Пешка в чужой игре
Шрифт:
– Отдельную палату, батя, и при входе будут стоять мои пацаны. Два человека.
– Из братков? – с пониманием усмехнулся тот.
– Тебе, какая разница? Получил свои бабки, а остальное, не твои проблемы.
– Ранение сквозное, кость не задета. Легко отделался парень.
– Сколько времени понадобится?
– Не меньше двух недель.
– Нет, не больше недели.
Врач молча развёл руками.
– Циркач, подежуришь в палате, пока я пацанов привезу? – спросил Лютый
– Какой базар? Конечно.
– Я мигом.
...
– Лютый, тут "тёрки" начались. Следователь ко мне приходил, интересовался насчёт моего ранения, - взволнованно говорил в трубку телефона Сеня Резаный.
– Не нравится мне эта ситуация. Я тут сыграл спектакль, чуть ли не душевно больного. Он ушёл, но обещал завтра утром вновь наведаться. Может, выдернешь меня отсюда?
– Отдыхай, всё сделаем, - сказал Лютый и отключил свою "трубу".
...Глубокой ночью, уже под самое утро, к больничному корпусу подкатила машина «Скорой помощи», из нее вышел врач и два крепких санитара. Они направились к входу в больницу. Дверь была заперта. Врач нажал кнопку звонка, в окошечке показалось заспанное лицо немолодого охранника.
– Что такое?
– За больным, – протянул бумагу в окошко врач.
Охранник прочитал, возмутился: – А почему среди ночи? Дня, что ли, не хватает?
– Тяжелый больной.
– В каком отделении?
– В хирургии.
Страж нехотя открыл дверь, и врач с санитарами двинулись в глубь корпуса. В лифте пришельцы поднялись на соответствующий этаж, пошли по пустынному, длинному коридору отделения. Больные спали, врачей не было. Парни возле палаты Сени Резаного, открыли дверь и впустили их в палату. Санитары подхватили больного на руки и понесли к лифтам...
...
– Уроды, ничего поручить вам нельзя, - процедил сквозь зубы Сильвестр.
– Мы не думали, что такая лажа получится, "Волжанку" вместе с братвой спалили, троих из машины сопровождения положили, а Лютому, Циркачу и Сене Резаному удалось свалить. Сеню Резаного, вроде, подстрелили в ногу, ковылял, я сам видел.
– Лажа, - передразнил Сильвестр своего собеседника. – Лютого валить надо было.
– Не получилось.
– Даю ещё одну попытку, но если и на этот раз пенку пустите - на куски всех порву, - злобно сверкнув глазами, сказал Сильвестр...
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ХОЧУ ЛЮБИТЬ И БЫТЬ ЛЮБИМОЙ.
...Бориса Маслова, и всю его охрану, расстреляли из проезжающей мимо машины прямо перед входом в отель «Интурист». Киллеры благополучно скрылись.
– Как это всё произошло?
– спросил Лютый.
– По классической
– По классической схеме, говоришь?
– Ну да. А ты чего на меня так смотришь? Думаешь, это я приложил руку к "мочилову" Маслака? Да, он оказался козлом и падлой, да, я грозился замочить его, но это был обыкновенный трёп, я не стал бы марать об него свои руки.
– Чего ты возбухаешь, Циркач? А же тебе ничего не предъявляю. Неужели это "чехи" опять ступили на тропу войны? Тогда надо начинать мочить их. Ещё раз спустим такое на тормозах, и об нас начнут вытирать ноги.
– Только замирились с ними и вновь затевать войну? Ведь в этой войне не только у них, но и у нас потери будут, а это сильно ослабит нашу группировку. И, к тому же, я думаю, что это вовсе не чеченцы, а какая-нибудь другая группировка? Сам знаешь, сколько сейчас борзоты в Москву лезет.
– Не знаю, может это и не чеченцы, но только они больше всех борзеют, значит, будем их валить.
– У тебя к чеченцам личная неприязнь?
– Ничего личного. Просто мне известно, какие они коварные беспредельщики.
– Мы тоже беспредельщики, но дело не в этом. Я думаю, что искать надо не среди чеченцев, мы с ними уже больше двух месяцев не пересекаемся, поэтому нет необходимости возобновлять "тёрки" с ними.
– Тогда говори, что предлагаешь?
– Поискать надо, откуда ноги растут. Может, это "казанские" убили Маслака за то, что он поменял "крышу", а может и кто-то другой. Не надо забивать стрелки чеченцам, пока не прояснится ситуация.
– Ладно, давай подождём. А ты на похороны пойдёшь?
– Нет.
– Почему? Он же бывший твой кореш.
– Этот бывший кореш соблазнил мою невесту и женился на ней. А я не простил. Ни ему, ни ей.
– Послушай, Циркач, если сам не хочешь идти, пошли кого-нибудь из братвы, пусть сходят к вдове и выразят ей соболезнование от нас всех. Вдова Маслова стала наследницей акций "Интуриста", которыми владел её муж - ныне покойный. Эти акции не должны от нас уйти. Уловил тему?
– На кладбище пошлю Сеню Резаного и ещё кого-нибудь из пацанов, - буркнул Виктор.
– А после поминок - вечером схожу на хату к вдове. Не хочу на поминках светиться.
– Замётано.
...
– О, Господи! Ты живой!
– открыв дверь и увидев Виктора, вскрикнула Лена.
– Живой. А разве тебе Борис не говорил, что я, после освобождения приходил к вам?
– Нет, не говорил, - прошептала Лена.
– Глазам не верю, ты живой.