Пес, который говорил с богами
Шрифт:
«Лучше некуда», — подумала она мрачно, но тут что-то ее отвлекло. В дверном проеме, вне себя от ярости, стоял доктор Джозеф Севилл. Джас выпрямилась, ощутив нервный спазм в желудке. На мгновение их полные ненависти взгляды встретились. Она вдруг отчаянно пожалела, что теперь не будет времени разгромить его офис, осквернить его, уничтожить записи, накопившиеся за много лет, и украсть дорогую видеосистему — короче, заставить его страдать так же, как страдала всякий раз она, читая его статьи. Нужно срочно что-нибудь предпринять — ситуация грозила выйти из-под контроля. Роб, стул и пес неслись перед ней, словно партнеры в причудливом танце. Джас неистово подавала знаки Эду — тот стоял к доктору спиной: его, судя по всему, увлекла борьба Роба и собаки. Эд обернулся, увидел Севилла и усмехнулся. У доктора не было никаких шансов против этого гиганта — бывшего инструктора по рукопашному бою. Эд схватил доктора за руку, заломил ее и, удерживая жертву в таком крайне болезненном положении, просто наблюдал, как отчаянно Севилл сопротивляется.
— Я сломаю тебе руку, — прошипел он в ухо доктору, но так, чтобы Джас его не услышала.
— Сукины дети! — взвыл Севилл от боли. Эд пронзительно свистнул, и кто-то из помощников заклеил ученому рот липкой лентой. Затем гигант оттащил доктора от двери, швырнул на пол и навалился на него всем своим весом, прижимая коленом к полу, пока другая фигура в черном связывала лодыжки и руки Севилла.
За дверью послышался какой-то шум, и Эд выглянул наружу. Освободители мчались по коридору к открытой двери. Последним бежал Роб, совершая стулом сложные маневры, а пес в полном молчании преследовал его.
Экс-десантник был человеком мягким и вежливым, но, когда Севилл снова начал сопротивляться, Эд врезал ему по почкам — чтобы вел себя хорошо. Пес заметил движение и мгновенно развернулся. Человек, за которого он отвечал, был распростерт на полу, а Плохой Парень прижимал его коленом. Захватчик только что ударил его хозяина. Дамиан не раздумывал. Он в ярости кинулся на Эда, лапы скользили на гладком полу. Роб умчался, даже не оглянувшись.
От прыжка Дамиана Эд отлетел назад, и левая рука, которую он инстинктивно выставил, оказалась в пасти у зверя. Десантник был тяжелее собаки фунтов на двести, но все-таки запаниковал. Он не ожидал от пса такой решительной атаки. Эд полагал, что в худшем случае животное станет лаять и, может, пару раз его тяпнет. Он еще не понимал, что столкнулся с машиной убийства, выведенной, чтобы валить 1800-фунтовых быков. Несколько жутких мгновений они сражались прямо на теле связанного Севилла. Эд был смел и силен, но все его навыки рукопашного боя оказались бесполезны против соперника из семейства собачьих. Мощные удары Эда только заставляли пса сильнее трясти головой, впиваясь зубами в плоть. Чем сильнее он вырывался, тем крепче держал пес. Эд не сразу сообразил, что делать, а пес просто висел на нем, искоса с любопытством поглядывая на противника, словно бы оценивая его. И тут на бывшего десантника снизошло вдохновение: воспользовавшись преимуществом в размерах, он втащил пса в лабораторию, а сам при этом остался снаружи и начал бить собаку головой и мордой об дверь. Он ударил его изо всех сил несколько раз, но пес не отпускал руку.
— Да пусти же ты, гад, — прошипел Эд сквозь зубы.
Однако Дамиан, полузакрыв глаза, прислушивался совсем к другому голосу. «Держи своего быка, пес, держи крепче…» Голос предков хвалил его.
Это было так Хорошо! Он должен только сжимать челюсти, а все туловище висело чуть ли не расслабленно. Этот человек не страшнее взбесившегося быка, и пока не прозвучит команда хозяина, только смерть может заставить Дамиана его отпустить. Несмотря на боль, он даже помахивал хвостом. Он хорошая собака. Он будет держать, пока не придет его Человек и не возьмет все под свой контроль. Здесь боль, но здесь и победа — пес это чувствовал. Голос крови. Наконец-то он дождался настоящей работы.
Эд оправился от первого шока и отпустил дверь. Не сработало. Он не хотел вредить собаке, но спастись можно, только убив ее. В десантнике проснулся инстинкт выживания, и Эд начал бороться всерьез. Свободной рукой он попытался придушить собаку, но гладкий питбуль дико извивался, не забывая крепче сжимать челюсти. При каждом ударе пес хрипел. Яростная схватка отнимала у него силы, но он держался, обороняя хозяина.
В комнату скользнула еще одна темная фигура. Джас нашла на стене маленький огнетушитель и скрепя сердце стала бить собаку по голове.
Однако у Эда появилась другая мысль. Справа от него на столе — мраморный письменный прибор. Он втащил собаку на стол, схватил длинную черную ручку и воткнул ее в левый глаз Дамиана. Но пес, словно неотвязный кошмар, не разжал челюсти — он только взвыл и сильнее затряс головой.
— Ч-черт! — рявкнул Эд. Защищаясь, пес бешено вертел головой. Эд матерился, ручка скользила по гладкому черепу Дамиана. Десантник потерял равновесие, упал на колени. Через секунду он, до смерти перепугавшись, оказался уже на полу. Пес трепал и волок его по кругу, словно истерзанную кошку. Эд вытащил ручку из глаза собаки, чтобы воткнуть в какой-нибудь жизненно важный орган. Когда ручка пронзила ему живот, Дамиан резко зарычал. Не разжимая челюстей, пес остановился и посмотрел Эду прямо в глаза.
Джас совершенно растерялась, глядя на ужасную сцену у себя под ногами, но затем сообразила — схватила огнетушитель и направила струю белой пены в голову собаке. Струя попала в нос и в пасть Дамиану. Через несколько секунд пена произвела желаемый эффект — она ослепляла и не давала дышать. Пес отпрянул, широко раскрыв пасть и ловя воздух. В мгновение ока Джас помогла Эду подняться, и они помчались по коридору.
Дамиан пятился и возил по морде лапами, пытаясь избавиться от пены. Только спустя какое-то время оставшийся здоровый глаз прозрел и пес понял, что Плохие Парни ушли.
Он победил.
Он защитил свой дом и своего хозяина. Пес очень гордился собой, но ему было совсем нехорошо. Дамиан обнюхал лабораторную комнату, чихнул и ощетинился, учуяв вражеский запах. Постепенно его нос очистился от пены, и он различил другой запах, от которого застыл на месте.
Улица.
Ошибиться было невозможно. Дамиан подошел к двери и нерешительно шагнул в коридор. Севилл лежал на полу справа от него. Свежий воздух шел слева.
Даже шатаясь от боли и тошноты, пес не мог пройти мимо поверженной фигуры Севилла. Он чувствовал запах человеческой крови, и ему казалось, что человек не должен лежать на полу в таком положении. Почему он не встает? Кровь из раненого глаза пса капала на пол, смешиваясь с кровью из раны в боку. Он выгибал спину, а желудок его крутило от боли. Прищурив глаз, пес осторожно и мучительно двинулся вперед. Он не знал, что делать. Эд сломал ему переднюю лапу. Идти было больно, Дамиан остановился, вылизал ее, а затем, прихрамывая, потащился дальше по коридору. Человек лежал неподвижно и смотрел на него. Пес, готовый отпрыгнуть при первом звуке или движении, осторожно обнюхал Севилла. Он не понимал, почему хозяин так странно лежит, но знал, что это неправильно. В голову ударил приступ тошноты, и Дамиан со стоном лег на пол возле доктора. В драке Севилл ударился рукой о косяк, из маленькой ссадины натекло немного крови. Пес обнюхал руку доктора, затем нежно лизнул. Севилл дернулся. Дамиан с трудом поднялся и неуверенно завилял хвостом.
Прости меня.
Через секунду он снова лег. Поскольку человек не давал ему о себе позаботиться, пес начал зализывать собственные раны. Севилл принялся извиваться и выкручиваться. Встревоженный пес поднялся на ноги и отошел в сторону. Несколько раз он переходил с места на место. Севилл начал приходить в себя, сквозь липкую ленту пробивались сдавленные звуки. Пес глядел на хозяина, не зная, что делать. До него снова долетел воздух с улицы и принес воспоминания о ком-то. О ком-то важнее Севилла. В пылу битвы он забыл, кто это. Пес повернул голову к двери — к свежему ветерку. Севилл тем временем издавал странные невразумительные звуки и пытался куда-то ползти. Пес глядел на него, склонив голову. Хозяин не давал ему никаких команд, но Голос сказал: «Найди ее!» — и пес похромал наружу, даже не оглянувшись.
У входной двери Дамиан увидел Тома: тот лежал на подъездной дорожке и был связан, как и Севилл. Единственный глаз пса расширился, и Дамиан заковылял к беспомощному человеку. Том, закрыв глаза, молился, пока пес его критически обнюхивал. Голос не разрешал Дамиану нападать на покорную беззащитную жертву. Но кое-что сделать можно — он только что выиграл битву и мог показать свое презрение. Балансируя на трех ногах, Дамиан помочился на Тома и растворился в темноте.