Первый удар
Шрифт:
Халси знала, что ее воспитанников несколько раздражает то, что она всегда может узнать их, даже когда они скрыты под броней «Мьольнир». Она растила их и жила с ними, знала каждый их жест и манеру двигаться. И никогда не смогла бы обратиться к ним по официальным, номерным именам: Спартанец-104, 087, 039, 029 и, соответственно, 043.
Доктор опустила руку на панель управления. Двери бункера бесшумно скользнули навстречу друг другу, сойдясь практически без шва. Раздался металлический щелчок запирающего
— У нас есть доступ на уровни цветов лазурь, пурпур и лаванда, — сказала она. — Следуйте за мной в медицинское крыло. — Халси зашагала по бетонному коридору с высоким сводчатым потолком. На стенах были установлены камеры слежения, а свет — приглушен. — Насколько мне известно, ковенанты вошли в систему Эпсилон Эридана примерно в пять часов. Персонал ДВКР был эвакуирован в пять тридцать. Я так понимаю, вы пришли не затем, чтобы сказать, что наверху теперь безопасно?
— Так точно, мэм, — ответил Фред. — То есть я хотел сказать: «Нет, мэм». Там не безопасно. Флот встретил ковенантов, но тем удалось сбросить десант. Нас отправили на планету, чтобы защитить комплекс управления орбитальными орудиями… — Он помедлил, набрал полную грудь воздуха и продолжил: — Наша миссия не была успешной. Войска ковенантов вытеснили нас с наших позиций. — Главный старшина бросил взгляд на остальных членов своей команды. — Мы отступили сюда, надеясь, что здесь более безопасно.
Они продолжали шагать по постепенно понижающемуся коридору; титановые двери открывались при их приближении и тут же захлопывались за спинами спартанцев.
— Понятно, — кивнула доктор Халси. — А что насчет капитана Кейза? И Джона?
— Это нам неизвестно, — сказал Фред. — Мастер-Шеф, а с ним и еще несколько человек должны были попытаться уничтожить забытую навигационную базу, пока до нее не добрались ковенанты. Если предположить, что ему это удалось, и учесть опыт капитана в сражениях с чужаками… — Спартанец умолк.
— Я уверена, что они справились с этой задачей и спаслись, — закончила за него доктор. — Джон никогда не проигрывает.
— Так точно, мэм, — поддержал ее Фред.
Некоторое время они молча шли мимо выставки захваченных флагов мятежников, лежащих в застекленных нишах бетонной стены. Большинство стягов украшали кричаще-яркие символы — фамильные гербы, окровавленные драконы, опаленные скрещенные мечи. О бунтовщиках, которые пользовались этими флагами, ККОН могло более не беспокоиться.
— Доктор Халси? — спросил Фред. — Разрешите говорить открыто?
— Разрешаю, — ответила та. — Я никогда не была сторонницей формальностей, а уж в этих обстоятельствах — тем более. Можете говорить все, что вздумается.
— Мэм, мне кажется, что в этот раз ковенанты ведут себя как-то странно, — сказал главный старшина. — Они победили, но не выжигают планету. Во всяком случае, не делают этого полностью — насколько могу судить, они уничтожили только полярные шапки и часть долин.
— А еще они размещают над нами бурильные установки, — добавила Келли.
— Любопытно, — протянула доктор. — Они никогда не проявляли интереса ни к людям, ни к нашим технологиям… — Она остановилась возле огромной металлической диафрагмы, Достаточно большой, чтобы можно было проехать на «Бородавочнике», и положила ладонь на сканирующее устройство. — Это и есть медицинское крыло, — пояснила доктор и произнесла в микрофон: — Воздержусь от причинения всякого вреда.
Лепестки диафрагмы разъехались в стороны, открывая проход.
Под потолком просторного помещения загорелись мощные лампы. Спартанцы увидели перед собой десяток хирургических столов и ряд дисплеев вдоль дальней стены. Стерильный, лимонного цвета пол был начищен до блеска. Стены сияли свежей розовой краской. Семь дверей вели в кабинеты и хирургию, откуда в центральную комнату выходили окна.
— Кальмия, — окликнула Халси, — мне хотелось бы тебя услышать.
— Конечно, доктор, — отозвался бесплотный голос ИИ, заменившего Кортану. — Я уже подготовила медицинские карты спартанцев и отправила автоматизированные тележки к холодным хранилищам за плазмой крови и лекарствами, а также за инструментами для «Мьольниров».
В дальнем конце комнаты открылись дверцы крошечного служебного лифта, и оттуда выкатилась автотележка, несущая в телескопической руке несколько пакетов с красной жидкостью. На основном поддоне рядами были выложены инструменты.
— Прекрасно, — произнесла доктор. — Продолжай наблюдение за сейсмической активностью на поверхности. Также подключись к биомониторам спартанцев и выведи их показания на дисплеи в третьей секции.
Халси неторопливо подошла к одному из столов, и перед ней засветились экраны безмятежно парящих в воздухе дисплеев. На их поверхности вспыхнули колонки цифр и графики.
— Включить прожектор, подготовить стерилизационный набор и уменьшить общее освещение на сорок процентов. И пожалуйста, поставь Малера. [2] Вторую симфонию.
— Конечно, доктор.
Из динамиков полилась музыка.
Изучив графики, Халси поочередно коснулась крошечных значков в виде человечков, и перед ней развернулись магнитно-резонансные снимки внутренностей спартанцев: голографические изображения костей, органов и мышц появлялись на экране и медленно поворачивались.
2
Густав Малер (1860–1911), австрийский композитор.