Первый снег в Сууваре
Шрифт:
Дворцовый казначей от ледяных слов Сасера увял:
– Конечно же, конечно же, это ваши прямые обязанности...
– Что толку посылать за фаворитами?
– сбивчиво запричитал Лаат, нервно бросая взгляды то на Сасера, то на казначея, - Хозяин вряд ли бы рассказал свою последнюю волю этим дуракам! Это все бессмысленно!
Слова главного советника рассмешили собравшихся: глупость, испугавшаяся глупость, глупость, не имеющая будущего.
Сасер, не поднимая глаз на главного советника, медленно подошел к коннетаблю, и что-то ему сказал на ухо. Коннетабль кивнул в знак согласия.
– Сасер, вы не могли бы говорить вслух, чтобы все слышали?
– неожиданно вспылил Голон, плюясь слюною: по его глазам Хайем мог прочитать, что
Сасер насмешливо извинился, сказав, что обсуждал с коннетаблем мелкие подробности: как перекрыть дороги, связывающие столицу с провинциями и границы с Букнереком. Голон удовлетворился объяснениями, но чуть заметно отодвинулся от Лаата, нервно теребящего манжеты сюртука. Лаат, в глазах которого читалась еле сдерживаемая паника, молча наблюдал за перемещениями грузного распорядителя двора. То же самое сделал Раен: чуть заметно отодвинулся от Лаата. Хайем понял: что-то затевается против главного советника. Но что? Все знают, что у Лаата есть свои люди в дворцовой охране и в министерствах, - он, пользуясь своим влиянием благодаря посту, создал агентуру, не меньшую, может быть, чем у самого Сасера. Или могущество главного советника - дутые слухи, распространяемые его холуями?..
Хайем понял министра порядка: кроме Лаата никто не был так приближен к правителю в последнее время, как он. И если Хозяин что-то говорил важное, Лаат должен это знать. Лаат догадывался, нервничал, но никак не мог в это поверить: щуплый низкорослый человечек со смешно оттопыренными ушами.
К собравшимся прибыл чиновник Министерства порядка. Он доложил, что просмотрены все бумаги личного архива покойного правителя (он избегал говорить слово "покойный", говоря как обычно - "Хозяин", словно тот был ещё жив). Ничего не найдено, бумаги отправлены в Министерство для дальнейшего исследования. Сейчас вскрывают обшивку мебели и простукивают стены, - ищут тайник...
Хайем хотел спросить: "Неужели Сасер, вы не знаете о тайниках?", но он благоразумно сдержался - открытые насмешки Сасер не прощает.
Министр порядка, вместо того, чтобы направиться к своим людям и проследить за правильным исполнением указаний, а если по правде - первому найти драгоценную бумагу с возможным завещанием, - отослал своего человека, и снова погрузился в чтение таинственных бумаг, рассеяно шевеля губами. Хайем понял: Сасер боялся. Он боялся покинуть других сановников, - значит, он боялся, что его могут арестовать ещё во дворце или даже в здании Министерства порядка. Это поразило Хайема: следовательно, люди Лаата или Раена есть среди чиновников самого закрытого учреждения государства.
Голон делал вид, что рассматривает портьеры и канделябры на лампах. Раен устало сидел на диванчике, бережно поглаживая распухшие колени, - кости крутило у всех, может быть, за исключением подтянутого и моложавого Вонберегема, - гемгаймен. Напряженная тишина царила в коридоре, что граничил с опочивальней Хозяина, - вернее сказать, с одной из его опочивален. Хайем содрогнулся, вспомнив, как искали новые покои правителя: он каждый день переезжал в другие, боясь подосланных убийц, - расположение этой опочивальне ото всех держалось в тайне, а другие покои содержались так же, как и те, которые выбрал в этот раз Хозяин. Со стороны спальной комнаты доносится приглушенный шум: там разбирают стены, ломают мебель, вскрывают пол. То же самое, вероятно, происходит и во всех других двадцати двух спальных комнатах: люди Министерства порядка ищут тайное завещание...
К Голону прибежал запыхавшийся человек: один из офицеров дворцовой охраны, которая подчиняется распорядителю двора, пытался взбунтоваться, и был зарублен. Голон, разбуженный, - он успел задремать, испугался:
– Что он хотел?!
Из слов человека стало понятно, что убитый распускал слухи о насильственной смерти Хозяина и хотел повести солдат в спальные
Услышав это, Сасер вздрогнул, но ничего не сказал.
"А может и вправду, это отравление?
– ошеломленно подумал Хайем, но тут же отбросил эту мысль как вздорную и не выдерживающую никакой критики, - Этого не могло быть: Хозяина все боялись и его охраняли днем и ночью тысячи людей. Еду пробовали телохранители, они постоянно меняли обивку и мебель в комнатах, чтобы не допустить возможного отравления... Нет, это невозможно".
Хайем чувствовал себя скверно: он не спал несколько дней подряд, усталость валила с ног, в голове сладко шумело и веки все время слипались. Больших усилий стоило их каждый раз раскрывать...
Никто не расходился: все чего-то ждали. Каждый просчитывал варианты: кто будет править страной. Если ещё вчера это было неслыханно - думать о новом правителе, - Хозяин уже был мертв, но сама мысль об этом вызывала необъяснимый ужас, - то теперь все заняты только этим. Они уцелели: многих смерть Хозяина не пощадила - их теперь тела лежат в покойницких Тулаагена. Непонятно почему был схвачен и задушен Суутален Сооди, министр-хранитель печатей. Может, он пытался бежать в Букнерек?.. Начальник архивов покончил собой: его тело нашли в маленькой комнатке нижнего этажа. Он принял яд, и захлебнулся рвотной массой. Церемониймейстера убили телохранители Хозяина: он был последним, кто входил в опочивальню. Сасер не успел опередить их и теперь, вероятно, думал, что некоторая информация утеряна безвозвратно. Министра дорог, министра почты, министра работ арестовали вместе с родными и близкими и препроводили в тюремные камеры Тулаагена: их назначили в течение последних полугода и они теперь не вызывали доверия. Бывший министр сношений куда-то исчез: теперь его искали по всей столице агенты Сасера. Хотя он уже как два года не исполнял должностные обязанности, все помнили его опалу: когда в Букренеке пришли к власти дикари-Отобокаамены и отношения между государствами были разорваны...
Коннетабль дал приказ усилить пограничные заставы: ожидалось, что Букнерек может предпринять вторжение. Сановники считали, что это маловероятно, но Вонберегем был другого мнения. Конечно же, Сасер или Лаат хотели, чтобы войска не рассредоточивались по стране, а концентрировались вокруг столицы: каждый надеялся в удобный для себя момент заручиться поддержкой военных и их силами уничтожить противника. Коннетабль же отправил несколько полков к границе: он чувствовал за спиной большое количество хорошо вооруженных и преданных себе людей, и не боялся принимать самостоятельные решения. Лаат был возмущен самовольством Вонберегема.
– Как вы посмели без нашего уведомления отослать четыре полка к границе? нервно кричал щуплый Лаат, но коннетабль только молча ухмылялся.
Сасер тоже был шокирован: он рассчитывал на полную поддержку военачальника. Ему пришлось смириться с наличием влиятельного конкурента, и он сделал выводы - попросил Вонберегема послать в провинциальные города офицеров из столичного гарнизона.
– Нужно, чтобы ваши люди надежно контролировали состояние войск в таких городах, как Сууваратт и Суулаг, - сухо сказал министр порядка, справившись со своей минутной слабостью. Вонберегем согласился с ним.
Все ожидали, что коннетабль начнет сомневаться в целесообразности такого решения. Ведь отсылая своих самых преданных офицеров, он тем самым ослаблял столичный гарнизон, и это притом, что город был наполнен стражниками, подчинявшимся лично Сасеру, а во дворце стояла охрана, подчиняющаяся Голону. Он мог не согласиться: недоверие сановников к его войскам, стоящим в провинциальных городах, заметно его задело. Но он согласился, и все вздохнули с облегчением.
Особенно довольными выглядели Голон и Раен, - они больше всего боялись влияния коннетабля. Хайему было все равно, кто больше пострадает в тайном споре - министр порядка или военачальник. Его больше беспокоила мысль: кто же все-таки будет править страной?..