Пёс, миллионер и прочие неприятности
Шрифт:
Я покачала головой.
– Я думала, в коробке будут камни, - сказала честно. Я ведь и правда так думала.
– И что теперь будем делать?
Я снова пожала плечами.
– Если честно, я так устала, что легла бы спать, - поймав взгляд Марата, тут же добавила: - Ты отправляешься к себе в гостиницу. Даже не рассчитывай тут остаться. Между прочим, я слышала, что ты сказал Севе обо мне.
Марат, закатив глаза, вздохнул.
– Кира, я просто не хотел обсуждать с ним подобное. Он мне вообще кто?
– Никто, -
Мы немного поглазели друг на друга, потом он кивнул и, поднявшись, ушел. Услышав, как хлопнула входная дверь, я доплелась до нее и закрылась на замок. А потом почему-то заревела, усаживаясь на пол и прислоняясь спиной к двери. Вот ведь дура, а. Я ведь права, знаю, что права, и Марат знает, вот и ушел. Тогда чего реветь, спрашивается?
Глава 22
Утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь.
– Я не открою, - пробормотала я, накрывая голову подушкой. Звонивший меня не услышал и посылаемые мной импульсы не почувствовал, потому что продолжал трезвонить.
– Ну это просто даже некрасиво, - пробурчала я, поднимаясь. Потерев глаза, протопала к выходу. За дверью стояла Кэт с Джеком на поводке.
Открыв дверь, я поинтересовалась:
– Ты что, опять уезжаешь?
– Вовсе нет, - хмыкнула она, - зайти можно, или ты все еще не желаешь со мной общаться?
– Заходи, - распахнула я дверь.
Джек, оказавшись внутри, начал на меня прыгать, я села на четвереньки и позволила себя облобызать. Пес радовался так искренне и продолжительно, что сумел растрогать.
– Я тоже по тебе скучала, дружище, - потрепала его по загривку.
– Лапы надо вытереть, - заметила Кэт, но я только рукой махнула, спуская Джека с поводка. Он тут же начал все вокруг обнюхивать.
– Ты одна?
– поинтересовалась подруга, проходя следом за мной в комнату.
– Ага.
– А что красавчик?
– А что он?
– спросила я вяло.
– Да брось, Кирюх, я же видела, как вы друг на друга смотрели.
– И когда ты это увидела? Пока мы коробку на кладбище рыли?
– не удержалась я. Она только укоризненно взглянула, стягивая с плеч рюкзак.
– Вот тут твое барахло я собрала, - сказал мне, передавая его.
Я поставила рюкзак за кровать. Кэт разглядывала меня, словно диковинную зверушку.
– Ну чего так уставилась?
– не выдержала я.
– Смотрю на тебя и не узнаю. Ты не влюбилась часом, подруга?
Я только фыркнула.
– Больно надо.
Она задумчиво покивала.
– Тогда может расскажешь, что у тебя тут творилось в мое отсутствие?
– Чего бы и нет.
Рассказывала я за кофе. Точнее, пила его только я, Кэт сидела с расширенными от изумления глазами.
–
Я вздернула брови в удивлении.
– Ты только это услышала?
– Да черт с этими камнями и парнем. Он уже умер, от камней тоже пользы немного. Но Кирюха, в тебя влюбился миллионер!
– Такого я не говорила. Так что не выдумывай тут.
Подруга только обиженно засопела, начала, было, развивать тему, но я все ее попытки пресекла. Потомившись, Кэт решила отбыть, а я ее не держала. Проводив подругу, вернулась в постель, немного полежала, пялясь в потолок.
Нет, лучше бы Марат вовсе не объявлялся. Теперь я думаю только о нем, хотя он этого вовсе не заслуживает. А вот что делать дальше с Витиными письменами - большой вопрос. Вздохнув, я потянулась к рюкзаку, открыв его, вытащила ноутбук, может, начать новую книгу писать, а что, тоже способ забыться. Под ноутбуком нашлась тетрадка Марика. Рассказы из практики, так сказать.
Хмыкнув, я открыла тетрадь, пробежав глазами текст, вдруг нахмурилась, перечитала еще раз, еще, а потом понеслась в кухню, правда, в последний момент зацепилась ногой за одеяло и рухнула на пол. Выругавшись и потирая колено, поскакала по квартире, и на фига мне такие огромные хоромы?
Записка с цитатой лежала на столе. Я положила ее сверху на открытый в тетради текст и застыла. Вот это ничего себе!
Новую информацию стоило осмыслить. Только вот осмысляться она отказывалась. Я снова и снова водила взглядом по текстам из записки и тетради. Сомнений быть не могло: почерк один и тот же!
Но как же так… Ведь тогда выходит, что записку из коробки написал… Марик?
Тут меня посетила еще одна мысль, и я понеслась обратно в комнату. В моей сумке нашелся бумажник Савельева, а в нем записка. И почерк на ней был совсем не тот, что на листке из коробки.
Я откинулась на кровати с листами в руках. Что же выходит? Первое послание оставил Витя, а последнее… Марик? Но как такое вообще можно? Они что, действовали заодно? Или… Или Марик каким-то образом прошел весь тот путь, что и я, нашел коробку, забрал камни и… оставил записку?
Дурь какая. Только вот чем больше я сидела, пялясь в стену, тем больше начинало казаться: не дурь.
Марат сказал, что заказчиком был директор банка, а если я не ошибаюсь, Марик упоминал, что тот его дальний родственник. Марик работал в банке коллектором, а значит, гипотетически директор мог послать его к Вите. Не знаю, зачем, но мог. Или даже не так. Когда Витя погиб, а камни пропали, директор мог послать Марика разведать обстановку… И что?
А то, что Марик мог найти в квартире Вити какой-то знак. Ведь Сева не нашел кошелька, с Савельевым после этого он говорил, и тот явно знал об этом. Если он все-таки боялся за свою жизнь, мог оставить еще что-то. И Марик нашел?…