Пёс
Шрифт:
— Интересная штуковина, — Виллигут принял из рук оберштурмбаннфюрера ларец и открыл его. — Так и нашли? Не запертым? — уточнил бригаденфюрер, разглядывая пожелтевшую костяшку, обнаружившуюся на дне ковчежца.
— Так точно! — гаркнул Иоахим, выгибая грудь колесом.
— Вольно, Валеннштай! — едва не выронил находку бригаденфюрер. — А вы, ребятки, продолжайте! Чего встали, как истуканы? Давайте, давайте, мне от вашей военной выправки не жарко и не холодно…
Парни похватали брошенные ломы и вновь принялись выковыривать неподатливую
— Докладывай, Иоахим, — сказал бригаденфюрер, — только спокойно и без этих твоих штучек… Запомни, Валеннштайн, «Анэнербе» это не РСХА, тут головой работать надобно! Если черепушка хорошо соображает, то далеко шагнешь… Ладно, давай по делу. Я так понимаю, есть какие-то соображения? Иначе ты бы не решился меня побеспокоить.
— Есть соображения, — признался Иоахим. — Приказ был искать странности…
— Приказ был несколько иной, — ненавязчиво поправил Валеннштайна бригаденфюрер, — но… Я высоко ценю умение принимать собственные решения! Выкладывай!
— О странностях с диким чесноком и осинником я вам уже докладывал по телефону, — начал Валеннштайн, — о залитых оловом дверях тоже. Вот, кстати, фрагмент оловянной заливки, — Иоахим поднял с пола металлическую ленту и протянул её бригаденфюреру. Карл жестом предложил Иоахиму выйти на улицу.
— Бергофф! — Виллигут окликнул водителя джипа. — Возьми ковчежец, и глаз с него не спускай! Понял? — с водителем бригаденфюрер разговаривал иначе, чем с Иоахимом.
— Так точно! — Бергофф бережно принял от генерала ларец и вновь залез в автомобиль, не выпуская ковчежец из рук.
Виллигут взял оловянную ленту и принялся изучать надписи.
— Ты продолжай, продолжай, — не отрываясь от ленты, попросил он.
— Так вот, после рассказа управляющего, который утверждал, что часовню заперли, чтобы не украли ковчежец с мощами святого, меня стали одолевать сомнения. Они еще больше усилились, когда мы легко взломали замок и вошли внутрь. Тот, кто хотел бы украсть ковчежец, мог играючи разнести дверь в щепки. К тому же никаких святых мощей мы в часовне не обнаружили! Зато вместо искомого ковчежца — крест, подвешенный к потолку. Еще странная мозаика на полу. Пентаграмма…
Виллигут внимательно слушал Валеннштайна, покачивая головой.
— У меня возникло странное чувство, словно я участвую в съемках фантастического фильма… — Валеннштайн запнулся, не решаясь озвучить свою бредовую идею.
— Какого фильма? — ехидно спросил Виллигут.
— О вампирах, — решился, наконец, Валеннштайн.
— Браво, Иоахим! — бригаденфюрер картинно хлопнул в ладоши. — Я не прогадал, ты оказался на своем месте! Продолжай!
— Смотрите сами, герр Вейстхор, — приободрился Валеннштайн, — чеснок, осина, залитые оловом замки и щели, пентаграмма, распятие… Все это — средневековые методы борьбы с нечистой силой, а конкретнее…
— С вурдалаками, оборотнями, и прочими порождениями преисподней! Ты это хотел сказать?
Валеннштайн угрюмо кивнул.
—
— Мы обнаружили тайник с мощами святого, о которых упоминал управляющий. Ларец стоял на каменной плите… Под ней тоже пусто, герр Вейстхор! — воскликнул Иоахим.
— Второй тайник? — предположил бригаденфюрер.
— Наверно, — пожал плечами оберштурмбаннфюрер. — Сейчас мои орлы вывернут плиту и посмотрим…
— Как думаешь, что там?
— Боюсь даже предположить, — сознался Иоахим. — Слишком все на страшную сказку похоже.
— Не дрейфь, все будет хорошо! Знаешь, как пелось в одной русской песне: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» Привыкай, Валеннштайн, служба в «Анэнербе»…
— Давай! Навались! Пошла! Пошла! Есть!!! — донеслись радостные крики из часовенки.
Офицеры, не сговариваясь, заскочили внутрь. Каменная плита, подпертая ломами, стояла вертикально, открывая зрителям глубокую, вырубленную твердой в скальной породе могилу.
— Пресвятая дева Мария! — под неодобрительным взглядом бригаденфюрера осенил себя крестным знамением Иоахим.
В глубине каменной могилы покоился потемневший от времени деревянный гроб, перепоясанный вдоль и поперек червлеными серебряными лентами. По обеим сторонам гроба в гранитное дно могилы были вбиты толстенные металлические штыри с широкими проушинами. В проушинах — массивная стальная цепь, притягивающая к земле необычную домовину. Несколько толстых звеньев были вытянуты и разорваны чудовищной силой, а на мягком дереве гроба возле изголовья остались глубокие опечатки цепи.
— Это кого же так упаковали? — Волли спрыгнул в могилу и подергал за цепь.
— Гроб не трогай! — рыкнул бригаденфюрер, и Волли боязливо одернул руку. — Попробуй разъединить цепь через порванное звено! — направлял офицера Виллигут.
Парень потянул цепь на себя, поломанное звено немного провисло. Ему на помощь бросился штурмфюрер Веккер. Стараясь не задеть ногами гроб, они разъединили цепь и осторожно вытравили её из проушин.
— Веревки! — продолжал распоряжаться Виллигут. — Только не прикасайтесь к гробу руками!
Парни приподняли гроб ломами и просунули под днище веревки. Вскоре необычную находку вытащили на поверхность.
— Срубите несколько деревянных жердей, лучше осиновых, — не успокаивался бригаденфюрер, — и грузите гроб в машину!
— Это то, что мы искали? — спросил генерала Иоахим.
— Надеюсь на это, — честно ответил Вейстхор. — Благодарю за службу, орлы! Зиг Хайль!
— Служим Рейху! — хором отозвались гробокопатели. — Хайль Гитлер!
— Значит так, — напоследок распорядился бригаденфюрер, — до особого распоряжения свернуть все работы. Двухнедельные оплачиваемые отпуска, внеочередные воинские звания и награды… Все распоряжения уточните в рейхсканцелярии. До встречи, господа офицеры!