Пешки богов-2. Наследница. Дар вампира

Лирик Кир

Три цикла заведение простояло закрытым, но, увидев сумму долга, которую выставил сборщик налогов, когда всё-таки сумел меня выловить в столице в моём доме, я понял, что император мне мстит и хочет содрать с меня три шкуры по завышенной ставке. Сначала в отместку я тоже хотел содрать шкуру со сборщика, чтобы сделать из неё огромный кошель, положить туда всю сумму и расплатиться с торговой гильдией, и даже успел того подвесить за ноги на дереве во дворе дома, но бедолага, который, заранее зная – к кому пришёл, от полученных впечатлений потерял сознание, а спасла его моя супруга. Когда я связывал ему ноги, Виола услышала истеричные визги этого посланника зла, имя которому – бюрократия, выскочила из дома, отчитала меня за излишнюю жестокость и неуважение к власти,

потом привела того в чувство, заверила, что завтра принесут всю сумму, отвесила смачного подсрачника и выкинула со двора. А мне пришлось открывать трактир, чтобы он, как минимум, хотя бы сам себя окупал. Продавать я его не стал из принципа, чтобы не показывать свою слабость императору и утереть ему нос.

Управляющим я назначил Везунчика, во-первых, он больше всех проводил время в столице, так как его жена – Тара работала в академии магии, во-вторых, ему надо было найти какое-то занятие, чтобы у него совсем мозг не заплыл от безделья, а в-третьих, я ему полностью доверял. И надо сказать, что вампир справился, хоть и с моими подсказками. Он сделал ремонт, повесил большую красивую вывеску – "Прожорливый Демон", нанял семейную пару в качестве поваров, которых пришлось переманивать у конкурентов, в зале в углу установил жаровню, и прямо на глазах клиентов на ней всегда готовился небольшой поросёнок, вид и запах которого заставляли сводить желудки до спазмов от желания его попробовать, а блюда разносили опрятные молодые подавальщицы с аппетитными формами, которых было запрещено даже пальцем трогать. Так же Везунчик воспользовался моим советом и ввёл новизну в этот мир – скидки и различные акции. Например, если посетитель снимал весь трактир и отмечал у нас какое-то торжество, то все блюда были дешевле на несколько серебряных монет, или после полуночи продавали два пива по цене одного, ну, и так далее. И клиент попёр, даже пришлось ввести предварительную запись.

Кстати, зная – чей это трактир, люди боялись нарушать наши правила и устраивать пьяный дебош, но пару раз Везунчику пришлось демонстративно наказать самых непонятливых: одному прямо в зале отрезал нос, а второму три пальца, которые зачем-то забрал себе на память. Даже представители криминала, если и решались посетить наше заведение, то вели себя тихо и были паиньками. Они никогда не забывали, как я прищемил хвост главарям их шаек, когда город находился в ожидании нападения гноллов, и до сих пор моё имя произносили шёпотом.

В общем, наша репутация отбитых кровожадных маньяков принесла свои плоды, и трактир начал приносить доход, при этом работал автономно даже без присутствия Везунчика. И каждый цикл в конце тёплого сезона с гномами мы встречались именно здесь. Дети гор любили это место, потому что только здесь в меню были пещерные моллюски, которые бородатые коротышки сами же и поставляли, но в моей таверне их готовили по специальному рецепту, который повара узнали от меня. Увидев этот деликатес, я вспомнил обычные маринованные грибы, и способ приготовления знал ещё из прошлой жизни, когда бабуля брала меня в лес по грибы, а потом заставляла ей помогать закатывать их в банки. Дадарин – гном, с которым изначально была заключена сделка по камням, каждую нашу встречу пытался выкупить у меня секрет рецепта, а один раз даже пошёл на хитрость и попытался споить в надежде, что под гномьей настойкой у меня развяжется язык, но и тут ему обломилось, так как перепить ему меня не удалось, и мордой в собственной тарелке он оказался быстрее меня.

В этот раз встреча прошла как обычно, за исключением одного нюанса – Дадарин зачем-то притащил в столицу свою дочь, видимо, на экскурсию, и Горелая Борода, изучая камни на предмет трещин и вкраплений, постоянно отвлекался и посматривал в её сторону. Даже пришлось незаметно под столом пару раз наступить ему на ногу, чтобы напомнить о цели нашего визита. Я сначала подумал, что Донор просто давно не видел женщин своей расы, и природа взяла своё, поэтому он и пустил слюну, но потом понял, что ошибся. Этот похотливый сердцеед, любитель самок человеческой расы, развратник и блудливый кабель, который запрыгивал на всё, что толще него, с грудями, желательно больше его головы, и движется, вдруг взял и влюбился. Вот так просто – с первого взгляда. Это было видно по его нервозности, рассеянному и глупому взгляду, к тому же гном мне шепнул на ухо: – Я хочу жениться на ней!

Таких слов от Донора я никак не ожидал услышать. Всё время нашего сотрудничества и дружбы он никогда не упускал момента поглумиться над нами – бесправными женатиками, выпячивая свою свободу и презирая брак, как форму подавления мужского начала и права выбора, причём во всём.

При этом надо сказать, что дочь Дадарина не подходила под параметры женщин, которым отдавал предпочтение Горелая Борода. Звали эту особу Ринда, и, конечно, стройняшкой эту гному назвать язык бы не повернулся, но немного пухлая фигура, не портила её женственности, при этом милое курносое личико с неестественно большими ресницами создавало впечатление, что перед нами подросток. Но я поинтересовался её возрастом у папаши, и оказалось, что Ринде уже двадцать пять циклов, и гномы, примерно, с этого возраста начинали подыскивать своим дочерям мужей. Горелая Борода уже был знаком с ней, но видел Ринду больше восемнадцати циклов назад, как раз в то время, когда решил попробовать обустроиться в столице и познакомился со мной, тогда она была ещё ребёнком.

Когда мы закончили проверку рубинов, я передал гномам список необходимых мне товаров и рассчитался с ними за шестнадцать бочек самогона, то, ссылаясь на очень срочные и неотложные дела, отказался от предложения Дадарина – хорошенько скрепить наши деловые отношения хорошей попойкой. На самом деле, мне просто не хотелось проводить время в шумной, тем более малознакомой компании. Я специально никого не взял с собой в столицу, чтобы немного отдохнуть не только от обязанностей главы клана, но и от собственной семьи и близких, даже Виолу отговорил от поездки со мной. Последнее время совсем закрутился в делах и заботах своего молодого клана и морально вымотался.

Камни я убрал в тайник, оборудованный прямо в трактире, а бочки составили друг на друга в два ряда на небольшом огороженном забором заднем дворе, и с Горелой Бородой решили пойти ко мне и провести вечер в мужской компании в обществе друг друга, обсуждая под бутылочку настойки: как хорошо там, где нас нет, ну, и естественно, обязательно поругать власти, рассказывая, что каждый из нас бы сделал, если был бы императором. Вот только в этот вечер нам не суждено было воплотить наши планы, потому что власть сама решила прийти к нам в гости.

Возле забора моего дома топтались два гвардейца и сообщили, что их послал Кироний, и просит меня прибыть во дворец для личной встречи с императором. Наверняка о моём прибытии в столицу своим наблюдателям он приказал докладывать немедленно. На просьбу главы безопасности я передал ответ, что если император хочет поговорить, то пусть снимет свой величественный зад с трона и тащит его сюда, а у меня сегодня выходной. Оба гвардейца мялись, переступая с ноги на ногу, в надежде, что кровожадный Демон всё-таки передумает, но, хихикнув про себя, представляя какие слова они будут подбирать, чтобы передать мой ответ Киронию, не оставил им шанса, хлопнув перед их носом калиткой.

С Киронием и Мелотоном у меня сложились дружеские отношения, но они и я всегда держали определённую дистанцию, и сейчас император очередной раз решил, что может меня прогнуть, и я примчусь по первому его зову. Видимо, когда мы долгий период времени не общались, он забывал, что я – не подданный империи и могу его посылать так далеко, насколько мне вздумается. Это раньше я был мальчишкой, у которого, кроме двух мечей за спиной и чрезмерной наглости, больше за душой нечего не было, а сейчас я – лорд Илвус дэ Мор, глава клана Демона, по прихоти которого пляшут боги и по одному щелчку пальца которого под его руку встанут тысячи вампиров. Конечно же, это было не так, но императору и его верному пёсику лучше этого не знать, хотя оба – далеко не дураки, и понимают весь расклад моего влияния.