Песнь феникса
Шрифт:
– Что? – пифия уже активно чиркала кресалом о кремень.
Рикнака осоловело сморгнула. Все хорошо. Она в Академии, и ее действительно теперь никто не в силах вернуть силком.
– Я говорю, он не бронзовый, – повторила она. – Это редкий сплав. Похож на бронзу. Но только похож, особой ценности он не имеет.
– Да? Ну и пусть его. О, вот так хорошо, хоть что-то видно.
– А что нам видно?
– В смысле?
– В смысле – что мы вообще здесь делаем и что нам должно быть видно? Для чего возня с канделябром?
– А… Не знаю. Но, кажется,
– С чего ты взяла?
– С того, что ее здесь нет.
– А твоя Летка что, безвылазно здесь сидит? На привязи? Может, она в туалет вышла, душу облегчить на сон грядущий.
– Она не стала бы тушить свечи!
– Тогда пошла прогуляться. Вечерний променад – так у вас это, кажется, называется?
– Гуляет она со мной!
– Ну не знаю… А только сдается мне, что ты завелась на ровном месте. А подруга твоя сейчас вернется, и получим мы три пуда неприятностей!
– Не полу-у-учим, – задумчиво протянула полуэльфка. – И хорошо, если она просто гуляет… Смотри! Это что?
– Где, что?
– Ну вот же, на столе.
– Записка, кажется.
– Что тебе все кажется! Конечно, это записка. Дай сюда! – пифия проворно выхватила какой-то оборванный клочок из коротких пальчиков полугномши и мигом прочла написанное. А затем вопросила: – Она что, совсем сбрендила?
– Почему? Что там написано?
– Да в том и дело, что ничего там не написано толком: «Не волнуйся, уехала по делу. Вернусь, когда вернусь»! Нормально?
– Она издевается? – на всякий случай уточнила Рикнака.
– Или издевается, или спятила. Я склоняюсь ко второму… Взгляни-ка сюда, пыли нет. Она уехала совсем недавно.
– В смысле?
– Ну в прямом, – раздражаясь, пояснила пифия. – Если бы записка пролежала на столе несколько дней, то вокруг собралась бы пыль, а под ней – нет. Понимаешь?
– Погоди, – искренне удивилась полугномша. – Так ты умная что ли?
– Я не знаю, умная я или нет. Но это же очень просто и понятно! Для этого не надо быть умной! Достаточно иметь глаза и…
– Мозги?
– Наверное, мозги. Да. Но, погоди, при чем тут вообще это?! Я толкую тебе о том, что Летка уехала недавно!
– Значит, ты все-таки умная. А я думала, очередная смазливая дура, как и все эльфийки.
Пифия даже не сообразила, из-за чего обидеться сначала: из-за того, что ее открыто обозвали смазливой, или из-за всех остальных оскорбленных дурами эльфиек. Она оценивающе посмотрела на Рикнаку, прикинула и так и этак… И решила не обижаться совсем. Во-первых, смазливая и красивая – это практически одно и то же. Так что, пожалуй, сойдет за комплимент. Во-вторых, полугномша, хоть и с удивлением, но признала ее умной… А за эльфиек заступаться она и подавно не будет. К полукровкам они относились не многим лучше, чем к остальным расам. Своего папашу-эльфа она в глаза ни разу не видела. Мать умерла рано, не оставив о себе даже тени воспоминаний. Пифию вырастила тетка, сестра матери, твердо уверенная в том, что проку от ушастой племянницы ей не будет никакого – лишний рот, обуза. Лайн не любила о ней вспоминать. Тем более что никаких нежных родственных чувств к тетке не испытывала вовсе.
«Но тетка меня вырастила, – в который раз твердо напомнила себе полуэльфка. – Вырастила, а не бросила замерзать в сугробе. Когда умерла мать, была зима. И я бы точно умерла от холода или от голода. У тетки была тяжелая жизнь: четверо детей, запущенное хозяйство и никудышный муж-пьяница. А она меня не бросила. И я за это должна быть ей благодарна». Уже дважды юная пифия убедилась в том, как важно выбрать правильного мужа. Любимого – это очень важно. Но вдвойне важнее – правильного. Такого, на которого можно положиться. Можно повернуться спиной, точно зная, что он в подставленную спину не ударит, а, наоборот, прикроет и защитит. И вот так, вдвоем, прикрывая друг другу спины, намного проще идти по жизни. Проще и радостнее.
Мать ошиблась и потому умерла, не в силах растить ребенка и вести хозяйство в одиночку. Эльфы крайне трепетно относятся лишь к чистокровному потомству. А сколько перепорченных ими красавиц остались ни с чем? Устоять перед эльфами действительно сложно – они прекрасны, умны и обходительны. Только вот, добившись своего, бесследно исчезают в предрассветном тумане.
Тетка ошиблась и потому превратилась в толстую вздорную бабу, вынужденную тащить на себе и детей, и мужа. Нет, уж лучше вообще никогда не выходить замуж, чем вот так.
– Почему мы отсюда не уходим? – подала голос полугномша, так и не дождавшись реакции на свой выпад в сторону полуэльфки и ее сородичей.
Пифия поняла, что задумалась надолго.
– Не знаю.
– Мы уже выяснили, что твоей подруги здесь нет и пока что не будет. Может, теперь уже пойдем? Мне не по себе, чувствую себя воришкой.
– Да тебя-то я как раз и не звала, – пробормотала Лайн, уже окончательно взяв себя в руки и не спеша обшаривая комнату придирчивым взглядом. – Лета оставила записку именно здесь, значит понимала, что я приду сюда ее искать. Можешь считать это приглашением, если хочешь.
– Может, она мужу своему ее оставила, – скорее утвердительно, чем вопросительно буркнула Рикнака.
– Этот вряд ли. Они в последнее время не ладили.
– О! Так может, она от него и того?
– Чего – того?
– Сбежала.
Пифия от души рассмеялась.
– Да чтоб Летка? От Яна? Да ни в жизнь! Нет, ну до белого каления она довести его, конечно, сможет и даже с удовольствием. Но чтоб сбегать… Поверь мне, она уже набегалась. И от него в том числе.
– Тогда что ты хочешь здесь найти?
– Я не знаю. Зацепку, ключ, подсказку. Что-нибудь. Я хочу знать, куда и по какой причине уехала моя подруга, не пожелав ввести меня в курс дела или хотя бы попрощаться! – говоря это, полуэльфка шныряла по всем углам и тыкала в особенно темные закутки канделябром.
А потом что-то произошло. Пифия вдруг замерла, будто споткнувшись, и очумело уставилась в пространство перед собой. Глаза ее были широко раскрыты. Зрачки сузились, превратившись в маленькие точки. Пальцы, судорожно сжимавшие канделябр, побелели. Рикнака не спешила оказывать первую помощь только по одной причине – за год она таких внеплановых трансов у неопытных прорицателей насмотрелась достаточно. И точно знала, что лучше их в этот момент не отвлекать. Глядишь, и вправду напророчат что-нибудь дельное.