Песнь ножен
Шрифт:
У воинов ослабли мускулы.
Работники скотобоен приобрели боязнь крови.
Актеры потеряли артистические способности.
И так далее, и тому подобное…
Спэгг явился во дворец мертвенно-белый. Он снял шляпу и вытер вспотевший лоб. Солдат спросил его, в чем дело, а Маскет сидел на подоконнике и созерцал гостя, пытаясь понять: в чем заключается изменение? Где в Спэгге хорошее и полезное? Какой орган был необходим ему для работы — сначала как торговцу «руками славы», а затем как хранителю королевской казны? Загадка, да и только…
— Я, — прокаркал Спэгг, — не желал бы об этом говорить.
— Очевидно, с тобой стряслось
— А как насчет вас? — спросил Спэгг хриплым голосом.
— Здесь все в порядке.
Королевская семья и слуги во дворце избежали последней напасти. Они не знали о том, что ОммуллуммО сам некогда жил здесь — несколько сотен лет назад, когда волшебник еще пребывал в здравом уме и являлся советником одного из предков Лайаны. Тогда-то маг и установил во дворце магический барьер, желая обезопасить себя от заклинаний других чародеев. Барьер по-прежнему защищал дворец, и потому все, кто в нем жил, избежали жестокой напасти.
— Никто из нас не пострадал, — ответил Солдат. — Правда, один из дворцовых садовников, который ночевал у себя дома, пришел сегодня на работу, зараженный странной болезнью: каждое растение, к которому он прикасается, вянет и погибает через несколько минут. За утро мы потеряли лучшую виноградную лозу, несколько апельсиновых деревьев в оранжерее и много чего еще. Даже если садовник касается хотя бы одного листочка или трогает завязь фрукта, все растение съеживается и падает на землю.
— О боги, боги, — пробормотал Спэгг, покрываясь потом. — Что будет дальше!…
— Ничего, я полагаю, — ответил Солдат. — Но мы еще не слышали, какая беда стряслась с тобой, Спэгг. Давай говори. Тебя затронула эта зараза?
— Затронула, — неохотно ответил Спэгг. Было ясно: он не желает отвечать на вопрос.
— И какая? — спросил Маскет. — Внешне ты выглядишь так же, как всегда.
— Да, — хрипло каркнул Спэгг.
— Голова кругом идет, — сказала Лайана. — Я не уверена, что хочу слышать…
— Дело в том, — прохныкал Спэгг, — что я не могу лгать. Я потерял свое умение уклоняться от правды. Я вынужден говорить все, как есть — или не говорить ничего… Это ужасно! Нынче утром я сказал одной женщине: «Ты уродлива как смертный грех». А потом сообщил одному прохожему: «Ты обронил кошелек». Я встретил сборщика налогов и признался ему: «Вот уже тридцать лет я скрываю часть своих доходов и собираюсь впредь продолжать в том же духе…» — Спэгг запнулся, но, помолчав немного, продолжил несчастным голосом: — А потом я окликнул его и сообщил свое имя и адрес… — Теперь в голосе Спэгга звучал неподдельный ужас. — И еще… еще я не верю в байку, будто руки повешенных могут сделать владельца невидимым… И я воровал из королевской казны…
— Ну вот, я же говорил! — закричал Маскет, в восторге хлопая в ладоши. — Смотри, как у него дрожат губы. Он не сможет себя изменить. Никогда. Спэгг всегда был мошенником, и не важно, как высоко он взлетел.
В комнате повисло молчание. Офао, вошедший во время Спэгговой речи, смотрел на хранителя королевской казны, неодобрительно поджав губы.
Лайана подняла глаза на мужа.
— Сам решай, как с ним поступить, — сказала она. — В конце концов, это твой бывший работодатель.
Солдат кивнул. Он не отличался мстительностью — по крайней мере, в этом мире. Если бы Спэгга звали Драммондом, все могло бы быть иначе, а так…
— Ладно, у нас хватает более серьезных проблем, чем загребущие руки Спэгга. Ты вернешь все похищенное до последней спинзы. Тебе повезло, что у нас на носу война, не то болтаться бы тебе на виселице…
— Все виселицы сдуло, — заметил Маскет. — Хотя нет, парочка еще осталась.
— Спасибо, сынок.
— Я… я попробую исправиться, — сказал Спэгг. — Я не хочу исправляться, но попробую.
— Советую тебе преуспеть.
Население Зэмерканда было измотано семью напастями. Количество горожан и карфаганцев заметно сократилось.
Солдат надеялся: теперь напасти закончились, и они могут продолжить тренировки, однако от армии осталось не так уж много…
Однажды утром, когда Солдат, Голгат и Велион сидели за столом и обсуждали военные планы, явился посланник от Гумбольда. Несчастный явно пребывал в ужасе. В этом мире, как и во многих других, вражеские гонцы, приносящие дурные известия, часто заканчивали в волчьей яме. Этот человек не знал, что Солдат не карает посланников.
— Что ты хочешь мне сообщить? — спросил Солдат. — Говори. Тебе не причинят вреда. Я понимаю, ты ни в чем не виноват.
— Сэр, — сказал посланник, опустившись на одно колено, — мой повелитель Гумбольд приказал передать: у него в руках находится женщина по имени Утеллена. Генерал Кафф захватил ее, когда она пробиралась по горной тропе. Если битва разрешится не в его пользу, женщина умрет.
Солдат впал в ярость, но скрыл свой гнев от посланника.
— Знает ли Гумбольд, что Утеллена — мать ИксонноксИ? — спросил он. — Если с ней что-то случится, а ИксонноксИ станет Королем магов, то Гумбольд будет страдать от ужасных пыток весь остаток вечности.
— Да, сэр. Но если битва будет проиграна, ему ничего не останется, как отомстить этой женщине.
— Тогда о чем еще говорить? Утеллена для нас никто. Передай своему хозяину: нам нет до нее дела.
Когда посланник отбыл, Солдат ударил по столу кулаком, закованным в кольчужную перчатку, и расколол столешницу.
— Проклятая трусливая душонка, — сказал он, побелев от ярости. — Если даже я больше ничего не добьюсь в этой жизни, то, по крайней мере, снесу ему голову с плеч.
Королева положила ладонь на плечо мужа. Лайана знала, как тепло он относится к Утеллене. Так же, как она сама в глубине души относилась к Каффу. Разумеется, необходимо заняться ее освобождением. И нельзя позволять подобным неприятностям отвлекать мужа от его основной задачи. Солдат был главой соединенных войск гутрумцев и карфаганцев. Они и так уже уменьшились на треть в результате напастей… Главнокомандующий должен думать только о грядущей битве — и ни о чем более.
— Мы вернем ее, — сказала Лайана Солдату. — Я позабочусь об этом.
Солдат глянул на нее поверх стола, заваленного картами и схемами.
— Ты никуда не пойдешь, учти, Лайана. А то ведь я знаю: с тебя станется…
Она улыбнулась.
— Я уже слишком стара для таких мероприятий. Нет, мы найдем человека, которому сможем довериться. Мы должны разыскать Утеллену и обеспечить ей побег. Нам нужен кто-нибудь летающий. Как насчет твоего дракончика?
Солдат покачал головой.
— Мы не сумеем втолковать ему, какие действия от него требуется. Вдобавок дракон слишком велик. Его заметят. Подошла бы какая-нибудь птица… Как ты думаешь, в Зэмерканде есть маги, которые способны превращаться в орла или ястреба? Или управлять обычной птицей?…