Пешки - сборник рассказов
Шрифт:
Уже через восемь часов возле подъезда собственного дома, Лариса села в машину Алексея и обменяла добытый диск на конверт с деньгами.
Как все прошло? – это было единственное, что произнес за эту встречу Алексей.
6.
«Сегодня произошло еще одно громкое преступление», - Лариса сделала телевизор погромче, – она всегда смотрела «Криминальные новости» по утрам. « Сегодня утром в своей постели был найден мертвым известный банкир и политик Владимир Петрович Лобанов. Он был отравлен сегодня ночью в собственной квартире. Свидетелей или тех, кто может что-то сообщить об этом преступлении, просьба позвонить по телефону… Следственную группу возглавляет старший оперуполномоченный отдела по расследованию убийств Московского уголовного розыска, майор Сорокин Иван Михайлович ».
Лариса не заметила, как чашка выскользнула из рук и горячий кофе обжог
7.
Иван Михайлович Сорокин был опытным и грамотным опером. Всю жизнь он проработал на Петровке. Раскрытых преступлений на его счету было столько, что страшно сказать, правда, нераскрытых тоже хватало. Он был добрым и ворчливым пятидесятидвухлетним чудаком, верящим в справедливость, несмотря на свой килограммовый опыт. В Управлении его звали Михалыч и относились уважительно.
Расследование дела по убийству Лобанова поручили отделу, в котором работал Михалыч, поставив дело на особый контроль. Как подступиться к делу, было неизвестно. Опрос свидетелей, соседей Лобанова по дому, ничего не дал. Дом был слишком «крутым», никто не влезал в жизнь другого, действовал принцип – «меньше знаешь – крепче спишь». Любое слово, случайно услышанное в этом доме, могло либо стоить жизни, либо, наоборот, сказочно обогатить, но затем все равно стоить жизни. Кроме того, соседи были людьми вполне самодостаточными, и привычки влезать в чужую жизнь не имели. Обычно жители таких домов на вопросы не отвечают, а если и отвечают, то ограничиваются фразами типа: «Ничего не видели и не слышали, крепко спали».
Квартир в подъезде было 7 – по количеству этажей. Каждый проживающий здесь занимал определенную поднебесную должность и этаж, соответствующий уровню этой должности. Двери квартир, размером по 800 квадратных метров были снабжены всеми известными видами сигнализаций и замков. Консьержки в доме не наблюдалось, так как в ней не было никакой необходимости. Войти в подъезд дома, также как и попасть на свой этаж, можно было только при наличии индивидуальной пластиковой карты. На каждом этаже была установлена видеокамера, отключить которую мог только владелец квартиры, либо тот, кто знал код доступа к отключению системы видеонаблюдения. Конечно же, коды на всех этажах были разными. Кроме того, на каждом этаже стояла личная охрана, зорко следящая за драгоценным здоровьем государственных и коммерческих мужей. Следила, да не уследила…
Показания охранников Лобанова не только не прояснили, но, наоборот, только запутали картину происшествия. Из сказанного ими, вытекало, что Владимир Петрович Лобанов ушел из дома около 20.00, отпустил всю охрану до утра, сказав, что домой ночевать не придет. Больше никто ничего сказать не мог.
8.
Владимир Петрович Лобанов никогда не путал дело и отдых. Поэтому в секретари себе взял не длинноногую блондинку, а делового и толкового молодого человека. Секретарь был трудолюбивым и хорошо образованным специалистом. В свои неполные 30 лет, он уже имел два высших образования, одно из которых было юридическим, а другое финансовым. Он был очень серьезен и патологически пунктуален. Едва начав работать на хозяина, он моментально вник во все вопросы и проекты, которыми занимался Лобанов. Да не просто вник, а практически участвовал во всем с полной отдачей, и частенько выдвигал неплохие идеи. Звали этого перспективного и преданного работника Алексей Игнатов.
9.
Лариса долго не могла заснуть в эту ночь. Все перепуталось – в голове творилось что-то невообразимое. Что ей делать? Идти в милицию? Не лучшая идея. Во-первых, кончится это плохо, прежде всего, для нее. Как ни крути, а она преступница – ее просто посадят. Во-вторых, вся история обрастет кучей подробностей, что повлечет за собой допросы, поиски свидетелей, да и как сказать в милиции, что вполне официальная контора под названием «Сфера плюс» на самом деле дорогой бордель для состоятельных клиентов? Ей просто не поверят, а если поверят, то конторе придет конец, куча народу попадет под следствие, в том числе и господин Куманюк. Если это произойдет, он, возможно и выкрутится, но контора потеряет очень много. Такие ошибки не прощаются, как правило, они стоят жизни. Лариса понимала это очень хорошо.
Другой вариант – ходить на работу, жить, как ни в чем ни бывало, но для этого надо быть уверенной, что никто ничего не узнает, и никакой связи конторы с этим убийством не выплывет. Ларису очень мучил вопрос, а знал ли Андрей об истинной цели этого заказа? Если нет, то, как теперь выкручиваться ей – Андрей в данной ситуации не помощник. А если он знал? Получается, что он специально ее подставил? Но почему ее, почему не Алию, не Инну, не близняшек?
В общем, молчать надо было в любом случае. А вот что дальше, не понятно. Интересно, если все это покрыто такой пеленой таинственности, то зачем клиента привозили в контору, неужели не могли привезти ему девочку просто так, и зачем тогда его показали болтушке Маринке Петровой? При желании можно было ответить и на эти вопросы. Девочку ему не стали привозить на дом, чтобы он не заподозрил «подставы». Человек такого уровня, наверняка, умел страховаться от неожиданностей и случайностей, и вряд ли, доверял кому-то в этой жизни полностью. Как показала практика, и правильно делал. А Петрову пригласили в контору, чтобы был «эффект выбора». Она, со своими мозгами, вряд ли сопоставила бы недавнего клиента с громким убийством бизнесмена. Если только…
Лариса схватила телефонную трубку. В глазах потемнело. Пальцы перестали слушаться. Она тыкала на кнопки, с трудом разбирая цифры сквозь слезы, навернувшиеся на глаза. «Какая же я идиотка. Все же просто и понятно». Наконец, нужный номер был набран. Лариса постаралась взять себя в руки. «Скорее, ну возьми же трубку» - шепот перешел в истерику. Но ответом были только длинные гудки.
10.
Марина Петрова жила в семейном корпусе общежития студентов-медиков, в отдельной квартире, если можно было ее так назвать, учитывая размеры. Но для одной девицы, которая никого не напрягала посетителями и шумными компаниями, а, как правило, отсыпалась по полдня, жилье было очень даже подходящим. Квартирка была хоть и маленькая, но с хорошим ремонтом и обстановкой – благо деньги на это были. Марина обожала розовые оттенки и называла свою бархатно-рюшечную квартиру «домиком Барби». Квартира действительно не вписывалась в интерьер студенческого общежития, где было три основных составляющих – вечно пьяные мужики, которых можно было принять за студентов только глубокой ночью издалека, кривоногие, крашенные девицы, которых даже Марина, никогда не отличавшаяся строгостью нравов, иначе, как дешевками не называла, и вахтерша без пола и возраста, которая всегда ворчала и сплетничала, как 30 лет назад, так и сейчас. В общаге вечно кто-то перемещался – народ входил, выходил, бегал курить и в палатку за пивом, ходили к соседям, чтобы стрельнуть сигаретку или выпить на халяву, постоянно кто-то бродил по коридору, бегали шумные дети. Марину уже давно никто не трогал. У нее были здесь знакомые и подруги, но общалась с ними она только по собственному желанию. Она была общительна, но избирательна в знакомствах – признак нового образа жизни, после появления в «конторе».
Марина ходила на работу всегда одной и той же дорогой. От ее дома до конторы было 15 минут хода. Дорога шла через дворы. Зимой ходить было темно и неприятно, и Марина ездила на «такси», летом и осенью она гуляла. Сегодня дождя не было, и Марина решила пройтись. Она шла по пустынной улице, напевала про себя что-то модно-западное, слов которого не понимала, но петь очень хотелось. Все мысли были о завтрашнем дне, когда она пойдет покупать себе норковую шубку на зиму. Так устроен провинциальный мозг – если человек беден, он мечтает о шубах и бриллиантах, считая их мерилом благосостояния. Когда он становится мало-мальски состоятельным, чуть выше уровня средней зарплаты, он тут же начинает воплощать в жизнь свою провинциальную мечту, и покупать норковые шубы и кольца с бриллиантами, разбираясь в мехах и камнях примерно так же, как проектировщик коровника разбирается в дизайне офисов. Марина уже видела себя в лохматом завоевании каменного века и представляла восхищенные взгляды мужчин, устремленные на нее, но все оборвалось как-то очень быстро и неожиданно – из-за поворота выскочила темно-вишневая «восьмерка», номера были забрызганы грязью, визга тормозов никто не услышал, потому что его не было… Через секунду, тело обитательницы домика Барби, глупой, одинокой и ненужной никому на этом свете проститутки Марины Петровой, так и не успевшей осуществить свою норковую мечту, лежало посреди двора, в темной луже, на грязных пожухлых листьях. Наступали сумерки, а жизнь продолжалась.