Пешка королевы

Иллюстрация на обложке Тищенко Ирины (Soma)

Арты на форзацах Яны Слепцовой (Panda)

Мой

друг однажды сказал, что Междумирье похоже на сказку. Я тогда подумал, что сказка эта страшная. Жестокость нравов, царящая здесь, ввергала меня в трепет. Здесь правит сила, а сильнее всех тут маги, и они владеют всем.

Я стал волшебником два месяца назад, до этого же о магии только в сказках читал. Но сейчас я учусь в самой престижной волшебной академии Средних миров – Арлиссе, а дома, на Острове, помогаю сдерживать нашествие варваров. Я распробовал силу, и мне начинало нравиться колдовать.

Если бы моя наставница, принцесса Шериада, не угрожала убить мою семью, я мог бы сказать, что моя жизнь очень приятна.

Я вернулся в Арлисс за пять дней до окончания каникул. Время в Междумирье течет не так, как на Острове – то спешит часов на шесть, то, наоборот, отстает. Я не очень удивился, когда застал поздний вечер, хотя на Острове едва минул полдень.

Междумирье жестоко. После нашей победы на первом Испытании я не удивился бы, например, засаде: портал могли отследить или перехватить. Это несложно, справится и первокурсник. Особенно если он всю жизнь провел в Нуклии – мире, где магия так же обычна, как снег у меня на родине.

Вдобавок я заранее отправил Ори записку, где примерно указал, когда вернусь (да, плюс-минус шесть часов). А ее перехватить еще легче портала. Ответа я не ждал, ведь Ори не маг, а значит, не способен передать письмо в другой мир.

Я был готов к неприятностям, но лишь для себя, а не для него. Как человек – то есть существо, не наделенное волшебной силой, – для магов Нуклия и Арлисса Ори не важнее, скажем, солонки. Вот почему весь первый месяц в академии атаки были направлены именно на меня. На моего же слугу – никогда. Не доходило и до шантажа: никто и представить не мог, что я привязан к Ори настолько, что захочу чем-то ради него пожертвовать. Для мага странно волноваться за человека. Так же странно, как для аристократа на Острове подружиться со своим камердинером.

Впрочем, засады не было, и мой портал никто не перехватил: он открылся как и должен был – в гостиной общежития. В распахнутые окна был виден закат: один за другим садились солнца, и зажигались в раскаленном от жары воздухе светлячки. Звонко пели цикады, сладко пахли цветы, еще влажные от недавней грозы. Альвийские розы с огромными шипами, все в каплях дождя, переливались, как самоцветы. А на полу ярко сверкали осколки стекла – по гостиной словно

прошел ураган. Все что можно было разбить, было разбито, а что нельзя – опрокинуто.

Сердце пропустило удар, и перед глазами сама собой появилась схема атаки. Я сжал рукоять кинжала, сделал шаг вперед, и портал за моей спиной тихо закрылся.

Ничего не произошло. Никто не выпрыгнул на меня из-за угла, не проклял, не пустил стрелу из арбалета – ничего. Потому что никого рядом не было. Это я понял, когда страх чуть отступил и я смог рассуждать логично.

Следовало осмотреться, начать поиск. Как следует я это делать пока не умел, но слабое заклинание наколдовать мог. Всего-то и нужно было постараться увидеть отблески магии.

Ничего. Только резкий запах гнили, идущий из моей спальни. Я без всяких учебников мог сказать: пахло демонами.

– Ори?

Никто не отозвался.

Удерживая атакующее заклинание наготове, я прошел в спальню. Здесь тоже все было перевернуто вверх дном, но, насколько я мог судить, пропала лишь одна вещь – мой портрет с прикроватного столика.

На стене против двери, криво и с ошибками, кровью было начертано следующее:

«Хочиш вирнуть сваево слугу – приди ка мне»

В другой ситуации я бы рассмеялся: надо же, кто-то знает нуклийский хуже меня!

Но сейчас было не до смеха.

– Ори!

Я все еще надеялся, что это шутка. Как они узнали?..

И кто – они?

Ответ был очевиден: в комнате ощущался гнилостный запах, а осколки с обломками едва заметно светились красным. Такой след могла оставить лишь магия демонов, а те в Междумирье могли быть только в одном месте – в лионском посольстве. Их переговоры с Нуклием начались еще когда я уезжал, и Сэв упоминал какую-то демоницу.

Я собрался с духом. Точнее, попытался – руки дрожали, ужас гнал мысли по кругу: «демоны», «Ори», «смерть». Демоны – жестокие существа, особенно высшие. О, да высшие вообще ужас во плоти – так нам внушал учитель Байен, и книги по демонологии подтверждали его слова. Что я мог?..

Если пойду туда, куда меня, несомненно, приглашают, я погибну. Если не пойду – погибнет Ори.

Нил! Я бросился в холл, к двери на вторую половину. Мне нужен был совет, а к кому еще я мог обратиться, не рискуя быть убитым за слабость?

Однако Нила в общежитии не было. Я стучал, но он не отзывался. Дверь оказалась не заперта. Я приоткрыл ее и позвал. Никто не откликнулся. Заходить я не рискнул: у Нила вполне могли быть расставлены ловушки, которые я вряд ли смог бы заметить. Ждать возвращения соседа подвешенным над полом вниз головой я не собирался.

К тому же, сколько мне пришлось бы его ждать? Я понятия не имел, что от меня нужно высшим демонам, и не хотел это выяснять, но Ори наверняка пытали уже прямо сейчас. Та надпись на стене, возможно, была сделана именно его кровью.

Наверное, похититель думал, что я по крови и следу магии смогу его найти. Увы, за месяц в Арлиссе я освоил лишь основы магии. Тонкости поиска, который даже не входил в мою специализацию, пока еще были мне неизвестны.

Но моей специализацией были демоны. Я и раньше мог их учуять, а после тренировок с Байеном – и подавно.