Первый угленос
Шрифт:
— Слушай, — прорычал медведь, — когда кончишь меня разглядывать, я могла бы преподать тебе пару уроков рыбной ловли. Если хочешь, конечно.
Значит, это не медведь, а медведица? Такая огромная?
— Ох, простите меня, пожалуйста! Это так невежливо, так неприлично! Простите, прошу вас, — залепетала Миррта.
— Вы что, никогда не видели медведей?
— Так близко вижу впервые, — призналась Миррта.
— Что ж, вы много потеряли, — весело отозвалась новая знакомая. Она покрутила головой и дружелюбно предложила: — Если позволите, я объясню вам, что вы делаете
— Разумеется! Буду вам очень признательна!
— Все очень просто, — заявила медведица. — Вы слишком круто входите в воду. Давайте говорить начистоту — у вас все равно не хватит ни сил, ни сноровки нырнуть на глубину за крупной рыбой. Так? Значит, нужно нацелится на мелкую рыбешку, что плавает на поверхности. Ее тут видимо-невидимо — и селедка тебе, и серебрецо, и синюшки, — с этим словами она опустила в воду свою огромную лапу и выплеснула на лед полную пригоршню мелких голубых рыбок с синеватой чешуей. Миррта только ахнула от изумления.
— Вот они, синюшки, — прорычала медведица, отгребая рыбок подальше от края льдины, чтобы они не могли спрыгнуть обратно в воду. — Их сейчас много. Хорошая пища для твоей королевы.
— Глаукс Великий, значит, вы все знаете?
— Не беспокойтесь, я тайны хранить умею. Вы должно быть и сами заметили, что фьорд этот довольно пустынный, тут мало кто живет. Честно говоря, тут вообще никого нет, кроме меня.
— Но кто вы такая? Как вы позволите себя называть?
— Ишь ты, как завернула! — крякнула медведица. — Как вы позволите себя называть! Мне это по нраву, честное слово. Вы, совы, умеете придать изящное звучание нашему старому кракишу! Меня зовут Свенка. А вас?
— Миррта. Я служу королеве с тех пор, как она взошла на престол. Я была ее нянькой, потом гувернанткой, затем…
— Я так поняла, король убит? — перебила Свенка.
— Да, — ответила Миррта, решив умолчать о яйце. Чем меньше об этом говорить, тем лучше. — Вы, должно быть, слышали о наших войнах?
— Немного, если честно. Знаю, что король Храт погиб, а лорд Аррин отхватил себе здоровенную часть Хратгарского ледника. Говорят, его разведчики рыщут повсюду и забирают молодых сов в армию. Но больше я ничего не знаю. Видите ли, я предпочитаю покой и одиночество, поэтому стараюсь держаться подальше от всякой суеты. — С этими словами она небрежно махнула лапой, давая понять, что совиный мир не имеет ничего общего с ее медвежьей жизнью.
— Но почему вы очутились здесь, и почему вы одна? — полюбопытствовала Миррта.
— Такова уж природа полярных медведей. Мы существа одинокие, собираемся вместе только тогда, когда наступает пора выбрать себе друга. Затем снова расстаемся. Если у нас появляются медвежата, они живут с нами до тех пор, пока не подрастут и не смогут плыть своей дорожкой.
— А у вас есть медвежата?
— Пока нет, но скоро будут, — смущенно призналась Свенка и, оттолкнувшись от айсберга, перевернулась на спину и похлопала себя лапой по животу. — Двое, а может быть, и трое.
— Они… у вас прямо тут? В животе? — переспросила Миррта.
— Да мы ведь не птицы, дорогуша. Кстати, может, перейдем на ты? Как я понимаю, мы теперь соседи? Так вот, мы не откладываем яйца, и дети наши не вылупляются, а рождаются. Мы живородящие, понятно?
Миррта быстро-быстро заморгала и задумчиво склонила голову набок.
— Разумное устройство. Рациональное. Никакой возни со строительством гнезда, никаких забот по охране своего дупла. Ваши нарожденные дети всегда с вами. Думаю, ваша система лучше нашей. Даже завидно немного…
— Эй, Миррта, опомнись! Как ты можешь завидовать нам? Ты же птица. Птицы это птицы, а медведи есть медведи. Ваш Глаукс знает, что для кого лучше.
— Вы… ты знаешь о нашем Глауксе? Как это мило! А кто у вас Глаукс?
— Мы называем его Великий Урса, но на самом деле, это один и тот же дух, только в разном обличий. Всем животным он является по-разному, но вообще-то он один.
— Что вы говорите? Разве такое возможно?
— Ты действительно хочешь порассуждать об этом? Может быть, лучше отнесешь синю-шек своей госпоже?
— Ах, прости меня ради Глаукса! Совсем заболталась.
Миррта послушно отнесла Сив рыбу, но разговор с медведицей не шел у нее из головы. К счастью, беседа эта не была последней. После этого полярная сова и полярная медведица не раз вели долгие философские дискуссии, и так продолжалось до той ночи, когда Миррта вдруг таинственно исчезла.
Исчезновение
Сив не смогла без слез рассказать мне о событиях той ужасной ночи.
— Все шло так хорошо, Гранк, так хорошо… Я поправлялась. Миррта училась ловить рыбу, все было спокойно, как вдруг однажды ночью… — Тут она не выдержала и разрыдалась. — Я просила ее не ходить! Ну что за вздорная идея, честное слово? Кто охотится на леммингов в ясную лунную ночь, да еще в разгар зимы, когда шкурки у этих зверьков белые, как снег? Как их можно разглядеть на снегу? Но Миррта и слушать меня не стала. Сказала, что я никогда не поправлюсь, если не буду есть мясо.
Дорогой мой читатель, здесь я вынужден снова сделать небольшое отступление. Видишь ли, Миррта великолепно разбиралась в повадках и поведении леммингов, знала все об их миграции и образе жизни. Но на тот случай, если ты не располагаешь такими познаниями, я немного расскажу тебе об этих удивительных существах.
Лемминги строят свои гнезда и туннели на границе между вечной мерзлотой и тундрой. В отличие от других наземных созданий они активны круглый год и не впадают в зимнюю спячку. Зимой они суетятся, бегают туда-сюда, непрестанно едят и делают то, что у них получается лучше всего остального — производят на свет потомство. Я не знаю ни одного живого существа, которое размножалось бы быстрее леммингов! Миррта нередко говорила, что лемминги делают это просто по глупости, и если честно, мне трудно с ней не согласиться.