Первый среди равных
Шрифт:
Старшая девушка, которую мальчик назвал Настей, прикусила платок, что держала в руке, а из её глаз брызнули слезы, когда у первого из её братьев из-под ног ушла опора. Молодой мужчина, которому еще не исполнилось и тридцати, захрипев, повис в воздухе.
Толпа восторженно заорала. Крики ненависти и злобы раздавались с площади. В сторону эшафота полетели мелкие предметы, в основном — остатки продуктов, что вспыхивали тусклым светом, попадая в защитный купол и сгорая. Стоящая стража перехватила поудобней свои странные
Здоровенный палач в красном колпаке, удовлетворенно кивнув, пошел к следующему рычагу.
Рывок!!!
И следующий мужчина, немного за тридцать, в самом расцвете сил, судорожно задергался в воздухе. Еще одним старшим братом у стоящих перед эшафотом детей стало меньше… Хорошо, что осужденные ничего не понимают и не чувствуют…
Снова неистовый рёв толпы. Так им! Так этим мерзким тварям, предавшим Империю и Императора!!!
Буквально несколько минут назад закончилась ужасная процедура отъема Дара у Одаренных пленников. Чтобы это сделать, нужно приложить много усилий. Для этого нужно специальное оборудование, ингредиенты, три высокоранговых Одаренных специалиста и, самое главное — согласие жертвы на эту процедуру. Согласие, которое было получено путем торга. Нечестного торга. Жизнь трех детей в обмен на три Дара… Казалось бы — выбор без выбора, вот только…
Палач подошел к третьему рычагу, и немного замешкался, глядя на пожилого мужчину. После отъема Дара, который проходил вместе с отъемом неразрывно связанного с ним человеческого разума, люди превращались в слюнявых идиотов. Но не в этом случае. Мужчина блуждающим безумным взглядом обшаривал кричащую в экстазе толпу, как будто пытаясь кого-то найти.
У палача, казнившего за много лет безупречной службы так много преступников, сейчас ощутимо тряслись руки. От пожилого мужчины, избитого и измученного, потерявшего разум и свой Дар, всё равно исходила какая-то странная сила, заставлявшая трепетать тело и затмевать разум.
У князя Разумовского почти получилось то, о чем другие Великие Рода только мечтали. И все это знали. И именно за это ненавидели всей душой. И сейчас, как один радовались его смерти. И в глубине этой самой души торжествовали. Он не смог! Чёртов гордец, думал, что он лучше остальных?! Он должен сдохнуть!
— Сы-ы-ын!!! — прохрипел мужчина, на секунду вернув разум и найдя в толпе нужное ему лицо.
— Это невозможно! Он… должен быть безумен! — за спиной палача закричал в ужасе распорядитель казни. Его лицо покраснело от натуги, толстые щеки тряслись в страхе, глаза были расширены от дикого ужаса. — Действуй, собака! Убей его!!!
Но палач застыл, как будто его что-то парализовало. Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, как будто неведомая сила мёртвой хваткой держала его на месте.
— Сы-ы-ын! Нас оболгали… Честь превыше всего! Будь крепок в вере своей! — голос мужчины непонятным образом усилился многократно, перебив вопли толпы, которая при каждом следующем слове умолкала… как шелудивая собака, которой хозяин сказал заткнуться. — Не дай Роду угаснуть! Береги сестер и отомсти…
Мужчина не смог закончить. С громким визгом, которому бы позавидовала любая свинья, к палачу подбежал распорядитель, потеряв в процессе нарядную шляпу. Двумя руками вцепившись в рычаг, он с воплем дернул его на себя.
Люк открылся, мужчина провалился вниз без малейшего звука, не отрывая взгляд от своих детей.
И тут не выдержал паренек… Выхватив из ножен короткий кинжал, он бросился в сторону эшафота. Охрана подняла свои железные палки, но быстрее всего среагировал стоящий немного в стороне, странный мужчина, что был одет дорого, но неброско. Он как будто ожидал этого, мгновенно вскинув руку, стоило мальчику двинуться с места.
Яркая молния соединила протянутую руку мужчины и непокрытую растрепанную голову мальца. В воздухе запахло озоном, а мальчик рухнул без чувств на грязный древний камень Лобного места….
— Я-я-я-я-яр!!! — старшая девушка бросилась к лежачему бездыханному телу младшего брата…
Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!
Это последнее видение, в отличии от предыдущих, не просто дало «картинку», а показало как открытую книгу мысли и чувства присутствующих на казни людей.
Что это было?! Что с мальчиком?! Почему мне это показали?!
Я создал над собой непроницаемый щит из сплетения стихий. Его едва хватило, чтобы остановить очередную атаку врагов. Армия Вершителей умылась кровью, а её хозяева так и не решились явиться на поле боя. Но они были рядом. Выжидали и следили. Я чувствовал их присутствие.
— Первый среди равных! — внезапно прозвучал надо мной бархатистый женский голос. — Великий Владыка Элрог… Давно я ждала этой встречи.
— Эрания… — сплёвывая на дымящиеся камни кровь, улыбнулся я. — Давно не виделись.
— Проклятие нашего рода!!! — тут же грянул с другой стороны раскатистый бас и на меня обрушилось колоссальное давление чужой силы. Сырой Эфир вдавливал тело в землю так, что подо мной начала образовываться вмятина в камнях. — Незачем говорить с этим предателем, сестра! Завершим то, ради чего мы все собрались!
— Олимпий, ты всё такой же идиот, — не обращая внимания на терзающую меня боль, хмыкнул я. — И трус. Думал, ты раньше появишься, чтобы показать всем своё превосходство в бою.
— Ты этого не достоин, Элрог, — глумливо ответил Олимпий. Я с трудом вывернул голову, осматривая этого громилу. С такими габаритами, считаться величайшим воином не так и сложно. Особенно для тех, кто смотрит со стороны. — И я не такой, как ты. Мне не нужно убивать своих братьев и сестёр, чтобы потешить своё безумие.