Песнь мятежной любви
Шрифт:
Ром, кружи голову! Расслабляй, помогай забить на всё!
Как глупо я себя вела! Неужели все влюбленные поголовно становятся дебилами? Разум отгораживается от адекватного понимания вещей полупрозрачной ширмой. Видишь и понимаешь как правильно, но остаёшься за гранью, где правит безрассудство.
После третьей или четвёртой рюмки – не могу сказать точно – меня попустило. Расслабившись, я даже вступила в разговор и поделилась впечатлениями о концерте, а конкретнее, о выступлении «Rebel Spirit».
– Понятия не имела, что существует
– Наверное, не обращала внимания, – пожал плечами Саша. – Да мы и не часто выступали – раз десять, да, Родион?
– Сегодня был двенадцатый, – ответил тот.
– Ты с этим точен, – рассмеялся басист и опустошил рюмку, – а у меня вечно из головы вылетает.
– Одно осталось до чертовой дюжины, – усмехнулась я и последовала примеру Саши.
– Осенью прошлого года мы выпустили альбом, – проговорил Родион, глядя на меня с мягкой улыбкой и, что самое приятное, без тени гордости.
А зря. На его месте я задрала бы нос. Выход альбома – событие! Уверена, Антон, Саша или кто другой из группы, сообщил бы мне об этом с большим воодушевлением.
– Да, я в курсе. Владислав сказал, – сдержанно ответила я. – Как называется?
– «Heart of fire»2.
– Интересно. Надо будет послушать.
Ну вот, мы уже обменялись несколькими репликами. Зачем я вообще с ним разговариваю? А с другой стороны – не молчать же, когда обращаются? Не по-человечески. Всё-таки люди существа социальные.
– Он у меня есть где-то, но лень искать, – Саша взял в руки пузатую бутылку и наполнил опустевшие рюмки. – Да и не охота сейчас свою музыку слушать.
– Не страшно, поищу в Инете, – сказала я. – Или возьму у Влада.
– Не, не пойдёт, – возразил басист. – Будет тебе диск. Собственный, фирменный. Презент от группы, – он подмигнул. – Род, у тебя память лучше, напомни мне завтра. Или сам организуй.
– Организую, – кивнул тот. – Армия наших поклонников должна расти.
Ишь, записал меня в фанатки.
– Спасибо. Я и без альбома впечатлена.
И рассказала, чем конкретно. Отметила технику каждого: потрясные гитарные партии Марса, соляги Жени, прекрасную работу ритм-секции Саши и Антона. Всех упомянула, кроме Родиона. Я настойчиво уклонялась от заслуг вокалиста в группе, но никто не заметил – все были навеселе и развесили уши от лестных слов в свой адрес.
Пока я расточала похвалы, Родион внимательно слушал, будто ждал, скажу я про него или нет. А когда не дождался, его взгляд погас. На миг у меня защемило сердце – не хорошо я с ним обходилась – ни одного доброго слова не сказала, жалко мне, что ли? Ведь мне до мурашек нравился его певческий голос. Поэтому я высказалась по текстам:
– Лирика трогает душу. Некоторые строчки пронзительно красивы и глубоки, с точным смыслом. Кто у вас текста пишет?
– Родион. Бывает, так загнёт, душу
Так я и думала. Но почему сам не сказал? Едва уловимая улыбка коснулась губ парня, а серо-голубые глаза посмотрели печально, но не на меня, а в окно. Решил не дразнить заявлениями об авторстве текстов, раз я наглым образом проигнорировала его роль в группе? Какая деликатность и тонкая настройка на людей!
Захотелось плюнуть куда-нибудь, желательно ему в стакан, раздражение всколыхнулось с новой силой. Глядя на парня исподтишка, я заметила, что он, неспешно потягивая свой джин, задумчиво посмотрел на опустевшее место Антона. Уж не собирался ли он сесть рядом? Ещё не хватало!
Наверное, больше всего слов я сказала о Саше и его инструменте. В смысле, о басухе. Всё-таки коллега, брат по оружию, играем на одной гитаре. Ну, как – на одной. Каждый на своей, но это одна и та же басуха. Погодите, почему опять одна? У-у-у-у…. Мысли уже путались.
– Мне особенно понравилась басовая партия в третьей песне, – я снова вернула тему. – Интересная. Обожаю, когда не по одной струне.
– Ага, я тоже люблю сложные партии, – кивнул парень.
– Ой, встретились два басиста, – засмеялся Владислав.
– Что? – удивился Саша и его ровные, словно тронутые рукой стилиста, брови поползли вверх. – Тоже играешь на басухе, Майя? У тебя в группе, Влад? А чего молчали?
Владислав кивнул и пожал плечами, а я скромно улыбнулась. Мне были приятны эмоции Саши. Но Родиона я не удивила: он уже знал, ведь на ту злополучную фотосессию я припёрлась со своей красавицей.
– О-бал-деть, – Саша обошёл вокалиста и сел на стул, который освободил Антон.
Я вздохнула с облегчением. Нет, правда, между мной и Родионом должна находиться преграда. Любая возможная. Физическая и духовная. Все возможные препятствия, пожалуйста. Так лучше.
Кому, Майя?
Что-то потяжелело в груди, и я залпом опустошила рюмку, надеясь, что ром предотвратит разрушительные реакции в организме. Пусть лучше на меня действует алкоголь, чем серо-голубые глаза, которые снова нашли меня, стоило Саше приземлиться рядом и захватить меня в плен разговора. Зачем мне думать о Родионе, когда я могу расслабиться и поговорить о реально крутых вещах?
Александр воодушевился, и мы плавно абстрагировались от общего разговора. Голоса отошли на второй план и смазались, как пересвет на отретушированной фотографии. Интересные мне темы я могла обсуждать часами.
Вскоре мы с Сашей перебрались на комфортный диван, где и продолжили. Общение, конечно. Парень владел восьмьюдесятью процентами моего внимания, и я забывала о Родионе. Я с удовольствием смотрела в глаза Александру, потому что от его взглядов кровь не ускоряла бег, сердце не стучало в горле, дрожь не сковывала, а смущение не связывало язык. Только комфорт и раскованность.