Пешка для наследника
Шрифт:
На два года Кристиан уехал в Италию, и в тот момент Марго готова была броситься за ним, умолять не оставлять её одну. Но не сделала этого. Она молча стояла возле окна и, сжав до боли кулаки, наблюдала за тем, как он прощается с Глебом и уезжает. Ей тогда казалось, что она больше никогда не увидит его.
Вернулся. Но лучше бы не возвращался. Появившись в их доме – сразу по приезду, – Кристиан, улыбаясь во весь рот, представил друзьям свою невесту Андреа Ричардсон – невысокую белокурую девушку с большими голубыми глазами и роскошными формами.
Маргарита, услышав голос любимого, побежала по лестнице; темные волосы разметались по плечам, тонкие пальцы сжимали отполированные перила, на лице сияла улыбка, а глаза блестели в предвкушении встречи. Тогда она и услышала, как Кристиан торжественно объявляет о своей скорой свадьбе. Что было потом? Разбитое сердце, промокшая от слез подушка, рвущие грудь рыдания, разлетевшееся на тысячу осколков сердце… юное сердце, ещё никогда не знавшее, что такое быть разбитым…
Маргарита открыла глаза и облизала пересохшие губы. Эти воспоминания всегда были с ней. Она искала любой повод, чтобы продолжать видеться с Крисом, а тот никак не мог взять в толк, за что она так возненавидела Андреа с самой первой встречи.
Марго дала себе слово. В тот самый момент, когда взглянула в полные счастья и любви глаза любимого человека, которыми он смотрел на расфуфыренную мымру, зовущуюся Андреа, – что когда-нибудь он будет также смотреть на неё! И ни перед чем не остановится!
Да, она шла по головам, не замечая ничего вокруг, ей было наплевать на рушащиеся судьбы других людей. И что теперь? К чему она пришла? Она потеряла его. Потеряла даже то, что так бережно охраняла – дружбу Кристиана. Теперь он ненавидит её. А она… она продолжает любить, несмотря ни на что. Сейчас Маргарита Оболонская отдала бы все, чтобы повернуть время вспять, но… это невозможно.
Отчаявшись дождаться возвращения Криса, Маргарита завела мотор, нажала на педаль газа и стремительно отъехала от дома. Она неслась по трассе на бешеной скорости, пытаясь прогнать боль, разрывающую сердце, стараясь забыть хоть на сотую долю секунды о человеке, которого она любила и будет любить всегда…
* * *
– Это точно не повредит девчонке?
– Даниил с недобрым блеском в глазах рассматривал маленький пузырек с жидкостью, поворачивая его в руках.
– Не переживай, - потрепанного вида парень скривился в недоброй усмешке.
– Все будет на высшем уровне. Эта штучка спровоцирует выкидыш на раз-два! А сама мамаша пострадать не должна.
– Ты даешь гарантию?
– Гарантию может дать только Бог, - грубо засмеялся он, посильнее укутываясь в кожаную обшарпанную куртку, прячась от пронизывающего ночного ветра.
Даниил смерил собеседника уничтожающим взглядом и засунул пузырек в карман:
– Не приплетай сюда его. Об этих делах ему лучше не знать. Я тебя предупреждаю, если что-то пойдет не так – я тебя из-под земли достану и в землю же закопаю! Мне нужна эта девчонка живой!
– А для чего?
– Не твоего ума дело, - выплюнул Даниил и, достав из кармана белый конверт, протянул парню: - Вот, как и договаривались. На несколько доз хватит, - злорадно усмехнулся он, обнажая ряд белых зубов.
– После одам остальное.
– Но…
– Никаких «но»!
– прошипел Оболонский и залез в свою серебристую Lamborghini. – Как договаривались!
– воскликнул он из салона, и спортивная машина улетела прочь.
Несясь по шоссе, Даниил довольно улыбался. В кармане у него лежала козырная карта. Завтра он выложит её на стол, когда никто не будет ожидать. Как там в покере? У него Роял-флеш! «Скидывайте карты, уважаемые игроки, вы проиграли! Ваши комбинации меркнут перед моей! Я выиграл!»
Даниил разве что не хохотал от счастья. Завтра он избавится от ненужного ребенка, потом накачает Женю наркотиком, женится на ней, а там… дело за малым – сделать ей своего ребенка! Подождать несколько месяцев до его рождения, а потом… БАХ! И несчастный случай! Его жена погибнет, а он будет убит горем. И пусть только попробует кто-нибудь ему помешать! Он сотрет того с лица земли!
Он гнал машину, а сам думал об одном – эта многолетняя битва, наконец, подойдет к завершению. Игра окончится.
* * *
Ньюкасл находился в нескольких сотнях километров от Лондона, а Глеб ощущал себя в сотнях тысяч километров от Жени. Она обиделась на него, но он не мог поступить иначе. Не смел. Компания находилась под угрозой, и он был обязан сохранить её стабильность. К счастью, все обошлось, специалистам удалось быстро заварить пробоину в танкере и не дать нефти разлиться. Техногенной катастрофы огромных масштабов удалось избежать. А то небольшое пятно – дело нескольких дней.
Уже завтра к вечеру он будет дома, оставив Владимира для улаживания нюансов и выплаты штрафа. Власти были тут как тут, потребовав заоблачную сумму. Но это ничто, по сравнению с теми последствиями, которые могли бы быть.
Глеб вытащил мобильник, желая сообщить жене, что уже завтра возвращается, однако тут же отложил в сторону.
«Сделаю Жене сюрприз», - подумал Оболонский, заваливаясь на кровать.
* * *
Женя лежала без сна, переворачиваясь с бока на бок. Откидывала одеяло, вставала, ходила по комнате и вновь ложилась. Смахивала непонятные слезы с глаз и вздыхала. Отчего-то девушке вспомнился Дима. Она вспомнила его глаза и улыбнулась, на мгновение предположив, что у её ребенка будут те же добрые глаза.
Но тут же картинка поменялась, и Женя увидела Глеба. Зажмурившись, она уткнулась в подушку и с новой силой разревелась. Вновь боль от того, что он оставил её, проникла в душу, мешая дышать. Дима никогда бы так не поступил. Он любил ее, и работа для него была на втором месте – после неё…