Первый закон. Трилогия

Аберкромби Джо

– Э-э… – снова пробормотал он.

– Больше вам нечего мне сказать?

– Э-э…

Он круто развернулся на каблуках и ушел, сгорая со стыда.

После этих неожиданных переживаний скука сторожевой службы у южных ворот казалась почти благословением. Джезаль уже предвкушал, как будет лениво разглядывать вереницу людей, входящих и выходящих из Агрионта, и слушать пустую болтовню лейтенанта Каспы. Однако его мечтания развеялись, едва он дошел до места.

Каспа вместе с нарядом солдат в латах сгрудились у наружных ворот, где старый мост через ров проходил между двумя массивными

сторожевыми башнями, покрытыми белой штукатуркой. Джезаль дошел до конца длинного туннеля и увидел, что кроме солдат и Каспы там был кто-то еще. Щупленький, дерганый человечек в очках. Джезаль кое-как опознал его: некий Морроу, один из свиты лорд-камергера. У него не было никаких причин находиться здесь.

– Капитан Луфар, вот счастливое совпадение!

Джезаль вздрогнул. Это был тот безумец Сульфур – сидел на земле, скрестив ноги и прислонившись спиной к глухой стене сторожевой башни.

– Какого черта он здесь делает? – рявкнул Джезаль.

Каспа открыл рот, чтобы ответить, но Сульфур опередил его:

– Не обращайте на меня внимания, капитан. Я просто жду своего господина.

– Господина? – Страшно подумать, каким нужно быть идиотом, чтобы взять на службу этого идиота.

– Вот именно! Он должен явиться очень скоро. – Сульфур сощурился и поглядел на солнце. – Говоря по правде, он уже слегка запаздывает.

– Неужели?

– Да. – Сумасшедший снова расплылся в дружелюбной улыбке. – Но он прибудет, Джезаль, можешь не сомневаться.

Джезаль решил, что такая фамильярность переходит все границы. Он едва знал Сульфура, и этот человек ему не нравился. Джезаль открыл рот, чтобы высказать это вслух, но безумец внезапно вскочил на ноги, отряхнулся и схватил свою прислоненную к стене палку.

– Вот они! – воскликнул он, кивая на ту сторону рва.

Джезаль проследил за взглядом безумца.

Через мост целеустремленно шагал величавый лысый старик. За его плечами развевалась по ветру великолепная мантия – переливчатая, красная с серебром. За ним по пятам следовал болезненного вида юноша. Слегка склонив голову, словно испытывая благоговейный трепет перед стариком, юноша нес перед собой на вытянутых руках длинный посох. Третьим шел свирепый великан в тяжелом меховом плаще, на добрую половину головы выше обоих спутников.

– Какого черта… – начал Джезаль и осекся.

Кажется, он где-то видел этого старика. Лорд из открытого совета? Или иностранный посол? Несомненно, выглядел старик весьма внушительно. Пока депутация приближалась, Джезаль рылся в памяти, пытаясь понять, кто же это.

Дойдя до сторожевой башни, старик остановился и обвел Джезаля, Морроу, Каспу и стражников повелительным взглядом сверкающих зеленых глаз.

– Йору, – проговорил он.

Сульфур сделал шаг вперед и низко поклонился.

– Мастер Байяз, – пробормотал он, и в голосе его звучало глубочайшее почтение.

Ну конечно! Вот почему Джезалю почудилось, что он знает старика: тот имел определенное сходство со статуей Байяза из аллеи Королей. Той самой статуей, мимо которой Джезаль столько раз пробегал. Может быть, гость оказался немного полнее, но выражение его лица – суровое, мудрое, спокойное и властное – было тем же самым. Джезаль нахмурился. Значит, старика называют Байязом? Капитану это не понравилось. Ему не понравился и вид тощего юнца с посохом. А еще меньше – третий чужеземец.

Вест часто говорил Джезалю, что северяне,

которых можно встретить в Адуе (как правило, грязные оборванцы, шныряющие возле порта или валяющиеся пьяными в канавах), ни в коей мере не являются образцом своего народа. Северяне с далекого Севера, где они живут на свободе, сражаются, враждуют, пируют и делают все прочее, им присущее, принадлежат к совершенно иному типу. Джезаль представлял их высокими, свирепыми и красивыми людьми, имеющими в своем облике нечто романтическое. Сильные, но изящные. Дикие, но благородные. Жестокие, но искусные. Люди, чьи глаза всегда устремлены вдаль.

Этот третий выглядел совсем по-другому.

Никогда в жизни Джезаль не встречал человека столь зверского вида. Даже Фенрис Ужасающий по сравнению с ним казался относительно цивилизованным. Лицо северянина, словно исхлестанную кнутом спину, крест-накрест покрывали рваные шрамы; сломанный нос смотрел немного в сторону; одно ухо было искалечено; один глаз, под которым проходил полумесяц шрама, располагался чуть выше второго. Словом, физиономия великана была помятой, изломанной, кособокой, как у профессионального кулачного бойца, выдержавшего слишком много схваток. Выражение лица тоже рождало подозрения, что северянин повредил голову в бою. Он глазел на сторожевую башню, разинув рот и наморщив лоб, и озирался вокруг с каким-то звериным любопытством.

Он был одет в длинный меховой плащ и кожаную тунику, вышитую золотом. Эта вершина варварского великолепия лишь придавала ему еще больше дикости. Бросался в глаза длинный тяжелый меч у него на поясе. Запрокинув голову и глядя на высокие стены башни, великан поскреб сквозь щетину большой розовый шрам на щеке, и Джезаль заметил, что у северянина не хватает одного пальца – лишнее доказательство того, что жизнь его переполнена насилием.

Позволить такому здоровенному дикарю пройти в Агрионт, когда идет война с Севером? Это немыслимо! Однако Морроу уже пробрался вперед.

– Лорд-камергер ожидает вас, господа. – Он разливался соловьем, кланяясь и подбираясь поближе к старику. – Если вам будет угодно пройти со мной…

– Минутку! – Джезаль схватил заместителя за локоть и оттащил в сторону. – И он тоже? – недоверчиво спросил он, кивая на дикаря в плаще. – Мы же с ними воюем!

– Лорд Хофф высказался в высшей степени определенно! – Морроу вырвал руку, сверкнув на капитана очками. – Можете задержать его, если хотите, но вам придется объяснить это лорд-камергеру!

Джезаль занервничал. Подобная идея совсем не привлекала его. Он посмотрел на старика, но не смог долго выдержать его взгляд. Гостя окружала атмосфера тайны, словно он знал нечто такое, о чем никто другой даже не догадывался. И именно это внушало тревогу.

– Вы… должны… оставить… оружие… здесь! – проговорил Джезаль, стараясь произносить слова как можно медленнее и отчетливее.

– С радостью.

Северянин вытащил из-за пояса меч и протянул ему. Оружие тяжелым грузом легло в руку Джезаля: огромное, примитивное, жестокое. Северянин прибавил к мечу длинный нож, затем опустился на колено и вытащил второй из сапога. Потом достал третий нож из-за поясницы и четвертый – с тонким лезвием – из рукава. Он свалил их грудой в протянутые руки Джезаля и широко улыбнулся. Это была отвратительная улыбка: рваные шрамы сморщились и кожа пошла складками, отчего лицо сделалось еще более асимметричным, чем прежде.