Перья
Шрифт:
Конечно, он мог бы пытать меня, оставить синяки на коже или пустить пулю в лоб, но ангельская кровь исцелила бы меня. Пока у меня были крылья, я бессмертна.
Я закрыла глаза и заставила свое дыхание выровняться, а сердце успокоиться. Со мной все будет в порядке.
– Ты еще не надумала провести со мной ночь? – голос Джареда заставил мои ладони соскользнуть с перил.
Мужчина прислонился к дверному косяку, скрестив руки поверх черного шелкового халата до колен. Либо он принял самый быстрый в мире душ, либо я слишком
– Я думал, ты меня не боишься, – его губы изогнулись в уничижительной улыбке.
Это настолько очевидно?
– Ты сбиваешь меня с толку.
– А я-то считал себя открытой книгой.
Если Джаред был открытой книгой, то я была королевой Элизиума. А в моем мире нет королевской семьи.
– Хотел ли ты быть кем-то, кроме наследника своего дяди?
Мужчина нахмурился и ответил лишь после минуты напряженного молчания:
– Нет.
Однако затянувшаяся пауза говорила о том, что сказанное – ложь.
– Кем бы ты хотел стать?
– Я только что сказал тебе. Больше никем.
– Ты колебался, – я подошла к нему. – А теперь ты злишься.
Джаред хмыкнул.
– Это мелочи, Перышко. Ты еще не видела меня злым. И ты не хочешь это видеть.
Шелковый халат распахнулся, обнажив мускулистый волосатый торс. Я не видела грудь Ашера, но видела его руки – золотистые и безволосые – и решила, что его грудь будет гладкой и изящной. Почему я вообще представляла грудные мышцы Ашера? Я хотела выйти за него замуж из-за его статуса, а не из-за фигуры. Хотя его тело – в отличие от тела Джареда – несомненно, было красивым.
– Увидела что-то привлекательное? – голос Джареда опустился на октаву ниже.
Все в этом грешнике было настолько темным, будто при рождении его вымазали в смоле. И эта смола окрасила его волосы, глаза и душу. Если бы у него были крылья, они тоже наверняка были бы черными как смоль.
– Интересно, – произнес он.
– Что?
– Твое молчание.
– Почему мое молчание интересно?
– Потому что я задал тебе вопрос, на который ты, похоже, не в состоянии ответить.
– Я могу ответить. Просто предпочитаю этого не делать.
Джаред склонил голову к плечу.
– С чего бы это? Тебя явно тянет ко мне. Ты не можешь отвести глаз от моего тела.
Мои щеки запылали.
– Я просто никогда не видела никого настолько волосатого, как ты.
В глазах мужчины вспыхнуло веселье.
– Волосатого? Ты ведь осознаешь, что я мужчина? У большинства мужчин есть волосы на теле. У некоторых даже есть волосы на спине, что, к счастью, ко мне не относится.
От его кожи исходил знойный, дымный аромат, напомнивший мне благовония. Их зажигала одна из моих грешниц, когда проводила спиритические сеансы. Она имитировала связь с мертвыми, чтобы лишить доверчивых клиентов трудом заработанных денег.
Я сглотнула.
– Можем мы вернуться к обсуждению того, как мне выиграть
Джаред схватился рукой за дверной косяк и указал на свою спальню, которая казалась темнее, чем раньше.
– После тебя, Перышко.
Когда я протискивалась мимо него, волосы на его груди коснулись моего плеча, отчего я покрылась мурашками. Я растерла свою обнаженную кожу, пытаясь спрятать реакцию тела. Чтобы Джаред не успел сделать поспешный вывод, будто это вызвано влечением.
Потому что он меня не привлекал.
Даже чуть-чуть.
Меня привлекали люди, чистые душой и сердцем. А не те, кто был окутан тьмой внутри и снаружи.
Глава 16
Я присела на краешек откидного кресла из воловьей кожи, стоявшего рядом с книжными полками. Как и в кабинете Джареда, полки украшали только антикварные книги в кожаных переплетах с золотым тиснением на корешках.
– Ты включил обогреватель?
Джаред ухмыльнулся.
– Это реакция твоего тела на мое, Перышко.
Он подошел к серебряному подносу, на котором стояли хрустальный графин с гравировкой, наполненный прозрачной жидкостью, ведерко для льда и два пустых стакана. Джаред взял один из стаканов, а я скрестила ноги и из-за этого чуть не навернулась с кресла. Для своего же блага я твердо поставила ступни назад на пол.
Мужчина улыбнулся.
– Тебе следует прилечь. Мы не скоро отсюда уйдем.
– Не беспокойся обо мне.
Джаред бросил в свой стакан два кубика льда, затем плеснул на них чем-то из графина.
– Это было любимое кресло моей матери. Обычно после обеда она читала, лежа на нем.
По какой-то причине его история заставила меня откинуться назад и замереть, что оказалось на удивление удобно.
Джаред сделал глоток, лед звякнул в стакане.
– Она умерла в нем.
Я тут же напряглась и вскочила, больше не чувствуя себя комфортно. Уставившись на натуральную воловью шкуру, я уже ожидала увидеть на ней пятно крови. Но жесткие волоски были белыми и коричневыми, а не красными.
– Ее убило не кресло, – он отпил еще своего напитка.
– Я-я так и не подумала.
Джаред взглянул за меня, на стол в противоположном конце комнаты. Прядь волос упала ему на глаза.
– Как она умерла?
Повисло молчание. Затем он произнес:
– Зарезала себя.
Я ахнула.
Души самоубийц не отправлялись ни в Элизиум, ни в Абаддон. Они считались слишком слабыми для перерождения. Именно поэтому ангелы считали жизнь даром, который нельзя выбрасывать и тратить впустую. Еще один закон, который я бы хотела изменить. Я верила, что каждая душа – которая не была запятнана безвозвратно – заслуживает шанса. Душу должны сопроводить через Жемчужные Врата и, по крайней мере, представить на суд Семерым. Прежде чем ее сочтут не подлежащей спасению и выбросят в эфир.