Пещерная тактика

Переяславцев Алексей

Судя по размерам, двое взрослых и двое драконят. Самый большой дракон, Бета, шёл первым. Цвет чешуи был тёмно-синим на спине и блёкло-синим на брюхе. За ним шла Альфа – изумрудный верх и салатный низ. Гамма была жёлтой сверху, а низ был почти белым. Дельта отличалась белой окраской [1] .

Бета выглядел самым сильным. Даже под чешуёй проглядывались мускулы. Альфа отличалась чуть более округлой фигурой, а ещё уголки пасти у неё были чуть приподняты. На человеческий взгляд, это смахивало на улыбку. Гамма выглядела голенастым

подростком, а Дельта – прямо-таки шарик с лапками в чешуе.

1

В дальнейшем я буду именовать дракона мужского рода в единственном числе, так, как это принято в русском языке – дракон, во множественном – драконы. С женским родом труднее, поскольку в русском языке нет эквивалентного перевода. Поэтому дракон женского рода в единственном числе будет именоваться дракона, во множественном – дракони. Дети, соответственно, дракончик и драконочка.

Впадать в панику было некогда. Собственно, мне не дали это сделать. Заговорили почти все разом, но часть слов пока осталась неизвестной:

– …он видит!

– …какой он…

– …можно его…

Разговоры прервала Альфа. Она встала рядом со мной.

– …я твоя… а это твой…

Коготь при этом указал на Бету.

– …это твой…

Гамма, как я и ожидал.

– …твоя… а ты – наш… Стурр…

Случается такое: в миттельшпиле соперник делает абсолютно неожиданный ход. Непредвиденный и явно опасный. И как раз это стимулирует перебор тактических и стратегических вариантов. К несчастью, это происходит не в каждой партии, но всё же бывает. В данном случае потрясение с очевидностью стимулировало мозги.

Похоже, у меня есть имя: Стурр. Запомним. Второе: хозяева пещеры названы. Но это не их имена: те-то я запомнил. Что же тогда? Родители, вероятнее всего, и брат с сестрой. А вот и вариантик. И куда лучше, чем в шахматах. Риска никакого, потому что неправильную догадку спишут на ребёночный слабый разум, а вот если угадаю правильно – это будет приличный бонус. К сожалению, артикуляция ещё не отработана, но понять должны.

Я вытянул правую лапку в сторону Альфы:

– Ма!

Теперь в сторону Беты:

– Па!

– Б’а!

– Сес’а!

И все эти мгновения я тщательно отслеживал и запоминал реакцию взрослых. Её только предстояло оценить.

Уже много позже, когда я стал понимать такого рода вещи, выяснилось, что «отец» пришёл в восторг от столь умного отпрыска, «брат» с «сестрой» возгордились, а вот «мама» слегка испугалась.

Эта краткая беседа была весьма содержательной. Теперь я знаю: у моего Другого есть старший брат и старшая сестра. Его эмоции я всё ещё чувствовал. Он очень любил всех. Он радовался всем. А моя личность такого позволить себе не могла. Сосредоточиться и слушать!

На этот раз кормление оставило двойственное чувство. Корм отрыгивался мне в пасть. Моё земное сознание чувствовало, мягко говоря, неудовольствие от такого способа, хотя я прекрасно понимал все его преимущества. Драконыш во мне был в восторге. Он искренне почитал эту еду за самую вкусную и желанную на свете. Значит, придётся сколько-то времени терпеть.

После

ужина я прикрыл глаза. Все подумали, что я заснул. Как бы не так! Спать, конечно, хотелось безумно, но ещё больше требовался анализ увиденного.

Лапы у взрослых очень похожи на мои: большой палец не противопоставлен другим. То есть хватать, как это делают приматы, не могут. Такое и предполагалось. Значит, мечты о технологиях пока что таковыми и остаются.

И всё же с техникой не совсем безнадёжно: огонь-то есть. Впрочем, драконы могут дышать огнём, если не врут легенды. Стало быть, разжечь костёр не проблема. Но никаких посторонних предметов я пока не заметил.

Крылья… хорошо бы посмотреть, как они расправляются. По ним можно сказать многое. Я всё же инженер.

А вот интересная деталь – зубы. Взрослые раскрывали пасти во время разговора, и я разглядел отчётливую специализацию: резцы, клыки и коренные. Для пресмыкающихся совершенно нехарактерно. У динозавров, в частности, таких не было. Вывод? Из того, что клыки выглядят внушительно, следует, что дичью они не брезгуют. Или рыбой. Возможно, драконы вообще всеядны, как, скажем, медведи или собаки. А вот чистую травоядность можно смело исключить.

Что ещё я упустил? А то, что спать хочется уже совершенно нестерпимо. С этой мыслью я и заснул.

Пробуждение было неприятным. Вместе с ним пришло отчётливое понимание: что-то более чем существенное прошло мимо сознания. Некий ключевой фактор. Вместе с тем кое-что стало понятным.

Тяжёлая голова – да она потому тяжёлая, что, как и у детей, отягощена вполне развитым мозгом. Ничего, тело растёт и скоро сравняется с бестолковкой по весу. Вот тогда начну… ползать? Да, сначала ползать. А потом и ходить.

А какие ещё выводы можно сделать из вчерашнего? Глаза ориентированы вперёд, как у приматов. Следовательно, зрение бинокулярное. И если принять гипотезу, что драконы летают, то оно, вероятно, просто превосходное. Летунам без него нельзя. Далее. Окрас чешуи. Яркие цвета. Значит, драконы их различают – это тоже хорошо.

Слух оценить трудно, отставим в сторону. Вкус тоже. Равно осязание: пока не научусь перемещаться в пространстве, об этом можно забыть. Перемещаться… может быть, перекатываться? Только надо это делать осознанно, иначе можно и в костёр катнуться. А всем колобкам это вредно. Где, кстати, костёр и зачем он вообще? Между прочим, ответ на второй вопрос очень нужен.

Холоднокровным костёр без надобности. Им холод до точки замерзания большей частью нипочём. А тритонам так и ниже нуля по барабану. Вот теплокровным костёр ой как потребен. Ну-ка, проверим.

Я положил лапу на собственный живот. Тёплое ощущение, что и ожидалось. А теперь на землю… стоп, земли-то и нет. Есть некая подстилка из мелких веток и сухой травы. По всему видать, я теплокровный.

Следующие полчаса (примерно) я убил на попытки перекатываться. Долгое время ничего не получалось, но с момента, когда я догадался помогать себе хвостом, дело пошло на лад. В результате выяснилось, что пол в пещере холодный, а я очень теплокровный. Зато каждый последующий перекат выходил лучше, чем предыдущий. На относительно тёплую подстилку я вернулся довольно быстро.