Пешка для наследника
Шрифт:
– Его план не удастся! Мы победим! Уже победили, мама, в тот самый момент, когда Леонид Оболонский скончался от инфаркта.
* * *
– Же-ень…
– М-м-м…
– Я говорил, что люблю тебя?
– М-м-м… Не помню…
Глеб приподнялся на локте и заглянул в глаза жены, та лукаво улыбалась. Он коснулся ладонью её щеки и провел по бархатистой коже. Женя прикрыла глаза и подавила хриплый стон.
– Я
– Глеб прикоснулся к её губам в нежном поцелуе.
– Люблю. Вспомнила?
– М-м-м… - она наигранно вздохнула, едва сдерживая себя, чтобы вновь не наброситься на Глеба в порыве страсти, - что-то припоминаю…
– Негодяйка!
– Он поцеловал её в висок.
– А я говорила тебе, что люблю тебя?
– Не помню, - пожал Глеб плечами, и тогда Женя, впившись ногтями в его плечи, притянула к себе, требовательно целуя.
– А теперь?
– оторвавшись от его горячих губ, поинтересовалась Женя, заглядывая в его глаза, объятые желанием.
– Теперь… вспомнил?
– Да, - выдохнул Глеб и привлек жену к себе, ощущая каждую клеточку её разгоряченного тела. Он не мог насладиться ей! И он каждый день благодарил Бога за то, что тот подарил ему шанс выбраться из тьмы. Он никогда её не отдаст. И не позволит её обидеть.
– Жень… - ему безумно захотелось это сказать ей именно в эту секунду, в момент полного единения их душ, - ты подаришь мне сына?
Женю словно током ударило, хотя… нет… хуже. Словно в её сердце выстрелили из ружья, разрывая его на мелкие частички. Она напряглась и выбралась из объятий мужа.
– Что такое?
– перемена настроения Жени не укрылась от мужчины.
– Я что-то не то сказал?
– Да нет, все то, - она благодарила Бога, что сейчас темно, и Глеб не может видеть её слезы.
– Я… я подарю тебе сына… обещаю.
– Правда? И у него будут твои глаза, и твоя улыбка… - в его голосе было неимоверное счастье, от которого Жене становилось только больнее.
Она хотела рассказать Глебу о ребенке сегодня. Уже почти настроилась и решилась, а теперь… ну как? Как, черт возьми? Почему все так? Почему он именно сегодня заговорил о детях? О СВОИХ детях?
– Угу, - бросила Женя и повернулась на другой бок, отворачиваясь от Глеба.
– Конечно.
– Жень, что-то не так?
– Почему ты так решил? Все хорошо. Просто… просто я… устала. Давай спать?
– Ладно, - ничего не понимая, он все же решил не настаивать на объяснениях. Тем более, что такую холодную сдержанность жены в момент, когда он заикнулся о детях, Глеб воспринял по-своему. Значит, не хочет она детей. Может, просто не готова. Совсем юная. Рано ей становиться матерью.
– Спокойной ночи, - прошептал Оболонский и, поцеловав жену в макушку, так же отвернулся и закрыл глаза.
Что есть силы сжав подушку, Женя старалась успокоиться. Уснула она только под утро, когда грустные мысли не устояли под натиском невыносимой усталости…А спустя несколько минут у Глеба зазвонил мобильник, но она уже не слышала…
* * *
Глеб подъехал к назначенному месту и, как и было оговорено, увидел автомобиль отца. Он вздохнул, предчувствуя тяжелый разговор, и уверенно проследовал к машине, сел на заднее сиденье и, не здороваясь, выпалил:
– Я выхожу из игры!
– Глеб, скоро все закончится, ловушка захлопнется со дня на день. Наживка на месте.
– Ты не понимаешь?!
– Глеб резко повернулся и смерил отца взглядом.
– Эта наживка – моя жена!
– Мы с тобой уже разговаривали на эту тему, сынок, с Женей ничего страшного не произойдет.
– Через несколько дней мы уезжаем.
– Что?!
– лицо мужчины вытянулось. Он неверяще смотрел на сына.
– Ты спятил?! Что тебе в голову стрельнуло?!
– Я все решил, - Глеб выдержал взгляд отца и не отвел глаза, хотя на душе его скребли кошки. Он прекрасно осознавал, что тот поставил на карту ради осуществления этого плана, но… Глеб просто не мог больше.
– Глеб, я понимаю, что ты волнуешься за девушку, но мы должны… ДОЛЖНЫ завершить то, что было начато несколько месяцев назад! Не мы первые вступили в игру! Это сделала Ева.
Глеб только недовольно скрипнул зубами, скривившись в гримасе презрения. Да, отец по-своему прав, но…
– А если не получится? Если мы не добудем доказательства её преступлений?
– Она обязательно ошибется, Глеб. Я её знаю. Знаю слишком хорошо! Она очень эмоциональна. Она совершит роковую ошибку.
– Через несколько дней я увезу Женю, - повторил Глеб, - и если Ева за это время ничего не сделает – значит, так суждено.
– Чувствую я, что туча надвигается, Глеб.
– У меня тоже есть это нехорошее ощущение, - кивнул он.
Они пару секунд просидели в гробовом молчании, пока вдруг мужчина не сказал:
– Знаешь, я очень рад за тебя, сынок.
– О чем ты?
– Приятно осознавать, что, кроме своей жизни и своих интересов, тебе небезразлична судьба ещё одного человека…
– Это слишком больно, - Глеб покачал головой.
– Особенно в моей ситуации. В отношениях с Женей я хожу по краю пропасти, то и дело норовя туда упасть и разбиться. Когда она все узнает…
– … она поймет тебя и простит. Если действительно любит тебя.
– Любит, вот только я заставляю её страдать. Она постоянно сомневается во мне, просит рассказать обо всем, а я бы и хотел, да не могу!
– Ты любишь её, и это самое главное в жизни. Пусть хоть у тебя в жизни все сложится счастливо, раз уж я не смог.