Песнь для Близнецов
Шрифт:
Тео не знала, было ли это наказанием за то, что юноша сошел с пути, уготованного ему судьбой, или просто совпадением. Следующий кандидат – Джон, сын лесоруба, наоборот, был готов стать кем угодно, лишь бы удрать от родни и топора, ожидающего его вскорости, от профессии, передававшегося от отца к сыну. Он не пережил трансформации, меняющей тело мага. Изменением руководил Гвен. Он не назвал Тео причин, только сообщил, что Джон погиб быстро, без мучений.
Третьей ученицей была Хильда. Ее пришлось украсть из родного горного селения – жители Сех-Кеага, как и все горцы, не любили магов. Она была хороша. Очень хороша… Но, после
Четвертый… Кендрик.
Был ли он всего лишь очередной неудачей? Или чем-то особенным?
Скорее, второе…
Тео встретилась с Кендриком двадцать два года назад, на празднике Горящего Древа в столице. Он был простым подмастерьем пекаря, с длинными руками и ногами, с глазами, горящими огнем амбиций, которые реализовать в его тогдашнем положении было невозможно.
За предложение Тео он ухватился, как утопающий – за проплывающую мимо корягу. Он учился со страстью, поглощая все, что давалось, и даже больше. Иногда Тео пугала его сосредоточенность на цели, иногда – восхищала. Тогда она была в паре с Родни, но особо близких отношений между магами не было – только деловые. Сообщение от Белых, перемещение к месту Прокола, зачистка, закрытие дыры в реальности. Кендрик, к радости Тео, стал Серым – она устроила впечатляющую гулянку в честь ученика. Думала, что наконец-то, черная полоса кончилась, у нее появился настоящий ученик, верный, умный.
Но затем с Кендриком начало твориться что-то странное.
Он то зарывался в книги по горло, то пропадал неделями. Тео считала ниже своего достоинства следить за ним, и только случайность позволила ей узнать, что Кендрик использует серую магию плетения в собственных целях.
Пятнадцать лет назад в Лионе наметился раскол. Старому королю, Ноэлю, оставалось недолго – на этом сходились все врачи и знахари. Болезнь должна была забрать его в течение нескольких месяцев. На трон претендовали два его сына – Тристэн и Шаррон. Тристэн был старше, но имелись основания полагать, что он родился до официальной женитьбы короля, и, следовательно, был незаконным сыном.
Знать разделилась на два лагеря, примерно поровну. Столица бурлила, тут и там возникали стычки между сторонниками принцев; Тео направилась в Турен по просьбе Ольсена, поскольку, как он выразился, «Урсуле с Хильдой все равно, да и вмешательство, по общему решению, – теперь твоя задача». Тео прибыла в столицу, оценила обстановку… И схватилась за голову. Вот-вот должна была разразиться кровавая борьба за трон. Либо страна утонет в насилии, либо магичка найдет достойного преемника и поможет ему стать королем, причем таким способом, который не вызовет ни вопросов, ни возмущения противоположного лагеря.
Прямое воздействие исключалось. Нельзя ведь было просто выйти на площадь и объявить свой выбор. Который, кстати, Тео остановила на Тристэне, как более разумном, опытном, и к тому же – он пользовался поддержкой отца. Но последнее – не вечно, Ноэль был слаб и уже начинал терять влияние на своих вассалов.
Тео
Нити судеб сплетались таким образом, что Седрик, заполучив богатства семьи Лаговаль, использовал бы их для поддержки Шаррона, которому был предан со всем пылом юности. Уж чем там младший принц задурил Седрику голову, Тео не знала, да ее это и не интересовало. Главное было – расстроить свадьбу. Затем достаточно было бы всего нескольких воздействий, пары разговоров – и подготовленная ею сеть легла бы на события, как влитая – Шаррон бы остался ни с чем, законность рождения Тристэна была бы доказана, и Ноэль самолично бы возложил корону на голову старшего сына, дав ему свое благословение.
И множество людей остались бы живы.
Поэтому свадьбе нельзя было состояться.
Тео не спешила. Она проверила чувства Седрика – они, хоть и были поверхностны, но вместе с тем очень горячи. А вот Мэрвин…
Тео устроилась в дом к девушке экономкой, быстро стала компаньонкой молодой госпожи, подобрав к ней ключики – девушка была глупа, капризна и самолюбива. Достаточно было расхваливать ее внешность, обсуждать наряды со знанием дела и быть некрасивой, чтобы на ее фоне сама Мэрвин блистала в компании молодых людей, охочих до приданного.
Убедившись, что Мэрвин уж всяко не любит Седрика, а только лишь строит воздушные замки, начитавшись глупых книжек, да подчиняется воле отца, Тео сделала первый ход. Он же должен был стать и последним в этом плетении.
Тео направилась в портовый район Турена, нашла там широко известную в среде наемников таверну под названием «Плошка», и устроилась в уголке, прикрывая лицо веером. Она искала лучшего наемного убийцу в столице – Жерома Два Мига. Прозвище свое он получил, естественно, за то, что убивал своих жертв быстро – они успевали моргнуть лишь два раза.
Хозяин таверны, облагодетельствованный тремя золотыми, показал Тео кивком головы на коренастого мужчину, вошедшего в дверь. Наемник щеголял золотой серьгой в ухе и белой рубахой с распахнутым воротом. Магичка кивнула. Хозяин подошел к наемнику, что-то тихо сказал, и Жером направился к столу, где сидела дама в темном платье.
Тео знала, что впечатление о ней наемник составил почти тут же. Одежда ее была дорогой, но не новой. На лицо миловидна, но в том возрасте, когда на румяна и помаду возлагают больше надежд, чем на собственные прелести… И, судя по кольцам на руках, дама не бедна.
– Я к вам по делу, сударь Жером, – сказала Тео, стараясь, чтобы голос звучал взволнованно.
– Все приходят по делу. – Кратко отозвался наемник и сел напротив магички. Он заказал пиво и рис с рыбой.
Тео шаловливо стукнула его веером по руке и прощебетала:
– Я угощаю.
Жером тут же сменил заказ, не моргнув глазом – взял жареного мяса и вина, хлеба, сыра и зелени. Тео оценила его невозмутимость. Замялась показательно, подбирая слова, пытаясь вынудить его начать разговор первым. Но наемник просто ужинал, молча, нисколько не смущаясь.