Пёс. Страж
Шрифт:
Впрочем, потолка не видно, его скрывает балдахин, раскинутый над кроватью. Господи, как бы он хотел сейчас оказаться на походном биваке и устремить взгляд в голубое небо. Пустые мечты. Сейчас ему не увидеть ни то, что чистого неба, он вообще не переносил яркого света, поэтому шторы в спальне были задернуты и в помещении висел полумрак.
– Да, Георг,– подтвердил барон Гатине.– Все проделано так, что ни у кого не возникнет никаких сомнений – докопаться до правды не получилось только из-за того, что у меня под ногами все время крутились ты, принц и граф, которые все испортили собственными руками.
– А темный?
– Я обо
– И думать не смей. Тем более, что вот-вот может начаться заговор. Пока я жив, уверен, ничего подобного не произойдет, но мне осталось только чуть больше двух месяцев.
– Достанет ли времени?
– Главное, чтобы граф Кинол отнесся с пониманием к необходимости этого шага, а Берард не устроил истерику. Будем надеяться, что чувство долга возобладает над душевными муками. Тогда все будет куда как проще.
– Время. Заговор может все же осуществиться. Не хотелось бы рубить головы тех, кто предан Несвижу всей душой.
– Если все сложится так как я хочу, то свадьба состоится еще до моей смерти, а там уж не зевай.
– Ты же говорил год.
– Не разочаровывай меня, Жерар. Берард это самая желанная партия для графа Бефсана и баронов. На троне Несвижа Гийом, в Бефсане Берард, это даже не автономия, а просто союз двух государств, двух братьев. Гериманн изначально смотрел в нашу сторону, он побоится, что если не станет меня, то Гийом может все испортить, так что время тянуть не выгодно ни ему, ни мне. Надеюсь ты уже готов к тому, что как только я уйду, то тебя тут же отошлют от двора?
– При дворе останется достаточно моих соглядатай. Меня здесь не будет, но знать я буду все, и смогу действовать. План уже готов и начал понемногу осуществляться.
– Это хорошо. И помни, должен остаться только один человек, который будет знать все, а с его смертью вообще никого,– король внимательно поглядел в глаза барону.
– А как же исповедь?
– Я уже свой выбор сделал. Умру без покаяния.
– Ну, значит, и я унесу этот грех с собой в могилу. Встретимся в аду, дружище.
– Да уж, этого нам никак не миновать, слишком много мы всего наворотили.
ГЛАВА 2 Матушка Аглая.
– Поди прочь.
Богато одетый, по всему видно купец и далеко не из последних толкнул ногой присевшую на его пути и возившуюся с детьми женщину в просторном и старом одеянии, с накинутым на голову капюшоном. Одежда хотя и чистая, но легко различимы следы от множества починок. Оно бы можно было и обойти ее, чтобы вовсе не обращать на нее внимания, но не сложилось. Как раз в это время проезжала карета какого-то барона, и он был вынужден посторониться. Так уж совпало, что в этот момент на его пути оказалась эта нищенка.
Останавливаться пропуская высокородных из-за какой-то нищей старухи? Вот еще! Она вообще должна была сама посторониться, а не продолжать возиться с детишками голытьбы. Каждый должен знать свое место, определенное создателем. Он вынужден пропускать высокородных, ей никак не пристало оставаться на его пути, если же она этого не понимает… Мордой в грязную мостовую. Будет наукой на будущее.
Все именно так и произошло, от могучего пинка, уж больно здоровый детина, нищенка с тихим вскриком, растянулась на мостовой. Капюшон соскользнул с головы, обнажив
– Ах ты гад!
И откуда только вывернулся этот малец? Не иначе как выбежал из трактира, но ловок сорванец, вон как саданул в грудь. Однако сил мальчишки было явно недостаточно для того, чтобы опрокинуть купца.
– Щенок,– мужчина в свою очередь заехал мальчишке по уху ладонью, от чего паренька буквально снесло на мостовую.
– Матушку Аглаю бьют!
– Матушку Аглаю бьют!
– Папа! Папа! Матушку Аглаю бьют!
Тут же разнеслись по улице детские крики. Ладно бы кричали, что бьют мальчишку, потому что нищенку только слегка пнули. Ну да, растянулась она на мостовой, но ведь ее никто не бил, а вот мальчишке прилетело. Но то за дело, как он посмел поднять руку на уважаемого купца, далеко не последнего в столичной гильдии. По закону он даже может притянуть его к ответу и любой судья встанет на его сторону, потому как сословия они не для красивого словца существуют.
Реакция на крик детей оказалась буквально молниеносной. Тут же начали отворяться двери, в окна с тревогой взирают на улицу взволнованные горожане. На мостовой появились перепуганные женщины и едва удостоверившись, что с чадами все в порядке, они с гневным видом смотрят сначала на уже поднимающуюся женщину, потом на обидчика.
– Это он!
– Это он!
– Он матушку Аглаю ударил!– Продолжала вещать детская многоголосица, едва появился первый взрослый.
Купец уже перешагнул через старуху и хотел продолжить свой путь, что ему до недовольства черни. Но в этот момент из дверей трактира выбежал здоровенный парень. Купец уже видел его. Как раз перед происшествием, он стоял привалившись к дверному косяку, и юркнул во внутрь, не иначе как вышибала, которого позвал хозяин. Парень бросил встревоженный взгляд за спину купца, заметил как безропотно поднимается старуха и его глаза тут же налились кровью.
– Этот?– Сверля бешеным взглядом купца, спросил парень.
– Да!
– Да!
Тут же загомонила детвора. Нет, купец он конечно тоже далеко не худосочный, вот только могучий удар вышибалы опрокинул его навзничь ничуть не хуже, чем до этого, удар самого купца, того дерзкого мальчишку. Взбешенный парень не удовлетворился результатом и начал надвигаться на пытающегося прийти в себя противника. Кто знает, чем бы это все закончилось, если бы на улице не появился трактирщик, который тут же оценив ситуацию крикнул в спину вышибале.
– Грегор, стой! Не трогай его.
– Этот… Этот… Он матушку Аглаю…– Возмущению гиганта не было предела
– Я сказал не трогай.
– Да я…
– Иди в трактир. Ну. Кому сказано.
Парень в последний раз бросил грозный взгляд на купца и направился в сторону, непрерывно сжимая и разжимая могучие кулаки, что-то бубня себе под нос. По всему было видно, что он очень недоволен тем, что ему не дали закончить начатое. Столпившиеся люди так же были явно недовольны произошедшим, как видно им хотелось чтобы расправа над наглецом непременно продолжилась и была доведена до логического завершения.