Первый среди равных
Шрифт:
– Дошёл! – обрадовался я и ускорил шаг. Может усталость, и долгое блуждание по лесу не насторожили, почему свечение «зеленоватое». Ведь, если это отблеск светофора, то увидеть его через чащу леса невозможно, а тут так ярко, словно горит костёр, но отблески не красновато-оранжевые, а зелёные.
От того, что скоро выйду к цивилизации, открылось второе дыхание, и я пошёл напролом, не замечая воцарившуюся тишину. Когда в очередной раз неловко наступил на подсохшую ветку, обратил внимание, что не слышу хруста. Резко остановился, припал на одно колено.
– Кто здесь?! Помощь нужна? – крикнул, но не узнал своего голоса. Будто говорил в воде, и хорошо поставленная речь показалась набором булькающих звуков.
«Что за чертовщина!!!» – встревожился не на шутку. То, что стон мне не послышался, я был готов голову дать на отсечение, а то, что других звуков не слышу, так этому объяснений у меня не нашлось.
Сбросил рюкзак. Достал аптечку, нож… вот фонарика с собой не было. Скорее всего, у отца в мотоцикле остался, а смартфон давно разрядился.
– Есть кто? – повторил вопрос, но вновь не услышал своего голоса.
«Та-ак. Стон вроде слева доносился и, вероятней всего, не издалека», – сориентировавшись, повесил на ветку рюкзак и шагнул в темноту. Идти нагруженным не хотелось. Основное, что может понадобиться я взял с собой. Тем более, рюкзак имел светоотражающие элементы и был хорошо заметен в темноте, в чём я не преминул убедиться, обернувшись назад. Зеленоватое свечение давало достаточно света, чтобы рюкзак служил ориентиром.
Осторожно ступая, продвигался вперёд, осматривая поверхность. В очередной раз, когда обернулся назад и не найдя ориентира, уже хотел возвращаться, как буквально в полуметре услышал стон, доносящийся откуда-то снизу из ложбины.
«Ещё б пару шагов и свалился», – нехотя признался сам себе.
– Э-эй!!! – не надеясь на ответ, выкрикнул, всматриваясь вниз и к удивлению, слова разнеслись по лесу, нарушая давившую тишину, а ложбинка засветилась тусклым светом.
– Подсвети! Сейчас спущусь, помогу!
Пологий спуск и, не удержавшись, я съехал вниз, во что-то липкое вляпавшись рукой.
– Мать честная!!! Сколько кровищи! – вырвалось у меня, когда немного осмотрелся, а глаза привыкли к тусклому освещению. Склоны, основание ложбины в крови, а в центре, заслоняя источник света, в неестественной позе, с вывернутыми в обратную сторону конечностями, замерла частично разорванная туша медведя.
«Старый. Лет сорок ему. Давно не слышал, чтобы медведи нападали на людей. Или это браконьер, или охотник?!»
Я обошёл тушу медведя и… замер. Под ней, придавив своей массой, лежал человек с развороченной нижней челюстью. Половина туловища находилась под тушей, а голова и торс сильно запачканы кровью, но что-то в нём было ещё необычное.
«С такой раной не живут, – первое, что промелькнуло в голове, – да и фонаря не видно, такое ощущение, что одежда светится».
Погребённый под тушей свободной рукой, подал знак. Я подошёл ближе.
– Говорить не можешь? –
Но жестом получил отказ.
– Дело твоё. Сейчас я найду палку, и рычагом попробую поднять тушу. Выползти сам сможешь?
«Дурень!!! Куда сможет?! У него, небось, и позвоночник сломан, как только в сознании такую боль терпит».
Провозился я полчаса, пока нашёл достаточно крепкую и длинную палку, пока подготовил подпорки, чтобы вставить под тушу и вытащить раненого. Всё это время меня терзали сомнения. Я в мыслях гонял один и тот же вопрос: кто это?
Как успел рассмотреть, на раненом, вроде, лётный высотный комбинезон, но цветовая раскраска мне показалась незнакомая, сине-зелёного цвета, а ещё взгляд…
– Очнись! – вывела из состояния затуманенного сознания, команда.
– Где я? – спросил, оглядываясь по сторонам. Вместо леса – гладкие стены, источающие приятный, приглушённый свет. Дышалось легко, словно после грозы, а в центре округлой комнаты тот человек, которого сосем недавно, вытаскивал из-под туши зверя.
– Здесь… – промелькнуло в голове.
Человек, в таком же, но чистом комбинезоне и без видимых ран произвёл пасс рукой, и в паре шагов образовалось кресло. Я присел.
– Благодарю тебя, интресса, что помог.
В голове роились мысли. Я не успевал сформулировать вопрос, а уже получал на него ответ.
– Интресса – это научное наименование жителей, населяющих планету, которую называете Землёй. Нет, вы не коренные жители, а эксперимент… Зови меня Мегис. Я – один из наблюдателей, прибыл на планету с научной миссией. По воле рока или по злому желанию, корабль потерпел крушение. Да, ты слышал хлопок… Успокойся!!! С твоим отцом и другими… людьми всё в порядке…. Я сам удивлён, что ты смог меня найти. Работали поля преломления… Мой дом очень далеко отсюда – это ближе к центру Галактики… Да, много рас во Вселенной и только единицы достигают уровня, когда возможен контакт… Почему? Глупый вопрос, – мне показалось, что этот… инопланетянин рассмеялся, – как думаешь, если бы первыми не европейцы приплыли в Северную Америку, а коренные жители континента, что было? Правильно, уровень развития Цивилизации оказывает влияние на возможность контакта. Диалог возможен только с равным, и то не всегда, а по-иному – война!
Мегис говорил, точнее мыслеобразы продолжали возникать в моей голове, но я уже не обращал внимания на поток информации. Я осознал, почему не помню деталей, как вытаскивал собрата по разуму. Как, куда нёс его искалеченное тело. Не помнил, как очутился внутри космического корабля. Не помнил, как уложил его в медицинскую капсулу, не помнил до того момента, пока не услышал приказ: «Очнись!», и всё из-за того, что он взял меня под контроль, сделал управляемой куклой. И если бы он не захотел, то я б и не помнил ничего, а очнулся опять в лесу, поплутал немного и выбрался к людям. Но нет!!! Он захотел, что захотел???