Песнь Ухуры
Шрифт:
– Извините, капитан Кирк, – сказал Ногохват, и шершавый язык малыша лизнул ухо капитана.
– Ты не причинил мне вреда, Ногохват, – заверил его Кирк, – но будь внимателен в следующий раз. – Если Кирк и считал до этого, что хвосты сиваоанцев доставляют необычные ощущения, то сейчас приходилось признать, что в этом плане их языки еще замечательнее. Он не мог решить, то ли смеяться, то ли согнать ребенка со своей спины.
Несколько раз лизнув его волосы, Ногохват сказал:
– Пахнет хорошо, вкус смешной.
Чехов многозначительно посмотрел
– Кажется, ему обязательно нужно попробовать каждого.
– Попробуй это, – предложил Дальний Дым, указывая на мясо. – Как ты думаешь, несколько скручивателей хвостов не помешает?
– Старая русская поговорка, – объявил Чехов, – кашу маслом не испортишь. – Когда стало ясно, что это не переводится, он объяснил:
– Это значит, что ты не можешь испортить что-нибудь хорошее, прибавляя туда еще что-нибудь хорошее.
– Это зависит от того, сколько скручивателей хвостов, – заявил Дальний Дым, сворачивая хвост в петлю.
– Новая сиваоанская поговорка, – поправился Чехов, – ты не можешь испортить тушеное мясо скручивателем хвостов или двумя.
Версия универсального переводчика на этот раз оказалась более успешной, все четверо малышей тут же начали распевать ее, ритмично раскачиваясь. Кирк совершенно не представлял, как долго его куртка сможет выдержать детское веселье. Однако к счастью, ему так и не удалось это узнать, потому что в следующую секунду Ногохват вдруг перестал раскачиваться и петь, вытянул шею и уставился на что-то. Объектом его интенсивного интереса на этот раз был Спок, который также уставился на малыша к большому удовлетворению Ногохвата.
– Ногохват, это мистер Спок. Мистер Спок, это Ногохват, один из детей Цепкого Когтя.
– Не трогать мистера Спока, – сказал Ногохват, затем добавил:
– Уши?
Спок расценил это как требование и повернул голову боком.
– Хорошие уши, – решил для себя вслух Ногохват.
– Что касается моих ушей, – ответил ему Спок, – у меня не было выбора по поводу того, как они должны выглядеть. Однако, мне приятно, что они вызвали твое одобрение.
Уши Ногохвата дернулись назад, касаясь щеки Кирка. Капитан объяснил:
– Он имеет в виду, что очень рад, что тебе понравились его уши, Ногохват.
– Именно, капитан, Ногохват понял меня.
– Понял, – сказал Ногохват, который все еще находился в смятении, но хотел прояснить ситуацию. Его внимание вдруг переключилось на другой предмет, и он мгновенно сполз со спины Кирка. Два других ребенка соскользнули со спины Чехова, который при этом чуть не расплескал варево, а четвертый чуть не сбил Кирка. Все четверо стрелой промчались мимо Спока.
А через несколько мгновений они уже сидели на Цепком Когте, и начался ритуал облизывания и похлопывания.
К тому времени, когда казалось, что их хвосты окончательно запутались, малыши наперебой принялись рассказывать матери обо всем, что случилось в этот полдень, и, похоже, их память оказалась такой же крепкой, как и у Яркого Пятна. Однако как заметил Кирк, рассказ детей
Дети как раз пересказывали сиваоанскую поговорку Чехова, когда Эван Вилсон дернула Кирка за локоть.
– Капитан? Мистер Спок? Могу я с вами конфиденциально поговорить? Ее лицо казалось застывшим и напряженным.
Кирк кивнул, и они отошли немного в сторону. Неудовлетворенная этим, Вилсон махнула им рукой, сделав знак отойти подальше.
– Вы не поверите, как хорошо слышит Яркое Пятно, капитан. – Эван выключила свой универсальный переводчик, остальные последовали ее примеру.
– В чем дело, доктор Вилсон? – спросил Кирк. Она подняла глаза и тут же перевела их на Спока.
– Ох, черт подери, мистер Спок, – сказала она, но голос ее звучал скорее устало, чем зло.
Спок смотрел ей куда-то за плечо, но Кирк не заметил ничего, что могло бы привлечь внимание вулканца. А Вилсон продолжала, очевидно, обращаясь к Споку:
– Не меняйте свои привычки ради меня! Сейчас мне необходимо каким-то образом поднять свой дух, даже с помощью недопонимания!
Спок перевел свой взгляд на нее.
– Спасибо, – поблагодарила она. – Поверьте, я вам за это очень благодарна. – Затем Вилсон снова вернулась к делу. – У нас больше неприятностей, чем мы думали, капитан. Цепкий Коготь не может распознать симптомы синдрома АДФ.
Глава 11
Леонард Маккой ждал результатов. «Половина времени при исследованиях тратится на ожидание, – думал он, злясь на свое нетерпение. – Другая половина уходит на объяснение эти самых результатов». Впрочем думать было абсолютно бесполезно. Доктор протер глаза комком стерильной ваты. По крайней мере, похоже, что серум работал… Если бы болезнь прогрессировала, ему не удалось бы увидеть результатов действия серума, даже если бы он их и получил.
Но все слишком затянулось. Половина людей Мики проверились на заражение АДФ и вызвались быть добровольцами для эксперимента с профилактическим применением препарата. Работая с карантинными больными, они в любом случае очень рисковали. Трое из них, имевшие родственников во второй стадии комы, добровольно согласились на инфицирование АДФ, если бы кто-нибудь нашел способ сделать это.
В этом как раз и заключалась суть проблемы: никому не удавалось инфицировать даже лабораторную мышь, не говоря уже о добровольцах. «Мы можем определить заболевание в тот момент, когда токсины начинают выделяться в кровь, – размышлял Маккой, – но мы не можем найти вирус, который выделяет их, у жертв нет ничего общего в протекании процесса. Что за черт?»
Пока же все они ждали результатов, и хорошие результаты могли быть только отрицательными, каждый день, который проходил без диагноза АДФ у испытуемых, мог стать таким хорошим знаком. А мог оказаться простой случайностью.