Песнь сауриалов
Шрифт:
— Я боялся, что арферы будут искать сущ… Шута. Я надеялся, что оставшись один он смягчится и будет петь мои песни.
— Никаких шансов, — сказала Оливия. — Он ненавидел тебя. Он хотел уничтожить тебя и стереть с липа земли всех остальных членов клана Драконошпоров.
Путеводец отвернулся от нее. В неярком свете факелов Оливия не могла понять, что с ним. Не поворачиваясь к ней, Бард спросил:
— Как ты встретилась с ним?
— Я была в Приморье, — объяснила Оливия. — Знаешь ли… Шпора дракона — фамильная достопримечательность вашей семьи, которая превращает своего обладателя в дракона и защищает его от волшебства…
Путеводец обернулся и перебил ее.
— Я все знаю про шпору, — раздраженно сказал он. — Я достаточно часто видел, как мой идиот братец пользовался ей. Пожалуйста, ближе к делу.
— Ну, Шут знал о ней не все. Четырнадцать лет назад один из членов вашей семьи, Коул Драконошпор, отец Джиджи Драконошпора, узнал, что Шут убил много людей. Коул выяснил, что Шут — член семьи и вызвал его на дуэль, чтобы, так сказать, спасти фамильную честь. Шут убил Коула, хотя Коул при помощи шпоры едва не убил Шута. Поэтому Шут пытался украсть шпору, чтобы использовать ее против тебя и остальных членов семьи. Но Джиджи остановил его.
— Джиджи? Джиджи Драконошпор? Этот хлыщ, которого Элия едва не убила в прошлом году? — спросил Путеводец.
— Этот. Немного повзрослел с тех пор. Славный парень.
— Что случилось с Шутом? — нетерпеливо спросил Путеводец.
— Джиджи пришлось убить его, — мягко сказала Оливия. — Даже без шпоры Шут мог уничтожить семью Драконошпоров. Он был достаточно силен и изрядно не в себе.
Путеводец посмотрел на пол и смиренно вздохнул. Оливия подумала, что он огорчен, но когда он посмотрел на нее, на его липе было облегчение.
— Если бы не Дракон, Элия могла бы быть настолько же плоха, как и Шут, — сказала Оливия. — Может быть, даже хуже.
— Нет, не могла! — уверенно сказал Путеводец. — С ней я не сделал той же ошибки.
— Какой ошибки?
Путеводец не ответил. Он наклонился и продолжил отбрасывать камни, загромождавшие проход. Оливия потянулась и взяла Барда за палец.
— Что за ошибка? — повторила она.
— Никакая, — сказал Путеводец. — Ты права. Вся разница в Драконе.
Оливия не могла понять, что могло заставить Путеводца поступиться долей своего успеха с Элией, но была уверена, что он лжет. Но она почему-то не хотела знать, зачем. Она знала, что не хочет увидеть мастерскую, где был создан Шут.
Оливия отпустила палец Путеводца и нежно похлопала его по руке.
— Путеводец, пошли отсюда. Я говорила Джиджи о тебе. Он сказал, что ты будешь в любое время принят в его доме. Я собираюсь отправиться туда с тобой.
Бард посмотрел на нее и рассмеялся.
— Джиджи? Это он должен защитить меня от арферов? Раскеттл, ты, что, сошла с ума?
— У Джиджи есть подруга по имени Кэт, она спрячет тебя. Но я думаю, что ты хочешь с ней увидеться.
— Почему?
— Она одна из копий Элии, созданных Фальшем, — объяснила Оливия.
Путеводец схватил ее за запястье.
— Что? — закричал он.
— Знаешь ли… Одна из двенадцати копий, сделанных им, — объяснила Оливия.
— Я встретила одну из них — Джейд. Мы были друзьями, но Шут убил ее. Он принял ее за Кэт. Он был зол на Кэт, потому что думал, что она предала его. Она волшебница, поэтому была его ученицей. Джейд была карманницей, хорошей карманницей. Как бы то ни было, Кэт выступила вместе с Джиджи против Шута. Он был ужасно зол на нее, Шут, я имею в виду.
Путеводец сел на кучу камней.
— Оливия, думаю, что я стал слишком стар, чтобы не отставать от тебя. Если у тебя есть еще какие-то откровения, расскажи о них, а я пока посижу.
— Кэт следующей весной подарит Джиджи наследника. Поэтому ты станешь в некотором роде дедушкой, кроме того, что ты двенадцать раз двоюродный дедушка.
Путеводец закрыл глаза и начал тереть руками виски.
— Так как насчет того, чтобы направиться в Приморье? — спросила хафлинг.
Она надеялась, что в таком состоянии он будет сговорчивее.
Путеводец открыл глаза и встал.
— Мне сначала надо зайти в мою мастерскую. Затем мы обсудим, что делать дальше.
— А если кто-то воздвиг эту стену, чтобы мы не смогли попасть в мастерскую? — возразила Оливия.
— Никакому самовольно поселившемуся в моем доме наглецу это не удастся, — зло ответил певец.
— Путеводец, ты был в изгнании двести лет. Разве этого времени недостаточно для того, чтобы переехать.
Бард хитро улыбнулся.
— Становится слишком поздно, чтобы отправляться в путь, Оливия, — сказал он. — Разве тебе не хочется принять ванну и провести ночь в удобной постели перед тем, как отправиться в путь? С помощью волшебства я смогу обеспечить тебе это в моей мастерской.
Оливия попыталась отогнать видение распыляющего луча, приближающегося к ней.
— Дверь в мастерскую всего в ста футах дальше по коридору, — сказал Путеводец.
Оливия представила зеленый луч, с помощью которого Шут распылил ее подругу Джейд, и ничего не ответила.
— Тогда нам не придется вообще идти, — прибавил Путеводец. — В моей мастерской есть копии волшебных книг. Я смогу перенести нас в Приморье.
Оливия грустно вздохнула. Она натянула перчатки, подняла лопату и начала копаться в грязи. Путеводец продолжил отбрасывать камни и запел песню дворфов-рудокопов. Несмотря на то, что ее раздражало упрямство Барда, и на то, что она боялась неизвестности, лежащей за препятствием, Оливия подхватила песню. Невозможно было противиться силе голоса Путеводца.
Оба они устали, начали работать медленнее. Прошло уже около часа, когда Оливия почувствовала, как ветер шевелит ее волосы.
— Есть! — прошептала она барду.
— Ты что-нибудь видишь? — спросил Путеводец. Хафлинг приблизила лицо к потоку воздуха и прищурилась.
— Слишком темно, — доложила она. Ее способность видеть в темноте была не так хороша, как у большинства хафлингов, но остальные чувства были достаточно остры. — Там теплее, — сказала она. — и… фу! Новый арендатор твоего дома не слишком аккуратный домохозяин. Воняет как из помойки.