Первый шаг
Шрифт:
– Ник? – Попытался я привлечь внимание всё ещё витающей в облаках девушки.
– Что?
– Чего опять грустишь?
– Не знаю. – Она грустно улыбнулась. – Просто, настроение сегодня такое, захотелось всё сказать тебе, расставить все точки. Хочу, чтобы между нами не было недомолвок… Я люблю тебя!
– Фух! – Я вздохнул и смахнул со лба несуществующий пот. – Я и правда подумал, что ты предложение мне будешь делать.
– Ещё чего! Даже не собиралась! – Снова фыркнула она и сбросила, наконец, задумчивость и грусть. – Это твоя обязанность. Так что ты подумай над этим.
Она помолчала несколько
– И не затягивай с размышлениями! Я девушка симпатичная, видная и перспективная. Знаешь, сколько мне каждый день приходится ухажёров и поклонников заворачивать?
– Догадываюсь. – Дождался, пока наши глаза встретятся и произнёс: – Я тоже тебя люблю…
Мы вышли из ресторана, держась за руки. Прекрасное окончание дня, хороший вечер. На улице тишина, мы снова одни из самых поздних. Хотя, иногда мне кажется, что этот город никогда не спит. На улице достаточно много людей, изредка проезжают машины. Похожая на нас парочка влюблённых, тоже взявшись за руки, идёт в нашу сторону. С противоположной стороны улицы стоит опёршийся на машину задумчивый мужчина, бросив в нашу сторону оценивающий взгляд. Две мамашки с колясками спешат домой, наверное. И зачем гулять в такое позднее время с детьми? Небольшая группа подростков облюбовала ступеньки дома напротив, тихо о чём-то споря и слушая современную музыку. Днём, конечно, в этой части города не протолкнуться, а вот сейчас такая мирная идиллия.
Мы почти дошли до нашей машины, но на секунду остановились, пропуская двух куда-то спешащих парней. Наверное, торопятся домой с работы. Не одни мы работаем до поздней ночи. Что-то мне не понравилось в их движениях, или поведении. Или то, как они небрежно и словно специально чуть ускорились, пытаясь пересечься с нами или спровоцировать столкновение. Не вышло. А может мне просто показалось?
Я посмотрел им вслед, и Ник проследила за моим взглядом. Один из них резко запнулся и наступил на распущенный шнурок ботинка. Раздражённо взмахнул руками и присел на корточки, приводя обувь в порядок.
Слышу едва различимый хлопок, ещё один, и еле заметный огонёк два раза вспыхивает в его руках. Ощущаю обжигающий толчок в руку и плечо. Второй парень, успевший отойти на два шага дальше, оборачивается и вытягивает руку с оружием в нашу сторону. Ник! Куда она постоянно лезет? И как успевает?
Быстрым движением, и на удивление сильной хваткой, девушка чуть отталкивает меня и лезет вперёд, становясь между мной и нападавшими. Снова хлопки. Хрупкое тело девушку содрогается несколько раз и начинает терять устойчивость. Ну куда ты лезешь, дурёха! Это не игра, где нужно прикрывать друзей, это реальный мир. Отталкиваю её и завожу себе за спину, чувствуя, как она начинает оседать на землю. Я не успеваю!
Нападавшие спокойно делают шаг в нашу сторону, собираясь закончить свою работу, и делают по два выстрела в мою сторону. Ускоряюсь, и делаю шаг им на встречу. Медленно. Очень медленно летят пули. Я вижу каждую, для меня не составляет труда уклониться от них. Ещё шаг и я оказываюсь впритык к первому врагу. Удар в грудную клетку, в район сердца, хруст ломаемых костей и его откидывает далеко назад, словно в замедленной съемке.
Шаг ко второму, удар ребром ладони по горлу, удар кулаком в печень, и он складывается пополам, словно тряпичная кукла. Оборачиваюсь, и спешу назад к Ник. Снова возвращается шум ночного города и все звуки. На секунду успеваю удивиться, я ведь не в игре, откуда ускорение и какое-то подобие Концентрации? И почему?
Падаю на колени перед лежащей на асфальте девушкой, и зажимаю раны на её груди, животе и шее. Их слишком много. Ник не дышит и не шевелится. Голубые глаза, не моргая, смотрят в ночное небо. Оглядываюсь в поисках помощи. Бессмысленно! С такими ранениями нужна только скорая. Как в 22-м долбаном веке вызвать скорую и полицию?
Браслет на её руке мигает красным, тревожным сигналом. Я вспоминаю о своём, и прошу Джо вызвать по нашему адресу помощь.
– Машина скорой помощи уже в пути. Время прибытия две с половиной минуты. Полиция прибудет, ориентировочно через шесть минут.
Две минуты. Ник, родная, продержись две минуты.
Из ресторана выглядывают перепуганные лица официантов и поваров. Швейцары топчутся в нерешительности на красной ковровой дорожке ресторана. Мамашки с колясками ускорились, пытаясь уберечь свои чада, от реальности жестокого мира. Подростки на ступеньках заинтересованно смотрят в нашу сторону и что-то оживлённо обсуждают. Новое и страшное зрелище, которое потом можно обсудить с друзьями.
И только мужчина, облокотившийся на машину, так же стоит на месте, абсолютно не интересуясь происходящим, и изредка бросает равнодушные взгляды в нашу сторону. Ни страха, ни любопытства, ни интереса в его глазах я не вижу. И никто не решается помочь. Хотя, это и к лучшему. Вряд ли среди них есть врачи, а лишняя суета здесь не нужна.
Накатил откат. Боль. Слабость. Всё тело болело, как после использовании Концентрации в виртуале. Но я ведь в реальном мире! Почему так? И как так? Об этом подумаю потом.
Скорая приехала через две минуты. Толи серьезность ситуации, то ли личность пострадавшей на то повлияла. Врачи выбежали из машины и кинулись к Николь, оттеснив меня. Чемоданчики, приборы, попытки реанимировать…
– Яромир Андреевич? – Обратился один из них ко мне через минуту, наверняка, узнав.
– Да, я.
– Мне очень жаль.
– В каком смысле?
– Простите. Мы не можем помочь. Серьезные повреждения. И оцифровать не можем, поздно.
– Да как так? Даже в моё время её можно было спасти. Прошло несколько минут.
Врач молча развёл руками и вздохнул.
– Слишком серьёзные повреждения…
Что за сраный 22-й век!
– Вы не знаете, когда у пострадавшей была последняя оцифровка?
Я пожал плечами. Без понятия.
– Я сейчас проверю по базе… – Он активировал на браслете гало-экран и что-то быстро начал набирать там. – Госпожа Смирнова… не оцифровывалась ни разу. Мне жаль…
Не может быть! Как так? Я потерял её окончательно?
– Я могу осмотреть Вас? – Он кивком указал на мой окровавленный рукав.
Я молча кивнул и протянул ему свою руку.
Врач разрезал рукав, и принялся оттирать мою кровь. Загадочно хмыкнул через минуту, затем ещё раз и поинтересовался:
– Яромир Андреевич, чья на Вас кровь? И почему у Вас две дыры в одежде?
Я взглянул на свою абсолютно здоровую руку, на совсем не болевшее плечо. Никаких следов. Всё это очень странно, даже для меня.