Пешком
Шрифт:
Супериус.Кстати.
Отец.Значит, военный ребёнок. Но вы не огорчайтесь, ведь он родится после
войны.
В дали слышен крик, ни то человеческий, ни то крупный зверь.
Нечленораздельный, отдалённый, но так как ночь на равнине ясная –
отчётливо слышный.
Баба.А это что?
Отец.Чёрт его знает.
Баба.Вы
лежит.
Отец.Но мы то живы.
Баба. креститсяБоже, сохрани! А!
Баба испугано крестится, потому что с правой стороны приближается
фигура в солдатской шинели, длинной до земли, воротник поднят, голова
обрита. Это та самая фигура, что мы видели в третей сцене первого
акта, то самое, неопознанное лицо (автор предлагает, натянуть на
голову актёра прозрачный, бесцветный чулок), но не запачканное кровью.
Чёрные, круглые очки слепого. В одной руке белая трость, которой он
ищет дорогу. Под мышкой несёт скрипку.
Сцена 2.
Поручик Зелинский.Стой, кто идёт!
Поручик силится подняться из коляски, но он слишком пьян и падает
обратно. Тип откладывает гармонику и подходит к пришельцу. Освещает
его карманным электрическим фонариком.
Тип.Порядок, пан поручик. Это какой то слепой. Гасит фонарик.
Поручик Зелинский.Чего он хочет?
Музыкант.Иду на свадьбу. Слышу поют, я всегда по свадьбам хожу и играю.
Супериус встаёт со скамейки. Музыкант садится на землю около костра,
спиной к зрителям, между костром и зрителями.
Музыкант.Можно на крестинах или поминках. Каждому по потребностям.
Слышен крик – вдали, по новой.
Отец.Вы с дороги. Может знаете, что там делается?
Музыкант.А, это? Режут одного.
Супериус.Кого?
Музыкант.Поймали одного и режут.
Баба.О Боже, человека?
Музыкант.Немца жандарма. Он переоделся в гражданское и бежать хотел,
но я знал это. Под мостиком с ним забавляются.
Слышен крик. Тип подходит к Поручику Зелинскому и наклоняется над ним,
говорит в полголоса.
Тип.Пан поручик, как то уж они, может мы лучше уйдём.
Поручик Зелинский силится встать, но не может. Упал обратно и махнул
рукой отказываясь. Супериус проходит на право, встал в отдалении от
группы, спиной к ним, лицом в сторону, откуда слышен крик.
Музыкант.Ножи у них тупые, дело идёт непросто. Не то, что бритвой.
Супериус поворачивает голову, смотрит на музыканта, потом снова
перед собой. Девица поднимается с земли, идёт на право, наискось, в глубь
сцены, то есть к горизонту, в сторону, откуда слышен крик.
Баба.А ты куда идёшь?
Девица, погруженная в себя, идёт дальше. Баба срывается, догоняет её и
провожает к костру, сажает перед собой, держит за руку. Слышен крик.
Баба.Ты не слушай.
Музыкант.А почему бы и нет? Жених призывает, невеста слушает.
Играет на скрипке весёлую народную мелодию и поёт.
А мой малый в красной шапке,
Смотрит в потолок,
Чтобы наши с тобой дети
Вышли на поток.
Отец встаёт и подходит к Музыканту.
Отец.Почему бы вам не уйти от сюда.
Музыкант не обращает на него внимания и играет весёлую мелодию
дальше. Слышится последний крик, внезапно прерывается.
Музыкант.Ну вот и закончили, перестаёт играть.
Баба.Спаси, Господь, его душу.
Пани начинает истерически хохотать. Резко перестаёт, подходит к
Музыканту, говорит тихо, но трогательно, почти страстно.
Пани.Сыграйте мне о любви.
Отец.Не при ребёнке.
Музыкант. К Супериусу.Вы позволите?
Все смотрят на Супериуса. Супериус оборачивается, возвращается к
костру.
Супериус.Я в этой проделке не участвую, больше мне нечего сказать. Но
ежели меня спрашивают… Ты знаешь другую мелодию?
Музыкант.Появится в своё время.