Песнь ангелов
Шрифт:
Яшка мяукнул и заскребся в дверь.
– Приспичило?
– я вышла из машины и выпустила кота, который без меня вообще никуда не ходил. Но Яков побежал в сторону пешеходного перехода, я - за ним. Таким образом мы добрались до здания, где трудился Ивлев. Спрятавшись в чахлых кустах, кот притаился, а я села на лавочку невдалеке. Через пять минут ожидания веки налились тяжестью, еще чуть-чуть - и усну прямо здесь. Яшки не было видно, на зов откликаться он не пожелал. Позвав кота еще несколько раз я, вздохнув, все-таки полезла в кусты.
–
– животного видно не было, зато послышались голоса, заставившие меня замереть.
– Хорошо, Максим Яковлевич, - пела девушка кому-то нежнейшим голоском.
– Вот и договорились, Света. До свидания.
Голос был приятным и принадлежал Ивлеву. Я увидела, как он, попрощавшись с девушкой, свернул за поворот. "Сейчас или никогда", - решившись, рванула следом за Максом. Когда я смогла снова видеть его широкую спину, тот уже залезал в джип.
– Максим!
– прокричала я, боясь, что он уедет прямо из-под носа.
– Подождите!
– Но мужчина не слышал. Мне не осталось ничего другого, как добежав до него, открыть дверь со стороны пассажирского сидения и плюхнуться внутрь.
– Здрасти, меня Василиса зовут.
Надо отдать ему должное - он не стал орать и выкидывать из машины, с интересом наблюдая за тем, как я пытаюсь отдышаться - спортсмен из меня никудышный.
– Ну здравствуй, Василиса. Чего хотела?
– красивое лицо снова стало равнодушно - отчужденным, как во сне, точно нет ничего удивительного в том, что незнакомая девушка самым наглым образом залезла в его автомобиль. А я не знала, с чего начать разговор, за что зацепиться.
– У вас ауру не видно, - брякнула я первое, что пришло в голову. Ореховые глаза сосредоточились на мне, по-прежнему не выказывая никакого интереса.
– Бывает. Что-то еще?
– Понимаете, - в отчаянии я заговорила быстро-быстро, пытаясь донести до него весь смысл творившегося. Действительно, от него исходил нечеловеческий холод, он чувствовался всей кожей – так веет темная магия.
– Я ведунья, я всегда вижу ауру, у всех, а у вас – нет, - язык мой, точно не слушался мозга.
– На вас лежит заклятие, печать одиночества, и поэтому ничего не получается с личной жизнью. А еще Ангел – хранитель отвернулся! Нужно что-то с этим сделать, но я пока не знаю, что именно…
– Печать одиночества?
– ореховые глаза стали еще холоднее, чем пару минут назад. Так и есть, скоро он превратится в ледяную бесчувственную глыбу, а потом и вовсе умрет.
– Василиса, вот вам пятьсот рублей. Не думаю, что ваше гадание стоит дороже, - с этими словами он достал из кошелька купюру и положил мне на колени. Щеки вмиг стали алыми от стыда и унижения.
– Мне нужно ехать.
– Не надо денег!
– еще немного - и слезы польются из глаз. Никогда я не чувствовала себя так противно.
– Мне нужно ехать, - повторил Ивлев, потянулся в мою сторону, открывая дверь.
– Прощайте.
Я скомкала купюру и бросила на сиденье (а хотелось - в лицо), вылезла из машины и побрела к переходу. По щекам катился поток обжигающе - горьких слез. Хотелось обматерить Максима, но дело было не только в нем. Ангел не может достучаться, и все хорошее умирает.
Под ноги бросился Яшка, я подхватила кота и погладила его, жалуясь на жизнь:
– Ну за что мне это, Яков? Как его охранять? Ведь бабушка попросила не оставлять... Я не могу ей отказать...
Яшка вдруг перестал мурлыкать, ощетинился и зашипел, спрыгнув с рук. Следом и до меня донесся запах сероводорода - где-то вокруг творилась темная магия. Я закрутилась на месте, пытаясь понять, откуда шел этот «аромат».
Мимо на большой скорости проехал джип Ивлева, и тут до меня дошло - кто-то пытался заговорить его на смерть. Я снова побежала за ним, как верный пес, по пути заговаривая от аварии:
– Господи Боже, помоги! Укрой его и обереги: от ушибов, увечья, излома костей, от уродства, порыва мышц, от страшных ран и алой крови.
– Мы снова оказались на перекрестке; джип набирал скорость, но водитель не видел, как прямо на него мчится КамАЗ. Я закрыла глаза от страха, сосредоточившись на произносимых словах.
– Укрой его тело от ожогов огня. Спаси, сохрани, защити раба божьего Максима. Будьте мои слова крепки и лепки. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Последние фразы сопровождались скрипом тормозов. Криками. Скрежетом металла. Звуком удара.
Я боялась открыть глаза, посмотреть, что произошло с машиной Ивлева. Ногти впились в ладони, но боли не было.
– Мяу? – Яков по привычке ткнулся в ногу мокрым носом, и только это помогло мне выйти из прострации.
Авария, все-таки, была. Но КамАЗ чудом не зацепил джип, зато смял пару припаркованных автомобилей - там, где стояла моя "Мазда". Да что же это такое? Я рванула через переход к своей ласточке, боясь представить, что произошло с ней.
– Слава богу!
– облеченный вздох вырвался из груди, когда я добежала до своей машинки - нас не задело. Вокруг все еще суетился народ, водителя КамАЗа вытаскивали из салона - чудом живого, но смертельно пьяного. Побледневший Максим стоял возле джипа, испепеляя меня взглядом. Как только наши глаза встретились, он отвернулся, сел в свою "Ауди" и уехал.
А я поняла – он считал меня виноватой в произошедшем. Ноги отказывались держать, я спряталась в машине и снова заревела.
Глава 4.
Спустя сорок минут я была уже дома и ела пирог, который испекла мама. Родителей, как обычно, дома не оказалось – они оба фанаты своей работы. А вот мне что делать со своим заданием?
– Бабушка, бабушка, - вздохнула я вслух, моя посуду. – Ну как его спасти?
Решив, что причитать бессмысленно, я снова достала карты, делая расклад на неделю.
Результаты заставили бегать вокруг стола - по всему выходило, что за эти три дня Максима либо убьют, либо… он найдет любовь всей своей жизни. И все это в моих руках.