Пьеса на 3 человека. Комедия. На приём к кайфологу
Шрифт:
Эмили. Простите, не хочется лезть не в своё дело, но Вы сейчас не с психологом, часом, разговаривали?
Леон. Всё в порядке, можете лезть в мои дела, как в свои, вам это позволительно. Да, с психологом…, драным. Работа нервная, срываюсь на всех подряд. Вот, решил обратиться к специалисту, чтобы капельки успокоительные какие, может, выписал, какие-нибудь приёмчики подсказал для снижения стресса.
Эмили. И что?
Леон (нервно). Да что-что? Ничего! (Сбавляет обороты). Простите. Видите, что творится, совершенно не получается себя контролировать. Столько негатива напитал, что не дай бог. Нервы стали ни к чёрту.
Эмили. Да, чего-чего, а негатива этому миру не занимать. Да и работа редко бывает в радость. Чаще всего мы трудимся не там, где хотим, а там где хоть что-то платят.
Леон. Вы чертовски правы, Эмили! Я, откровенно говоря, мечтал быть садовником.
Эмили. Садовником?
Леон. Не удивляйтесь, да. Не все с детства мечтают стать космонавтами, героями, ударниками какого-нибудь труда. С детства люблю цветы и прочие красивые растения. Когда мальчишки во дворе гоняли мяч и играли в войнушку, я почти всё время проводил в клумбе возле подъезда. Рыхлил почву, удалял сорняки, поливал в засушливый период. Обычно детям не доверяют подобных мероприятий, это же всё-таки ответственность.
Эмили. Да, кстати. У моего подъезда тоже была клумба, ей баба Тоня заведовала, так там попробуй, ступи или урони что-нибудь на её вотчину, тут же отхватишь по всем фронтам.
Леон. У нас клумбой заведовал дед Никифор. Мировой был дед. Он быстро разглядел во мне тягу к растениям и охотно стал вводить в курс дела. Я знал, какой цветок у нас что любит, где, за чем нужно пристально и кропотливо ухаживать, чем удобрять. Я, конечно, и с ребятами играл, но в этом нашем с дедом Никифором цветнике обитал куда чаще. Именно тогда и понял, что моё призвание в этом! Следить за красотой и порядком, ухаживать, присматривать, сохранять для мира красоту и чистый свежий воздух! Я мечтал о большом саде, в котором буду жить и работать с удовольствием и всем на благо.
Эмили. Но судьба – злодейка, сделала вас космонавтом!
Леон. Вы почти угадали. Космонавтом я не стал, но работаю действительно в космической промышленности. Я инженер конструкторского бюро.
Эмили. Ого! Ответственная работа!
Леон. Очень. Чуть что не так – кто будет виноват? Поэтому, как вы понимаете, нервишки расшатались. А вы, простите, на каких поприщах трудитесь? Если не секрет, конечно.
Эмили. Вы со мной так разоткровенничались, Леон, что мне теперь просто даже неловко отмалчиваться и что-либо утаивать. Я актриса.
Леон. Ух, ты? Точно, я вас где-то видел! Вы в каких театрах играете? Или в кино снимаетесь? Мне определённо знакомо ваше лицо. А я всё думал, где мог вас раньше видеть…
Эмили. Да нет, Леон, я не такого большого полёта актриса. В кино никогда не снималась, а играю в детском театре, и ещё веду детские театральные кружки. Впрочем, если у вас есть дети, тогда да, вы вполне могли прийти с детками на мои спектакли. Я сейчас Лису Алису играю в «Буратино» в муз комедии.
Леон. Нет-нет, детей у меня нет. Хм… странно, выходит, я ошибся.
Эмили. Но я ведь тоже обращалась к психологам.
Леон. Правда?
Эмили. Правда. И не раз.
Леон. Подождите! А у вас-то что случилось? Кот Базилио когти распускает?
Эмили. Оу, да я смотрю, вы в теме! Вы всё-таки ходили на наши спектакли? Ну, откройтесь же, у вас наверняка есть дети?
Леон. Нет-нет, клянусь вам, Эмили, просто кто же не знает Лису Алису и Кота Базилио? Читал в детстве. Я Вам больше скажу. Знаю даже Карабаса – Барабаса и Черепаху Тортиллу, и даже Дуремара!
Эмили. Я сражена! Наповал!
Леон. Так что у вас случилось? Почему мы с вами оказались братьями… Хм… Сёстрами… Нет, тоже нет, братом и сестрой по несчастью, вот так. Да. Хотя я тоже сейчас, наверное, лезу не в своё дело. Простите мне моё чрезмерное любопытство, я не имею никакого права лезть к вам в душу.
Разговор как будто бы окончен. Леон хочет его продолжить, но возникает неловкая пауза. Он стесняется лезть с расспросами, а Эмили выдерживает такт. Что-то соображает в своей головушке, поглядывает весьма многозначительными короткими взглядами на Леона, кротко улыбается. Помалкивает.
Леон принимает это молчание за конец разговора. Не дождавшись ответа, встаёт из-за стола, собирается уходить.
Эмили. Из-за детей!
Леон садится обратно.
Леон. А?
Эмили. Дети – те ещё нервотрепатели. Они прекрасные создания, вы не подумайте, я детей очень люблю, но многие детки умеют вампирить энергию, не знаю, понимаете ли вы то, о чём я говорю.
Леон. Понимаю, ещё как понимаю. У меня начальник – местный Граф Дракула. Как пообщаешься с ним, так потом без сил, а то ещё и с головной болью выходишь из кабинета.
Эмили. Вот-вот! Именно что без сил. А головную боль в нашем деле больше причиняют родители детишек. У всех куча требований, предпочтений пожеланий, а то и претензий. Для каждого родителя их ребёночек самый лучший. Вот и идёт грызня за то, кто должен играть Буратино, а кто Мальвину.
Леон. Театральные интрижки…
Эмили. Ещё какие!
Леон. И что психологи? Помогли?
Эмили. Обошла нескольких специалистов – но всё не то. Говорят, найти личного психолога так же сложно, как найти себе мужа или жену. Нужно найти того самого человека, который тебя будет понимать, который не будет к тебе относиться как к разменной монете среди прочего потока клиентов, который будет на самом деле искренне стремиться тебе помочь и не просто стремиться, но и реально помогать!
Леон. Согласен с вами, но где же такого человека найти?
Эмили. А вы знаете, я, похоже, такого встретила.
Леон. Да ладно!
Эмили. Серьёзно. У подруги в личной жизни проблемы, она искала человека, который бы смог всё наладить. И нашла! Но не психолога, а лучше!
Леон. Лучше, это как?
Эмили. Специалист, на приём к которому она записалась называется не психолог, а кайфолог!