Пес, который говорил с богами
Шрифт:
— Конечно, Виктор, я позабочусь о формальностях. Это бродячее животное?
— Да, я привез его с полевых исследований, не от заводчика.
— Очень щекотливое положение. Мы должны быть весьма осторожны с бродячими животными, крайне осторожны. Но я посмотрю, что можно сделать. — Она повернулась к Севиллу. — Джо, что тебе потребуется?
— Начинать следует немедленно. Мне нужны стол, желудочный зонд, питательный раствор и капельница. Раствор нужно подогреть.
Новак кивнула.
— Хорошо. Кажется, у нас есть запасные каталки, они подойдут лучше всего. Пусть Том пойдет со мной и привезет одну. К четырем будет готово, — сказала она, взглянув на часы. — Да, и пришлю кого-нибудь
Том взглянул на Севилла, тот кивнул, и ассистент вышел из комнаты следом за Новак. Севилл немного отступил, прислонился к столу и вытащил сигарету из пачки во внутреннем кармане халата. Пес лежал совершенно неподвижно, как мертвый. Профессор Хоффман подошел к столу и положил руку на костлявую, похожую на череп собачью голову.
— Не волнуйся, Дамиан, мой мальчик, теперь о тебе будут хорошо заботиться. Все твои беды позади.
глава 1
…Вы спрашиваете о моих друзьях.
Холмы, сэр, и закат солнца, и собака,
ростом почти с меня…
Виктор Хоффман поморщился, отложил бинокль и вздохнул. После многих часов неподвижного наблюдения зверски болела спина. Ему хотелось встать и размяться, но он себе этого не позволял — собака могла его заметить. Он вытянул руки и напряг мышцы.
1
Отрывок из письма Эмили Дикинсон к Томасу Хиггинсону. Пер. Д. Кротовой. — Здесь и далее прим. переводчика.
Объектом его пристального внимания был полосатый питбуль по ту сторону лощины. Молодой пес был далеко, в густых зарослях, но обрезанные уши и прекрасная шкура выдавали в нем домашнее животное. Лежал он тем не менее очень спокойно, чувствуя себя в вечнозеленом лесу как дома. Домашний пес в диком лесу — именно то, что искал ученый.
Хоффман снова вздохнул. Темно, слишком темно. На юге собирались облака.
Осторожно, чтобы собака не заметила, он шагнул прочь от дерева, за которым прятался, и вышел на поляну.
Остановился, глядя, как над долиной от края до края нависают черные грозовые тучи, роняя тяжелые капли на верхушки деревьев. В такие минуты он думал, что пора оставить полевые работы студентам-выпускникам. В его шестьдесят два, несмотря на здоровье и хорошую форму, чтобы неделями жить в палатке каждое лето и осень, требовались все большие дозы ибупрофена.
По дороге в лагерь у него сложился, по крайней мере, один план действий.
Кофе.
Он вошел под брезентовый тент полевой кухни и взял канистру для воды. Поглядывая на темнеющее небо, прикинул: времени хватит, чтобы дойти до реки и вернуться, прежде чем все эти чертовы тучи разверзнутся. По пути он заметил, как тихо стало вокруг. Лес замер в ожидании надвигающегося ливня. В западной части штата Вашингтон грозы и ливни — дело обычное, но здесь, в прибрежных скалах, они нередко приобретали эпический размах.
Несмотря на сгущающуюся темноту, солнце в последний раз пробилось сквозь тучи, выстрелив бледными лучами сквозь ели, кедры и заросли болиголова по берегам реки. Золотые лучи были почти осязаемы, словно их подвесили на перекладинах между древесными стволами. Хоффман вышел на «пляж» — полоску песка фута в два шириной между
Собака стояла по колено в воде в сотне ярдов, тоже пристально глядя на него. Солнце освещало ее сзади, ярко очерчивая силуэт. Хоффман затаил дыхание — он не хотел, чтобы пес его видел. Последний раз Хоффман встретил его между поваленными гниющими деревьями, которые, похоже, и были собачьим домом, и теперь не ожидал найти пса у реки. Канистра, наполнившись, начала погружаться, затягивая руку Хоффмана в ледяную воду. Он быстро выпрямился и недовольно заметил, как пес поспешно выскочил из воды и скрылся в густом лесу.
Виктор Хоффман, биолог-исследователь, изучал домашних животных в условиях дикой природы. Его интересовала продолжительность жизни таких одичавших собак: домашних животных, лишенных связи с человеком. В отличие от кошек, которые относительно легко возвращались из домашней обстановки к своей природной независимости, собаки редко выживали без прямого или косвенного вмешательства людей. И хотя требовались изрядные усилия, чтобы найти собак, живущих без поддержки человека, тема давала Хоффману определенные преимущества. Дикие собаки попадались редко, но, несмотря на критику коллег, которые сомневались в статистической достоверности его наблюдений, уникальные доклады биолога привлекали много слушателей, и он считался авторитетом в своей области.
Сейчас объектом его исследований были собаки-одиночки, живущие в глухих местах, где у них не было возможности охотиться группами или питаться на свалках.
Десять дней он осторожно расспрашивал лесорубов и лесников вдоль Западного побережья Соединенных Штатов, и расспросы принесли плоды; а в этом году случились еще две удачные находки.
Хоффман приехал на пару дней раньше, чтобы осуществить первую, сложнейшую фазу исследования — определить статус животного. Чаще всего собаки, названные дикими, оказывались либо брошенными домашними животными, либо теми, кого хозяева выпускали на свободный выгул. Судя по купированным ушам, этот пес родился не в лесу, но, похоже, его щенком потеряли или почему-то бросили. В ближайшие несколько дней Хоффман должен будет внимательно понаблюдать и определить его истинное состояние. Если собака действительно живет независимо от людей, биологи поставят вопрос: может ли домашнее животное выжить в дикой природе без помощи человека? Если это возможно, то как? Если нет, что этому причиной? Ошейник с радиопередатчиком и визуальное наблюдение дадут возможность узнать мельчайшие подробности жизни животного. Предыдущий пес, за которым они наблюдали в этом году, довольно быстро умер от голода.
Лесник, обративший внимание Хоффмана на эту собаку, уверял, что животное дикое. Питбуль сопротивлялся любым попыткам заманить его к жилью и, как все дикие животные, боялся людей. Хоффману такой кандидат подходил идеально. Если собака будет крутиться вокруг лагеря и выпрашивать пищу, она уже не сможет считаться дикой, и придется исключить ее из исследования.
На следующее утро, заваривая кофе, Хоффман заметил питбуля в пятидесяти футах от костра: он разглядывал человека из зарослей волчьей ягоды. Лишь кончик носа двигался, втягивая запах пришельца. Ученый замер, внимательно наблюдая за реакцией пса. Но беспокойство было напрасным: как только пес заметил человеческий взгляд, он тут же прыгнул в заросли и исчез.