Песнь Лихорадки
Шрифт:
Что делать с моей расой бессмертных, было следующим пунктом в моем списке. Это должно быть интересно.
Мои родители устроились в Дублине, не собираясь возвращаться в Джорджию.
Мы теряли и обретали, мы горевали и праздновали. Будущее для всех нас было загадкой. Которую мы разгадаем вместе.
Больше всего я беспокоилась о Дэни. Возвращение Шазама несколько ослабило те страдания, которые, по моим опасениям, могли снова превратить ее в Джаду. Но она больше не была полностью Дэни, какой была с Танцором. В ее манере выражаться сквозила холодность, взгляд
Все же, в конце концов, жизнь была неплохой, и я не желала быть где-то еще.
Я перекатилась на спину и потянулась, отсутствующим взглядом уставившись в потолок, в эти пять этажей над моей головой.
Медленно осознавая наличие смутной фрески.
Я прищурилась, в сотый раз гадая, что это такое. Затем, фыркнув, я попросила стихии вокруг меня воздвигнуть высокий сияющий помост, вскочила с дивана и вскарабкалась по удобной лестнице сбоку. В положении королевы Фейри есть несколько вещей, против которых я совсем не возражала. И все же просеиваться и зависать в воздухе мне было не совсем удобно, отсюда и помост.
По мере того, как я забиралась по перекладинам выше и выше, сцена, выгравированная в гипсе, покрытая краской, частичками золота и кристаллами, становилась четче, и я ахнула.
Я растянулась на вершине платформы и долго смотрела на фреску, впитывая ее, позволяя правде просочиться в меня таким образом, какого я ни за что не позволила бы, когда впервые приехала в Дублин.
Я восхищалась красотой, пытаясь осознать, как она так долго от меня ускользала, ведь она была столь детализированной, написанной невероятными Фейри-цветами. Я наконец-то нашла причину искажения пространства в моем магазине. Сияющее зеркало на картине, нарисованной над моей головой, было открытым Зеркалом, одним из самых могущественных, и я точно знала, куда оно вело.
Затем воздух вокруг меня изменился, и мое тело заработало на всю катушку, как это всегда бывало, когда рядом оказывался Иерихон Бэрронс.
Он поднялся на платформу и растянулся на спине рядом со мной. Я глянула на него и встретилась с его темным взглядом.
Теперь я знала его до мельчайших подробностей: кем он был когда-то, кем являлся сейчас и в кого превращался. Я любила каждое его воплощение и никогда не хотела быть без него.
Что ты здесь делаешь, Радужная Девочка?
Смотрю.
Ты видишь?
Вижу.
Мы сыграли свои роли в пьесе жизни, и как и с любой постановкой, хоть способ игры может быть различным, как и сами личности, но количество ролей ограничено.
Все предлагалось.
Ты пробовал.
Ты выбирал. Жить или умереть. Быть дублером или звездой.
– Ты знал, что это было здесь. Ты ждал меня, - сказала я.
– С того самого момента, когда я вошла в твой магазин.
– Да.
– Кто это нарисовал?
Он пожал плечом.
– Понятия не имею. Это было здесь, когда я купил это место. Но здание со временем изменилось.
Теперь
– Ты мог бы сказать мне. Уберег бы меня от беспокойства, что я была тобой.
– Некоторые вещи нельзя сказать. Только узнать. Или нет.
– Значит, это было предрешено, - эта мысль злила.
– Никогда не предрешено. И все еще не высечено на камне. Просто возможно. Как и многие другие исходы.
Я вновь посмотрела на мужчину и женщину, изображенных на фреске на потолке «Книг и сувениров Бэрронса».
Его крылья.
Ее корона.
Лицо Бэрронса.
Мое лицо.
Я изучала их, счастье в их глаза, обещание будущего, которое я принимала.
– Возможно, у нас получится лучше.
Он рассмеялся.
– Ах, неиссякаемая людская надежда.
– Затем он сказал, протягивая руку: - Мак.
Он предлагал намного больше, чем просто руку: ночи любви столь всепоглощающей, что она обжигала, дни охлаждающего горя, королевство черного льда и особняк из алебастра. Все возможные ошибки и все вообразимые достижения.
У нас получится лучше. Нарисованное надо мной было лишь приглашением в будущее. Мы могли принять его или отвергнуть. Фейри были подобны звездам, возрождались, когда умирали старые, восставали новые. Я знала одно - какой путь мы бы ни выбрали, мы пойдем по нему вместе.
Я взяла его за руку.
– Иерихон.
Огонь для его льда.
Мороз для моего пламени.
Навеки.
65
Ничто не кончено, пока это не кончено 93
Огромные темные крылья волочились за ним, пока Круус углублялся в лабораторию.
Он почувствовал тот самый момент, когда Король отрекся от престола. Как и с магией Королевы Видимых, Фейри-сила Короля Видимых/Невидимых должна перейти другому.
Она не пришла к нему.
Пока что.
Однако она не отправилась куда-то еще. Она повисла в отдалении, очевидно, не решаясь.
Он намеревался помочь ей решить.
Круус стоял над смесительным столом короля, смешивая немного этого с капелькой того, согласно заклинаниям, полученным из Синсар Дабх, и вскоре создал своего первого ребенка.
Правила. Податливые, сказал тот, кто говорил от лица короля, но никогда не называл себя им.