Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.
Шрифт:
– Годишься, - и ехидно ухмыльнулась в ответ.
– И это все? Годишься?
– Дайм в притворном гневе шагнул к ней.
– Ммм... да. Годишься, - Шу показала ему язык и взялась за расческу.
– Все. Пора на покой, розы выращивать, - горестно вздыхая, он подкрадывался к отвернувшейся принцессе.
– Или ещё не пора?
– схватив её в охапку, он развернул Шу к себе и нежно поцеловал. Она обхватила его руками за шею и потерлась щекой о его плечо.
– Пора завтракать. Иначе я за себя
– О, как заманчиво звучит... и что же будет, если ты за себя не отвечаешь?
– Покусаю того, кто поближе. Тебя, например.
– Покусай, - он снова приник к её губам на мгновенье, и отстранился, улыбнувшись.
– Ты не сердишься на меня?
– Нет, конечно. За что?
– кинув настороженный взгляд через её плечо на спящего Лунного Стрижа, он подхватил Шу на руки и понес прочь из комнаты. На всякий случай.
В гостиной их поджидал накрытый к завтраку стол, за который Дайм и усадил принцессу. Первые минут десять они оба успешно изображали из себя орду орков, напавших на цивилизованные земли - то есть уничтожали все, что только под руку подвернется.
Довольно вздохнув и откинувшись на спинку стула, Шу оглядела разоренные территории и лениво выцепила воздушное пирожное. Для полноценного разгрома кулинарного изобилия требовалось явно больше, чем всего лишь одна орда. Но Дайм ещё не отступил, планомерно и вдумчиво воюя с какими-то загадочными сооружениями, отдаленно смахивающими на пирамиды из запеченных маленьких птичек.
– Ну?
– сытая принцесса выглядела гораздо более способной к мыслительной деятельности, нежели голодная.
– Что ну?
– Рассказывай, как ты докатилась до жизни такой, - Дайм продолжал угрызать нечто хрустящее и завлекательно пахнущее, но и терять время зря тоже не собирался. Не откладывая, он приступил к допросу.
– Почему сразу докатилась?
– Не увиливай. Чтобы ты вела себя, как истеричная барышня, одного землетрясения мало. Ещё, как минимум, пожар и эпидемия чумы требуется.
– Вот спасибо, обласкал.
– Что, не правду сказал? Ну-ну.
– Дайм, ну ты же сам все видишь.
– Угу, вижу. Кстати, а Баль куда подевалась? На бал вчера не пришла, сегодня с утра её тоже не видно...
– Кажется, она обиделась.
– Баль? Обиделась? Радость моя, я тебя не узнаю. Как тебе удалось?
– Из-за Тигренка.
– Баль ревнует? Это что-то новенькое.
– Не придуривайся. Сам же знаешь, что она думает по поводу рабства.
– Мне раньше казалось, что ты думаешь то же самое.
– Ну да... ширхаб!
– Нет, милая, ты, конечно, сама знаешь, как тебе поступать. Если тебе так нравится иметь невольника, кто я такой, чтобы тебе запрещать? По мне, так хоть дюжину. Особенно, если поделишься со мной.
– Не смешно.
– А я и не смеюсь. Твой Тигренок.. ммм... я понимаю, что ты в нем нашла. Очень понимаю.
– Дайм!
– Что Дайм? Тебя что-то смущает?
– Оставь свои намеки.
– Никаких намеков, любовь моя. В твоем Тигренке есть нечто такое, неординарное. Да, милая, а кто он вообще такой? Ты мне так и не рассказала.
– Светлый маг.
– Что?!
– от неожиданности он чуть не подавился.
– Предупреждать же надо.
– Так ты все же пытался его соблазнить?
– Ну... нет. Но предупреждать все равно надо.
– Вот и предупредила.
– Милая, вот из чисто научного интереса. Как ты умудрилась это скрыть? Никакого намека на магическую ауру... ошейник?
– А что, на нем было что-то ещё?
– И все-таки ты ревнуешь.
– Хватит издеваться. Думаешь, это так просто? Я люблю тебя, и люблю его... что мне, разорваться? Или ты предлагаешь подкинуть монетку?
– Зачем? Нам и втроем может быть неплохо. Ты же вроде была не против, или мне показалось?
– Ох, Дайм... сама уже не знаю, что мне показалось, а что нет. Но я не хочу, чтобы Тигренку снова было больно.
– Ну, знаешь ли!
– Да, знаешь ли!
– Интересно, а если на тебя... ладно, прости, это и правда не мое дело.
– Угу.
– Шу, прости, - Дайм подошел к ней и встал рядом на колени.
– Шу. Не надо, - он взял безвольно опущенную руку и поднес к губам: "Кажется, немного переборщил. Ширхаб! И не немного".
– Ты прав, милый. Я Тёмная дрянь.
– Ты не Тёмная и не дрянь. Ты самая прекрасная Сумеречная волшебница на свете.
– Ага, как будто ты встречал ещё Сумеречных.
– Это неважно, Шу. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Темной, Светлой, в полосочку и в крапинку. И ты можешь завести себе хоть целый зверинец Тигрят, крокодилят и змеючат, я не перестану тебя любить.
– Зверинец... мне бы с одним разобраться.
– С чем именно, Шу?
– Как мне не потерять его, Дайм. Думаешь, мне очень нравится держать его в неволе?
– Мне показалось, что нравится.
– Нет!
– Так отпусти. Тебе не кажется, что ты слишком все усложняешь?
– Возможно. Но если я отпущу его... ты представляешь, что с ним Рональд сделает? И я не уверена, Дайм, что он попросту не сбежит куда подальше от меня.
– Ты совсем ему не доверяешь? Что-то не похоже, Шу, что он так уж жаждет от тебя сбежать.
– Не знаю. Просто не знаю.
– Тогда признайся себе честно, что ты его за человека не считаешь. Тебе нравится с ним играть, с ним спать, а больше ничего и не надо.
– Неправда.
– Да ну?
– Ты не понимаешь.