Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.
Шрифт:
Мастер тогда впервые предложил Хиллу выбор - брать или не брать заказ. Предупредил, правда, что если он не возьмется, им всем придется в срочном порядке выметаться из Суарда, из Валанты, и, похоже, из Империи вообще. Потому что только у него есть шанс не поддаться магии этого демонова отродья. Глубокоуважаемый заказчик честно предупредил, что этот проповедник либо сам маг, либо пользуется серьёзной магической поддержкой. А Мастеру давно ужё известно, хоть Ученик и не делился с ним такими подробностями, что у Хилла с магией особые отношения. К тому же, Глубокоуважаемый Заказчик снабдил их специальным амулетом, частично защищающим от магии Разума. Причем срок выполнения заказа зависит напрямую от срока действия амулета. Четыре
Возможно, если бы Лунный Стриж был постарше и поосторожнее, он бы предпочел собрать манатки и поискать счастья в дальних странах. А возможно, что он уже был достаточно взрослым и опытным, чтобы прекрасно понимать, что его право выбора - не более чем иллюзия. Если бы Мастер предполагал, что он откажется, то не завел бы этого разговора изначально. А так - все его слова только и означают, что дело достаточно сложно и серьёзно, и исполнителя надо получше замотивировать. Как известно, решение, принятое самостоятельно, выполняется несравненно лучше и быстрее, чем чья-то навязанная воля, и нет для едва оперившегося птенца стимула лучше, чем назвать его орлом и намекнуть на его исключительность.
Лунный Стриж, разумеется, согласился взять заказ и уже через день выехал из Суарда вместе с труппой бродячих жонглеров. Эта компания подвернулась совершенно случайно, и Хиллу показалось очень удобным отправиться вместе с ними. Всего пять человек, считая Хилла, даже без фургона. Две женщины, трое мужчин. Одна из девушек показывала фокусы и везла с собой ученого кота, трое остальных выступали на канате, жонглировали, по мере надобности шутили и довольно плохо играли кто на чем, в общем, разносторонние профессионалы. Музыкант в их маленькую компанию вписался как нельзя лучше. Выезжали на рассвете, чтобы к обеду уже прибыть в первое большое село. Поначалу жонглеры собирались направиться не совсем в ту сторону, что надо было Лунному Стрижу, но, всё же, на север. Он рассчитывал убедить их немного изменить маршрут по дороге, соврав, что хочет навестить дальних родственников в одном из маленьких городов.
С этой кочевой компанией Хилл познакомился всего несколько дней назад, когда они давали представление на площади Единорога. Все прибывающие в Суард менестрели, циркачи и прочая публика первым делом шли знакомиться со своими коллегами, а заодно и с местными любителями искусства, привыкшими каждый вечер собираться или на площади Единорога, или на опушке парка. Лунный Стриж частенько наблюдал эти представления с собственного балкона, благо дом маэстро Клайвера, где он до сих пор жил, выходил одной стороной на площадь. Его внимание привлекли фокусы, которые очень артистично и ловко показывала очаровательная девушка со здоровенным полосатым котом.
Хилл как раз отдыхал после довольно утомительных занятий с Орисом - чтобы не потерять форму, они регулярно устраивали друг на друга охоту с хорошей дракой. По старой традиции, условно убитый угощал приятеля ужином, а иногда и завтраком, если состязание затягивалось на всю ночь. В тот вечер выиграл Свисток, и довольно быстро. Всё же в ближнем бою с коротким мечом или кинжалом Орису не было равных во всем Суарде, и он разделывал Хилла под орех два раза из трёх. Идти в таверну и слушать пьяные вопли им обоим не хотелось, напиваться самим - тем более, и они удобно расположились у Хилла, заказав еду в ближайшем ресторанчике и наслаждаясь теплым весенним воздухом, представлениями, и рассматривая симпатичных девушек на площади.
Оба были абсолютно свободны, красивы, достаточно состоятельны, и отбою от девиц не знали. Орис, пожалуй, относился к процессу ухаживания за очередной красоткой несравненно более увлеченно, чем его младший товарищ, и порой даже обижался на несправедливость судьбы - почему это на Хилла вешается больше чаровниц, чем на него? На что друг добродушно предлагал ему забирать их всех, оптом, и оставить ему только его гитару, которая точно не улетучится на следующее утро в неизвестном направлении, и не потребует на ней жениться. Временами Орису казалось, что кроме своей гитары его друг никого на свете не то что не любит, а даже и особо не замечает. Нет, он, разумеется, для Ориса что угодно сделает, из штанов выпрыгнет, если потребуется его помощь. Но всё равно, какой-то он отстраненный, что ли. Частично в этом мире, частично где-то далеко, отсюда не видать. И простые человеческие радости как-то его не привлекают - ни тебе напиться, ни в кости сыграть, ни на скачках поставить, ни из-за девчонки подраться. Правда, он и сам этого всего не любил, в отличие от остальных их соучеников... ну и где они сейчас? Один Игла остался, в этом году у него испытания, да Простак, который считай, полностью на контрабанду переключился, в Посвященные и соваться не хочет.
В позапрошлом году в Суард переехал ещё один Призывающий, откуда-то с востока, со странным именем Илсмарский Нырок, и всё пытается к Мастеру в доверие влезть, преемником ему, понимаешь ли, хочется стать, Главой Гильдии Суарда. Орису это совершенно не нравилось, на это теплое место он сам метил, да и Мастер не скрывал, что именно ему оно и предназначено. Последний год Учитель его во всю подноготную посвящал, к архивам допустил, с нужными людьми знакомил. Возил его с собой и в Найриссу, и в Луаз, и в Присвен, представлял тамошним Гильдиям. Свистку нравилось всё это, и он не мог понять Хилла, который от такого интересного дела линяет при первой возможности. Административная работа ему, видишь ли, не по душе. С другой стороны, не хотел бы Орис иметь Лунного Стрижа конкурентом. А так - все довольны, делить нечего. Ну, разве что, девушек, иногда. Для разнообразия.
– Эй, Лягушонок! О чем размечтался?
– когда Хилл улетал в неведомые дали, он становился похож на мраморное изваяние, по ошибке одетое в нормальный человеческий костюм. Абсолютная отрешенность, неприступное равнодушие, в глазах вечные льды, не моргает и, будто бы, не дышит. В такие моменты Свистка касался холодок тревоги, будто вместо лучшего друга, почти брата, с которым они прожили бок о бок всю жизнь, возникал некто чужой и опасный. Орис почему-то был уверен в том, что именно с такими отчужденными непроницаемыми глазами Хилл убивает.
– Думаю, не съездить ли в Найриссу в ближайшее время. Хочется на море, - в те два месяца, что друзья провели в Найриссе в позапрошлом году, каждую свободную минуту Хилл проводил у моря или в море. Орис даже дразнил его рыболюдем - в сказки об этом загадочном водном народе верили все поголовно моряки, хоть никто их никогда и не видел.
– Почему бы и нет, если Мастер отпустит, - само собой подразумевалось, что ехать, так вместе.
– Ты лучше вон на ту штучку взгляни, как на канате отплясывает! А тебе кто глянулся?
– Ну, пойдем, что ли, познакомимся, - спускаться с балкона и лезть в толпу Лунному Стрижу было не очень-то и охота, но разве ж этот настырный тип отстанет? Любимой поговоркой Ориса была "Хорошему коту всегда март".
Не утруждая себя пользованием дверьми и лестницами, юноши спрыгнули с балкона на булыжную мостовую и направились к подмосткам, окруженным изрядным количеством веселой публики. Представление подходило к концу, и, когда они протолкались поближе, полосатый кот уже начал обход зрителей со шляпой в зубах. Мохнатый зверь шествовал неторопливо, с независимым видом задрав пушистый хвост, и косил желтым хитрым глазом на зрителей - достаточно ли им восхищаются? Публика умилялась, хохотала и щедро бросала в шляпу монетки, в основном медные, пока четверо артистов раскланивались. Недолго думая, Орис подхватил на руки закончившего обход удивленного кота, добавил в шляпу две серебряные марки и вручил животное хозяйке, удивленной не меньше своего пушистого напарника.