Пешки
Шрифт:
Неожиданно совершенно незаметные линии вспыхнули тонкими буроватыми искрами и зависли в пяди от земли, образуя странный хоровод двух квадратов и одного неправильного треугольника в сопровождении кучи мелких рун и завитушек. При этом руны полыхали маленькими язычками чародейского пламени и превращали овраг в прекрасные декорации для трагедии. Как только травница подумала об этом, идея присутствовать при вызове и упокоении местных мятежных духов сразу же перестала ей нравиться. Слишком уж отстранённо и неестественно выглядела во всём этом световом великолепии Яританна, словно восковая кукла или зомби.
— Решай ты туда или сюда? — сердито рявкнула Танка.
Травница напряжённо начала вглядываться в темноту, но не заметила коварного духа, только раздражённого духовника с нахмуренными
Яританна же не испытывала особых неудобств, она продолжала поворачиваться, медленно раскачиваясь на ветру. Вдруг она резко опустилась, ударяя ладонями о землю, рисунок обрушился следом, впечатываясь в площадку. Тут же вспыхнули свечи, выпустив в небо витые струйки голубоватого дыма. Дым сперва обволок фигуру расслабленно сидящей девушки полупрозрачным коконом, после пополз по оврагу, жадно заглатывая тени и очертания предметов. В его глубинах, казалось, копошилось что-то насекомообразное и определённо мерзкое. Оно было жутким и удивительно натуральным, Эл даже слышала издаваемые им вопли. Далёкие голоса забытых духов призывали к насилию и мародёрству протяжно, несвязно и душевно. Одно заставляло Алеандр недовольно хмуриться: голоса раздавались откуда-то сверху и постепенно приближались.
Сквозь привычный шелест заклятья Танка расслышала посторонний гомон явно пьяного мужичья, жаждущего острых ощущений путём проверенного веками мордобоя. «Ах, чтобы эти молодожёны также шумно разводились, как женятся!» — в сердцах выругалась духовник, не решаясь разорвать контакт с притихшим полем. Пока всё шло подозрительно легко и спокойно: поле не проявило сопротивления, дух не протестует с воплями, Эл не комментирует под руку, что всегда делала на алхимии. Это вызывало беспокойство. Яританна обернулась, но через послед не смогла рассмотреть напарницу. Тут что-то звонко щёлкнуло возле самого лица девушки, обдав волной инфернальных миазмов. Девушка невольно отшатнулась, заваливаясь на спину и со смесью изумления и ужаса взирая на тварь, вылезающую из центра.
За длинной узкой мордой с прижатыми по бокам ушами и внушительными клыками из земли стала подниматься белёсая холка. Если зверя и звали Федоской, то уж человека он напоминал меньше всего. Вязкая дымка свечей продолжала ткать духа, щедро вывалив под ноги травнице кучу призрачных внутренностей. Большой матёрый волчара с вспоротым брюхом протяжно взвыл, оглушая несчастного вызывающего сразу на оба уха. Танка его стенания прекрасно понимала: медленно подыхать в выпотрошенном виде — приятного мало.
Не успела Чаронит среагировать на такого «оборотня» полагающимся отпевом, как кто-то сзади подхватил её подмышки и поволок в сторону, тихо ругаясь голосом травницы. Смелая девушка подволокла подругу к большому валуну и первой юркнула под его защиту, изрекая непререкаемую истину всех студиозов Замка Мастеров:
— Мы тут не были!
Яританна растерянно согласилась, продолжая пялиться на плоды собственного вызова. Туман буквально бурлил болью и отчаяньем первичного состояния. Вслед за вожаком вывалок свои остатки волк помельче с переломанным хребтом, после вылезло нечто, оставшееся от хищника при раскроении черепа об острый камень, за ним бесславная тушка побитая насквозь корягой (при этом коряга продолжала волочиться за печально убиенным хищником, бряцая о камни). Волки надрывно выли от боли, потревоженные в своём покое, и медленно приближались к подмастерьям, оскалив мёртвые пасти. Валент от шока уже приближалась по цвету к окраске духовника, а Танка нервно хихикала, представляя,
На заднем плане нестройным хором заголосили драчливые гуляки, перейдя с возбуждённого гогота несущихся в бой дикарей на полные ужаса вопли басовитого детского сада. Всё это сопровождалось подозрительным звоном и редкими вспышками качественного фальцета.
Картинно припадая на переднюю культяпку, Федоска двинулся на вызывающего, выставив вперёд впечатляющее орудие со шматами линяющей кожи. Глаза сумасшедшего лося, светящиеся миленьким цветом артериальной крови, едва не вылезали из орбит и странно вращались. Волки, обиженные жизнью и смертью, как любые сопутствующие духи, остались не удел и лишь злобно нарезали круги вокруг своего мучителя и хозяина. От вида выпотрошенных призраков и их бесноватого предводителя у травницы коса встала дыбом, Танка продолжала нервно подхихикивать, поскольку лось ей не к месту напомнил соседа — алкоголика в моменты жесточайшего похмелья. По крайней мере бычились и пучили глаза они одинаково. Истеричные девичьи всхрюкивания на фоне волчьего воя и укоризненного сопения Федоски звучали не менее устрашающе.
— Та — а-ан, — травница осторожно высунула руку из-за камня и увесисто приложила кулачком подругу, — упокой их быстро! От их вида уписаться хочется!
Яританне тоже хотелось уписаться, но совсем не от страха. Держась одной рукой на ноющий от сдавливаемого смеха живот, она без задней мысли о мерах предосторожности и реальной возможности получить клыки в зад поползла через скопище духов к месту вызова. Огорошенный такой непочтительностью неупокоенный лось нервно шарахнулся в сторону, получив уже посмертно весомую душевную травму и нервный тик на левый глаз. Духовнику же на Всемирную Конвенцию по защите прав разумных инфернальных сущностей в пограничном состоянии было начхать сильно и обильно, потому что до возведения в звание Мастера клятв блюсти не обязывалась. Стая сомкнула свои ряды в порыве защитить от посягательств на свою развороченную коллективную могилу, но духовник продолжила своё триумфальное ползанье для исполнения профессионального долга.
— Пардоньте, — Яританна двумя пальчиками сняла со щиколотки разорванную кишку зависшего над ней вожака и, холоднокровно обогнув ошарашенную зверюгу, втянула ртом пламя ближайшей свечки.
Вслед за первой по цепочке спешно погасли и остальные, оставив за собой лишь аромат палёной шерсти и прощальный вопль разобиженного на горькую судьбу Федоски.
— Напомни мне, чтобы я больше с тобой духов не вызывала, — тяжело вылезая из-за камня попросила Алеандр, морща носик от последствий работы духовника. — Я же теперь на корни смотреть нормально не смогу. Кстати, все призраки такие на голову стукнутые? Не понимаю, как ты с такими общаешься.
Яританна уже переборола первые истерические порывы и теперь только кривоватая ухмылка напоминала о её состоянии:
— Э — э-э, знаешь, я как-то обычно с людьми общаюсь. С животными у меня отношения не особенно клеятся, да и не бывает вообще-то полноценных духов — животных. Этот просто, как бы точнее выразиться, с ума сошёл перед смертью. Вот такая аномалия…
Овраг отнёсся к своей аномальности безразлично, оставшись таким же холодным, глубоким и не преступным.
В порыве чувств чародейки взяли преграду на раз и лишь потом правильно разобрались с направлением, а посему стояли сейчас на второй половине села и с удивлением любовались на подозрительно поблёскивающий в лунном свете сельхозинвентарь.