Пешки
Шрифт:
— Ты этим пользоваться умеешь? — любопытно стрельнула глазами травница. — Ты же на курсы владения боевыми артефактами ходила.
— А то! — гордо вздёрнула подбородок блондинка.
Не признаваться же ей, что до этих курсов она практически не дошла, сбив в коридоре спешащего на занятия наставника с ворохом учебных артефактов и умудрившись одним из наглядных пособий (каким, она до сих пор так и не выяснила) прожечь огромную дыру в дорогущей парадной мантии проходящего мимо завуча. В тот раз инцидент предпочли замять, потому что дух — уборщик не удосужился хорошо затереть лужу, наставник сам артефакты перед забегом не проверил, а завуч под мантией выносил ворованные бланки
Яританна припомнила свои наблюдения за тренировками отца и несколько раз ловко подбросила жезл, заставив его перевернуться в воздухе, крутанула на запястье и позволила перекатиться по вытянутым рукам в другую ладонь. По сути это был простой разминочный фокус, но в купе с нужным выражением лица создавал впечатляющий эффект. Танка счастливо улыбнулась, прокрутила артефакт на пальце и ловко забросила на плечо.
— Как-то та — а-а — а-а!!
Крик вышел пронзительным и резким, как сигнальный клич гарпий, когда что-то большое и твёрдое щёлкнуло в миллиметре от шеи, лишь слегка оцарапав загривок. Крепкий клюв сомкнулся на жезле и тут же с утробным клёкотом разжался. Что-то тяжёлое и неприятно смердящее первосортнейшей нечистью толкнуло девушку в спину, прижимая к земле. Яританна отмахнулась зажатым в руке жезлом и под вопль боли спешно перекатилась на спину, продолжая прикрываться артефактом. От страха она даже не могла толком рассмотреть нападающее существо. Что-то болезненно скрутило внутри, парализовав разум и чувства оставив один отупляющий страх и боль в спине. Продолжая кричать на одной ноте, Танка попыталась отползти от надвигающейся твари, размахивая жезлом и пиная массивную тушу. Когти сомкнулись на лодыжке, от чего духовник замерла загнанной мышью и открыла глаза. Большая лобастая голова крупного грифона целилась ей в живот своим крючковатым клювом.
— Пригнись! — крикнули сзади.
Яританна сжалась в комок, прикрыв лицо руками, и успела заметить, как над головой просвистела недавно кипящая кастрюлька Госпожи Травницы. Грифон дико заревел и, выпустив добычу, забился на земле, царапая когтями шею и грудь, дымящиеся от кипятка. Духовник, не отошедшая ещё как следует от первого шока, подскочила на ноги и сдёрнула с головы чудовища трофейную кастрюлю, чтобы дать стрекоча, но так и замерла подобно воину с дубиной в одной руке и щитом — кастрюлей во второй. Под кастрюлей башка грифона оказалась совершенно лысой. Оперение слезло вместе с целыми кусками кожи и продолжало отваливаться под когтями обезумевшей твари. Состав быстро разъедал плоть, принося мучение и боль.
— Так ты этим меня хотела намазать, — отстранённо проговорила духовник, выронив кастрюлю.
Утварь со звоном отскочила от почти оголившейся черепушки, ушибив босой палец Чаронит. Странно, но именно это подобно заветному щелчку моментально переключило весь настрой духовника. Девушка с полным обиды и отчаянья воплем отшвырнула жезл, даже не глядя, куда в этот раз приложила корчащегося монстра, и бросилась на своего вечного мучителя.
— Совсем сдурела! Кожу содрать с меня! — злобно шипела блондинистая змеюка, едва сдерживая себя, чтоб не впиться зубами в удобно подворачивающиеся конечности.
— Ах ты неблагодарная! — не отставала травница, самозабвенно вцепившись в волосы подруги детства. — Я для тебя…. А ты!
— Эй! Куда это ты?!
За спиной раздался мелкий топот ног. Безусловно, сбегавший мог запросто и перепрыгнуть сразу несколько невысоких декоративных ступеней, выложенных кусочками битого мрамора, благо длинна ног и природная ловкость позволяли и не
Темноволосый мужчина в старой чуть — чуть потрёпанной куртке, небрежно наброшенной на одно плечо, даже не обернулся. Он продолжал спокойно идти по длинному кольцевому коридору, слегка пошатываясь, словно заправский моряк. В одной руке он держал большую походную сумку, через локоть другой была переброшена небрежно связанная за шнурки пара ботинок, которые при покачивании, ударялись друг о друга, как праздничные бубенцы. Вот только звона не было, стоптанные подмётки не вызывали даже глухого стука.
— Да куда ты? — раздражение пересилило здравый смысл, и догонявший резко схватил темноволосого за плечо, разворачивая к себе. — Свалить удумал, крыса?
Резкий удар в челюсть едва не опрокинул вопрошающего навзничь и только неплохая реакция помогла вовремя избежать позорного падения. Мужчина взмахнул руками и кое-как выпрямился, продолжая ловить мельтешащие перед глазами искры, удачно оттеняющие удар, наложившийся на застарелое сотрясение. Ихвор смерил его холодным слегка презрительным взглядом, таким несвойственным для некогда живых и ярких глаз.
— Ихвор, подожди! — из-за поворота выскочил высокий худощавый юноша в некогда стильно, а теперь просто рваных штанах и модной ярко — оранжевой жилетке, чей капюшон был натянут настолько низко, что закрывал половину лица. — Я уже собрался!
Действительно за спиной молодого человека висел громадный рюкзак с целой россыпью брелоков и мелких, ничего не значащих амулетиков на удачу. И хотя неожиданно ставший сиплым и немного постаревшим голос звучал весьма жизнеутверждающе, на отрытой части лица улыбка от чего-то совсем не проступала. То же, что виднелось, меньше всего напоминало улыбку.
— Мужики, вы совсем …? — Адрий подавился собственным возмущением, глубоководным карпом выпучив глаза.
Его полный недоумения возглас царственно проигнорировали, спокойно продолжив шествие уже вдвоём. Чародей на миг лишился дара речи от такого поворота, но подхватившись, быстро обогнал их, сам толком не понимая, зачем в это ввязывается.
— Ладно, я ещё понимаю, Сигурд — балбес малолетний, — мужчина неосознанно приглушил голос, — но ты-то — взрослый мужик, глава семейства!
— Вот именно, — лаконично и бесцветно проговорил Ихвор, неловко перенимая сумку в больную руку и выуживая здоровой из кармана связку нарезных проволочек. — У меня жена, двое детей…
— И тёща, — подтолкнул его локтём Сигурд, чтобы как-то развеять атмосферу.
— И тёща, — покорно согласился мужчина, — и тесть, и мать с отцом, и сестра с мужем, и трое племянниц.
— Вот только не делай вид, что ты был не в курсе событий! — Адрий опёрся спиной о дверь, позволив себе снисходительную улыбку.
Странное умиротворение вчерашнего дня, окутавшее его потрёпанную предчувствием неминуемой кончины душу, дрожало высохшим листом, готовое сорваться в любой момент и облететь, обнажая открытые нервы. Будто стоит исчезнуть на горизонте этим неясным и, по сути, чужим фигурам и из-за поворота звеня бубенцами выглянет бледная мёртвая девочка с топором. Но он, конечно же, в этом не признается никому, особенно себе. И особенно в том, что при виде их искорёженных рож на него снисходило странное, немного обречённое и от того неминуемое спокойствие каторжника, знающего своих собратьев по цепи и уверенного только в этой цепи. И вот теперь эти собратья холоднокровно распиливают цепь и уходят, уходят неизвестно куда и зачем, а он остаётся…