Первый поход
Шрифт:
Глава 25
Полдня уговаривали одного из садакиных самураев помочь провести разведку. Тот злился от одной мысли, что чужаки-чосонцы обрядятся в ниппонские одежды, шпионами пойдут по землям империи. А он — благородный воин из высокого дома — будет им помогать.
— Твой господин хочет, чтобы мы взяли Аябэ, — уже зло процедил Ли Чжонму. — Мне так и передать Хисасе, что ты не желал этому помогать?
Ниппонец смирился. Неожиданно для всех генерал предложил возглавить группу Хван Сану.
— Ты человек благородный, начитанный, — совершенно серьезно заявил главнокомандующий. — Думаю,
Хвана и еще пятерых гвардейцев генерала обрядили в одеяния ямабуси (это были те грозные воины с нагинатами, что едва не захватили рыбацкую деревню — и только пуш-ка смогла их остановить), дали всем лошадей и пожелали удачи в разведке. Самурай сказал, что на рысях за три до Аябэ и обратно точно можно обернуться.
Дождаться их возвращенияне удалось — надо было ехать к морю. Ли Чжонму решил отправиться туда сам. С собой взял конную гвардию, две роты Головорезов, всех Дубовых (всё равно они без своего полковника бездельничали) и часть моряков. Конечно, Мацуура обещали привезти на кораблях и носильщиков, но лучше иметь побольше рабочих рук. Дорога оказалась спокойной, люди битого Акизуки если и следили за чосонцами, то на глаза не показывались.
Еще один самурай Садаки умело вывел отряд к укромной бухточке: практически щели между невысокими скалами, куда больше двух средних кораблей не запихать. А больше и не ожидалось. Море опять оказалось неспокойным. Не буря, но чувствовалась мощь, что вздымалась со дна. Волны отвешивали крепкие пощечины скалам, как бы, говоря: пусть пройдут тысячи лет, но мы вас снесем.
Ну, хоть, дождя не было. Командиры и самурай из дома Мацуура забрались на небольшой утес и тревожно вглядывались в черно-серое море. Ниппонец заметил корабли первым. Они шли не вдоль берега, а почти на пределе видимости: то ли у берега была слишком высокая волна, то ли избегали лишних глаз. Капитаны там явно опытные — они безошибочно заметили условное место и начали поворот к берегу. Как раз в это время опытный на море Белый Куй прищурился и спросил ниппонца:
— А вон те тоже ваши?
Все (а особенно самурай) в тревоге уставились на море. И тоже рассмотрели, как из-за крохотных островков — скорее, даже торчащих из воды скал — появились еще суда.
— Три… Четыре… Пять… — отсчитывал Куй, а самурай мрачно покачал головой.
— Вокоу… — прошелестело в толпе.
Корабли пиратов были без парусов и двигались за счет многочисленных весел. Они находились далеко, но и мацууровским судам до берега оставалось прилично. Кто кого опередит? Капитаны мирных сэкибунэ, полные зерна и носильщиков, совершенно не желали принимать бой. Их экипажи изо всех сил гребли к берегу… а потом вдруг стали разворачиваться.
— Э! Куда они? — возмутился Ли Чжонму.
— Кажется, боятся идти к берегу, — вздохнул ниппонец. — Боятся, что их в узком заливчике перебьют пираты.
— Но мы же их легко защитим!
— Капитаны не знают это наверняка. А корабль капитану дороже всего.
— Проклятье!
Вокоу раскинулись широкой дугой и стали преследовать сэкибунэ, как стая волков — оленей. Нехватка парусов им сильно мешала, но весел пиратам хватало.
— Подождите… — Белый Куй резко подался вперед, вскочил на валун. — Это наши корабли! Наши целые корабли!
Моряки, услышав это, заорали от радости. Остальные чосонцы тоже повеселели.
— Куй, ты уверен? — уточнил генерал.
— Теперь точно, сиятельный! — с широкой улыбкой на лице обернулся Куй. — Вон, ближний, у которого обе мачты сломаны — это паноксон Старого Пака, я его отлично знаю!
Теперь уже все чосонцы кинулись к берегу, крича и размахивая руками. «Стойте! Остановитесь! К нам!» — вопили сотни глоток. Люди забегали в воду, карабкались на самые дальние от берега скалы, чтобы быть поближе к «вокоу» — но с кораблей не было видно никакой реакции.
— Почему они не поворачивают? — возмущался Ли Чжонму.
— Они видят только лишь сотни крохотных фигурок, — догадался Гванук. — Фигурок воинов на чужом, вражеском берегу…
— Сейчас! — оживился Белый Куй, и кинулся к воде с криками. — Хранители! Кто есть? Ко мне!
Некоторые из моряков подбежали к командиру. Они начали делать что-то непонятное: распахивать куртки, разматывать какие-то лоскуты.
— Сигнальные флаги! — узнал вдруг Гванук.
Моряки носили сигнальные флаги своих кораблей прямо на теле! Они уже связали с десяток поясов в одну веревку, прицепили к ним несколько флагов, подняли и растянули сигнал, как смогли. Разноцветные полотнища колыхались на ветру… Чосонские корабли проходили мимо… И вдруг над самым ближним поднялись ответные стяги!
— Что? Что там?! — Ли Чжонму в волнении впился в Белого Куя.
— «Левый поворот», — с улыбкой ответил тот.
В глазах Ким Ыльхвы блестела влага, но он изо всех сил держался и сухо отчитывался о своем отряде: сколько потеряно, сколько осталось. Как и наставлял его Ли Чжонму.
— Нас спас Старый Пак, — рассказал он историю спасения. — Когда началась буря, он увел свой паноксон и еще два корабля дальше от берега, туда, где большая глубина. Велел идти против ветра. Шли до утра — только так и уцелели. Но многие утонули. Потом вернулись к Тиндэю, ходили вдоль берега, искали своих. Нашли еще три корабля, но один в таком плохом состоянии, что вскоре утонул. Успели лишь забрать людей и какие-то припасы.
У Ыльхвы было около четырехсот людей. Практически половина — моряки. Плюс воины из его Бамбукового полка, а также из Дубового и Большого. Главное чудо — это пара десятков мастеров, среди которых были семеро литейщиков во главе с самим Ваном Чжоли!
— Как же вы тут держались столько времени? — в восхищении недоумевал Ли Чжонму.
— Запасы на кораблях имелись, — Ким Ыльхва говорил спокойно, но плохо скрывал надрыв в голосе. — Немного рыбачили, немного грабили берега. Один раз за нами даже погнался с десяток местных кораблей, но Старый Пак опять ушел в открытое море — и они отстали. На одном островке сделали схрон, там же и раненых держим… Если честно, капитаны требовали уходить на Чосон. Но я запретил. Я помнил приказ… — тут, наконец, голос Ыльхвы дрогнул. — Я верил.
— Ты молодчина, Ыльхва! — Ли Чжонму еще раз обнял полковника Бамбуковых, хотя, при встрече и так затискал его. — Ты не представляешь, как я тобой горжусь!
Не обошел свою долю допроса и Белый Куй.
— Как у вас оказались сигнальные флаги?! — накинулся на него генерал.
— Это Ри Чинъён приказал… Еще на берегу. Собрал ближних и велел хранить при себе. Сказал, что только так мы вернем корабли… И он прав оказался!
— Но Чинъён… он же… — Ли Чжонму смолк, не находя нужных слов.