Пёс во тьме
Шрифт:
Этот — бледный, высокий суманец — говорил.
Разум вернулся к ней, когда она поняла, что хотел сказать ей Малец этим воспоминанием. Они столкнулись с тем, кто был похож и не похож на Ликэн. Этот не сошел с ума после тысячи лет в тишине.
Все еще глядя на Магьер, мужчина поднял руку. Он рявкнул что-то, похожее на приказ, трем неживым, и они поднялись на ноги, все еще склонив головы. Они пятились несколько шагов, а затем растворились в тени туннеля.
— Магьер? — спросил Лисил, и его возглас звучал
Она пыталась заставить работать свой мозг, чтобы вернуть свою сообразительность. Шар привел ее сюда по определенной причине, но не был ли это обман? Была ли это попытка использовать ее другим способом, как было дело со сном, приведшим ее в замок с шестью башнями?
Этот человек создал себе рабов, а Ликэн нет.
Возможно, это произошло только потому, что могло, даже в таком пустынном месте. Ликэн была заключена на высочайшем горном хребте страны Магьер, куда ни у кого не было причин ходить, пока Магьер не отправилась за шаром.
Этот немертвый не смотрел на нее с ненавистью, словно она была захватчиком. Он появился… с облегчением… словно был рад видеть ее.
Намек на улыбку появился на его губах, и ей безумно захотелось оторвать ему голову. Он шагнул снова, и Лисил появился справа от нее, тогда как Малец зашел слева. Высокий, белый незнакомец остановился. Он поднял обе безоружные руки, а затем медленно сложил их вместе, указывая на себя.
— Айэнг кваххаг’юр, — сказал он.
Магьер покачала головой. Он нахмурился, а затем…
— Ман’ам кваххар-ис… е ра’фи?
Сказав это, он указал на нее. Эти слова звучали по-другому, более музыкально. Может, это был какой-то другой язык, хотя одно слово звучало похоже.
— Я… не… понимаю, — с трудом сказала она по-нумански.
Высокий немертвый склонил голову набок, а затем выпрямился. Он даже не взглянул на Мальца или Лисила и снова приложил руку к своей груди.
— Я… Кваххар, — сказал он, запинаясь на каждом слове. — Рад приветствовать… потерянную… внучку.
В ледяном помещении повисла гробовая тишина.
— Мы должны вернуться, — прошептал Лисил. — Если мы сможем достичь устья туннеля, мы сможем задержать их…
Кваххар перевел взгляд на Лисила, и все намеки на улыбку и надежду исчезли с его лица.
Магьер боролась, чтобы сохранить своего дампира под контролем, хотя она хотела отпустить ее, позволить инстинкту отомстить за то, как эта нежить посмотрела на ее мужа. Что-то внутри нее противилось этому желанию. Что-то подавляло его, даже когда Лисил поднял в руке свой листовидный клинок, чтобы преградить ей путь.
Кваххар снова посмотрел на нее. Скорбная печаль наполнила его лицо, словно он собирался разрыдаться, хотя ни одна слезинка не сорвалась с его бесцветных глаз.
— Моя потерянная внучка, — сказал он, делая еще один маленький, нерешительный шаг. —
Магьер застыла. Что он имел в виду под «Возлюбленным»?
Хотя, в отличие от Ликэн, он говорил и понимал речь, и знал более одного языка, то, что он говорил, не имело никакого смысла. Что-то холодное и жесткое было в его природе.
— Одиночество, — прошептал он. — Я прошу прощения за свою гордость… за то, что думал, что только я достоин.
Почувствовав мягкое давление на свою ногу, Магьер посмотрела вниз и увидела Мальца рядом с собой. Другое воспоминание всплыло в ее сознании, когда он посмотрел на нее.
Она увидела шар, тот, что они привезли, как он стоял на каменном постаменте и огромной пещере под шестью башнями замка. Что он пытался сказать ей?
— Ты так красива в моих глазах, — сказал Кваххар. — И я… оплакиваю свои грехи. К моему сожалению, я не мог оставаться один.
Он слабо махнул рукой в сторону одной из трех нежитей, все еще стоящих в тени с опущенными головами, хотя он не смотрел на них.
— В них нет ничего хорошего, и только сейчас… Возлюбленный простил меня за то, что я думал, что только я достоин быть хранителем… за то, что уничтожил остальных Чад, которых отправили со мной.
Магьер уставилась на него. Из того, что Винн узнала о Ликэн, они знали, что немертвые проделали долгий путь до Пока-Пикс тысячу лет назад с большим количеством слуг и двумя компаньонами, которых звали Волино и Гассаун. В течение столетий те двое либо погибли, либо исчезли, оставив Ликэн в ее бесконечном белом безмолвии.
Или она уничтожила их, как это сделал Кваххар?
Попытался ли он после этого создать себе товарищей из местных жителей, кто подходил слишком близко к его жилищу, только чтобы понять позже, что эти существа не удовлетворят его потребности? Ликэн не пыталась делать этого — либо по собственному выбору, либо потому, что никого не было достаточно близко, когда одиночество могло довести ее до такого поступка. Но, как и она, Кваххар жил в месте, которое не могло поддерживать его жизнь.
И что он имел в виду под «достойным хранителем»? Магьер даже не хотела гадать.
Образ шара на постаменте снова всплыл в ее сознании. В этот раз она поняла, что хотел сказать Малец… что поддерживало Кваххара на протяжении всех этих веков.
— Покажи мне, что ты охраняешь, — приказала она.
— Нет! — зашипел Лисил.
Холодные глаза Кваххара окрасились облегчением. Без слов он повернулся и плавно пошел назад, туда, откуда пришел. Три слуги остались на месте, склонив головы. Магьер ужасно хотелось хотя бы на мгновение остаться наедине с Лисило и Мальцом, чтобы поговорить.