Когда я отдал всю свою силу, чтобы даровать вам знание я должен был исчезнуть из самого мироздания, в абсолютную пустоту. По крайней мере, я так думал.
– Но вместо этого стал человеком?
– Я очнулся в Берлине, девятилетним ребенком Марк! Ребенком, знающим только один из всех языков – русский, и имеющим четкое понимание всего происходящего. У меня есть предположение, почему так произошло, но не уверен, насколько оно достоверно, – он выдержал небольшую паузу. – Мне кажется, что все дело в последних двух людях, с которыми я разговаривал перед тем, как… погиб.
– Один из них был я?
– Да, и именно ты был последним – это объясняет, почему я проснулся, зная только русский язык.
– Не уловил связи.
– При общении с каждым из вас, я на автомате говорил на том языке, которым владел собеседник. Мы с тобой разговаривали на русском языке, а так, как ты был последним, то в памяти русский и остался.
– Но тогда почему ты проснулся в Германии, а не в России?
– Предпоследним человеком был старик, немец, – Петр выдержал небольшую паузу, казалось, что он пытается подобрать слова. – «Индикатор» на его руке был полностью черным, Марк. Он пытался его содрать ногтями и плакал… Я хотел его успокоить, сказать, что все будет хорошо. Он слезно умолял меня дать ему шанс искупить все, что он натворил. Немец сказал, что жить ему осталось не долго, в лучшем случае год, так как врачи поставили смертельный диагноз. Я прочитал его мысли – он действительно сильно сожалел обо всей своей прожитой жизни и хотел как-то постараться искупить все совершенное им. Причем сожалел он об этом еще задолго до моего прихода – почти семьдесят лет, на протяжении каждого дня.