Песнь Скомороха
Шрифт:
Весьма боясь доходов всех лишиться.
Иль князь с казной, женой, всем клиром
Сбирался скоро и в сторонку отбегал,
Он охранял себя, ну а людскому миру
Хранить державу и столицу оставлял.
В леса так бегал князь от Тохтамыша,
Укрылся подальше и там ждал вестей,
Он мест разоренных плача не слышал.
Москву ж защищал литовский Остей.
Сложил главу герой сей неизвестный,
Без памяти земля, что жизнь ей подарил.
Князь отсиделся и, свершив ход крестный,
Пошел с мечом … в Рязань и злее сотворил.
А ведь Донской прославлен до сих пор,
И воспеваем он за щедрость к церкви,
Хотя иные достойны славы шпор,
По совести, других дела не меркнут.
Пред битвой отдан был плащ княжий,
Вдруг захотел незаметным он стать,
И за него другой здесь смертью ляжет,
Другие воеводы ведут полки на рать.
Боброк Волынец, Ослебя, Пересвет …
Жизнь драгоценную в бою не берегли,
И славных братьев Белозерских нет,
Все восемь в битве рядышком легли.
Когда ж озарилась Непрядва победой,
Став алой из капель крови пролитой,
Искали все князя, монах нам поведал,
Лежал он в дубраве, древом укрытый.
Сражался отважно, но бой притомил,
И прилег он под тень листьев крапин
Поодаль в лесу, бог там князя хранил:
Доспех посечен, а сам без царапин.
Лежал чуть дыша, только брата услышал,
Что в степи Мамая прогнали обратно,
Так сразу и встал, и в войску он вышел,
Брать славу пора, крестясь многократно …
Потом изволил князь и милости явить
И со слезми своим он молвил ближним:
Увечных позволяю я по домам пустить,
Небось дойдут, не будь из них кто лишним.
А павших, выбрав лишь однако христиан,
Велю предать земле, все чтобы по завету,
Не так, как этих окаянных басурман.
Но в поле том тела все были уж раздеты.
Искали долго в них и не нашли различий.
Но нам твердят – ордынцев хан водил.
Монгол ведь все ж от русича отличен.
Кого же на том поле наш княже победил?
Оставим сей вопрос. Была, была победа,
И предки добыли там Славы пьедестал.
И хоть не знал князь как, потом проведал,
То позабудется, Донским однако стал.
Его церковный хор не даром воспевал,
Тряхнет казной за лесть, не поскупиться.
На бой же только Сергий иноков послал,
Иные предпочли по кельям затвориться.
Им проку не было на хана снаряжаться,
При нем богатство шло – начало из начал,
Налогов нет, с чего ж тогда сражаться.
Митрополит у хана ярлык свой получал.
А тут его побили … Ну что ж и это славят,
Попу ведь все равно, была бы только мзда,
Акафист пропоют и в пуд свечу поставят,
И кончен пост – для них взошла звезда.
Не будь церквей, так где попам кормиться?
А в ней толдыч одно: потоп, и грех, и рай …
И будет стол всегда от яств ломиться,
Не сеешь, и не жнешь, а манны – урожай.
Какие тут труды? Какие здесь заботы?
Доходные идеи на церковь снизошли:
Самим плодить святых. Ни это ли работа?
Лишь мощи выставишь и денежки пошли.
Кого причислить? Так собор назначит,
Пусть набольшему князю святость снится
Творит что хошь, а пред иконой плачет,
С его мощей и будет клир кормиться.
А вот Христос им тела не оставил,
Как древний Ромул он вознесся в небеса,
Сказав тем самым главное из правил:
Нетленен только дух, но бренны телеса.
Но что им Небо. Пускай чернь его боится,
С ярмом греха на шее вместо перевязи.
Не первый век гордыня церкви длится,
Вот ей доходно, и Владимирского князя,
Который Юрий, в чудотворцы возвели.
Что ж чудного он сотворил, ты спросишь.
Соседям не помог, когда враги пришли,
Они Рязань сожгли, так он и семью бросил.
Забился в глушь на Сить, войска сбирать,
Да больше бражничал, врага не опасался,
И храбрых ратников обрек он умирать –
Врасплох тумен на речку ту добрался.
Был Юрий там убит, главу ему отняли,
Чтоб хану доказательством служила
Того, что верх в Руси ордынцы переняли,
И приторочили к седлу, ткнув уши шилом,
Но после бросили – Батый дар не принял,
Ему честь не великая такого победить:
Людей всех загубил да на судьбу пенял,
Ему не войско, только ряженых водить.
Отхлынула орда. Настал час погребенья.
Остался кто живой, укрывшися в лесах
Исполнил павшим долг, не дав забвенью
Осилить память да на жертвенных весах.
А церкви горе в помощь, ей из беды доход.
Не враг на нас напал, была то божья кара,
Батый не сам решил – слал бог его в поход
Карать за грех. Бог и Батый – вот это пара.
Жизнь или смерть, глаголют все с небес,