Песнь жизни
Шрифт:
Элиар молча распахнул полу плаща, показывая отличительный знак высшего Светлого мага, и стражи разом перестали изображать оскорбленную гордость – пересилив себя, выдавили вежливые улыбки и с явной натугой поклонились. Конечно, кланяться в пояс Светлому было сродни плевку в лицо, но нарываться на неприятности с приглашенным Владыкой магом – себе дороже, поэтому пришлось скрипнуть зубами и извиниться.
– То-то же, – удовлетворенно кивнула Белка, с нескрываемым злорадством подметив побагровевшие лица Темных. – Будут знать, как морды кривить и фыркать на первого встречного. Вот влупил бы он по ним Зеленым Листом, вмиг бы научились вежливому обхождению. Видно, тут вся порода такая – пока по башке не настучишь, уважать не станут. Зато как дашь в репу, сразу все такие правильные становятся… если выживают, конечно.
– Точно, –
– Неправда. Не такой уж я кровожадный.
– Ну-ну. Это кому другому скажи. Знаю я, что ты за зверь: только дай палец – откусишь всю руку.
– Фу, – сморщилась Белка. – Не люблю человечину.
– А эльфятину?
– Фу два раза.
Шранк выразительно покосился на Таррэна, насмешливо хмыкнув, но тот не заметил – внимательно изучал внутренним взором вечно зеленую крышу дворца, непонимающе хмурясь и напряженно размышляя. Кажется, ему что-то сильно не нравилось в изменившейся ауре Чертогов. Что-то, чего он пока не понимал, но всем существом чуял – неправильно это. Странно, неясно и очень неправильно. Чем-то тревожным веяло изнутри, что заставляло его второе сердце беспокойно биться и смутно предчувствовать беду.
Стражи вопросительно взглянули в его сторону.
– Это со мной, – быстро пояснил Линнувиэль, цель отъезда которого была известна только узкому кругу посвященных. – Смертные тоже. Нам нужно как можно быстрее встретиться с Владыкой.
– Как скажете, ллер, – покорно кивнули эльфы, и вопросов больше не возникало.
В Чертоги их провели немедленно – едва стражи успели сообщить куда-то дальше важную весть, как двери тут же распахнулись на всю ширину, какой-то разодетый молодчик в зеленом с вежливым поклоном препроводил гостей в одну из уютных комнатушек. Со всем почтением устроил, клятвенно заверил, что повелитель уже извещен. После чего снова расшаркался, предложил передохнуть с дороги, распорядился принести освежающие напитки и легкий ужин, а затем, повторно откланявшись, бесследно испарился. Успев напоследок сообщить, что Владыка Л'аэртэ пока ОЧЕНЬ занят, но будет готов принять свое посольство всего через полчаса.
Белка, проводив остроухого внимательным взором, мигом перестала изображать из себя непоседливого пацана и, сбросив маску беззаботного детеныша, хищной бестией метнулась к плавно закрывшимся дверям. Навострив уши, она настороженно прислушалась, к чему-то принюхалась, затем бесшумно обежала комнатушку по периметру, время от времени припадая на четвереньки, но даже пальцем не коснувшись зеленых стен. А заметив, что Аззар беспечно протянул руку к какому-то фрукту, сухо бросила:
– Лучше не рискуй.
– Почему?! – непонимающе моргнул эльтар.
– Мне не нравится, как здесь пахнет.
– Магия? – незаметно подобрался Шранк.
– Она самая.
– Белик, ты что? – обезоруживающе улыбнулся Линнувиэль. – Это же Чертоги – здесь все до самого неба пропитано нашей магией. Даже трава, цветы и земля под ногами.
– Это-то мне и не нравится. Так, снаружи у дверей осталось двое караульных, трое прошли в соседнюю комнату, но в непосредственной близости лишних ушей нет. Таррэн, как у тебя?
– Хранителей пока не чую, – немедленно отозвался эльф, аккуратно поводя носом. – Линнувиэль, а ты?
– Нет, – нахмурился маг. – Что случилось? Чего вы так всполошились? В Чертогах нет никакой угрозы – Владыка Тирриниэль не для вас того звал аж из самых Пределов, чтобы устраивать ловушки. Ему нужен достойный наследник, а не свежий труп единственного сына.
– Кто знает, Линни, – медленно отозвалась Гончая, кружа по комнате. – Кто знает…
Она внимательно оглядела живые стены, живописно увитые цветущим плющом, поворошила ногой сочную траву, что щедро устилала землю вместо ковра. Не слишком любезно покосилась на охапки тонко пахнущих цветов в дальних углах и совсем неласково уставилась на одинокую статую возле одного из трех плетеных кресел, будто та была кровным врагом. А уж низкий столик на изящных ножках, уставленный свежими фруктами и изысканными эльфийскими винами, едва не опрокинула в сердцах, силясь унять смутное беспокойство. Тихо вокруг было. Даже слишком тихо. Совсем непохоже на бурлящий от нескончаемой суеты дворец Темного Владыки, в котором просто не могло быть НАСТОЛЬКО мирно и спокойно. Скорее, это походило на затишье перед бурей, и стойкое гнетущее чувство надвигающейся угрозы опытной Гончей совсем не понравилось.
– Ты нам не доверяешь? – тихо спросил Линнувиэль в наступившей тишине.
– Тебе, может, и доверяю. Немного. Но ты далеко не один. Кроме тебя, здесь присутствует твой повелитель, с которым мы в прошлый раз весьма невежливо расстались, шестеро Хранителей, их прихвостни и куча другой дворцовой шушеры, которая нам будет явно не рада. И потом, вас самих в Чертогах не было почти два месяца, а за это время даже у эльфов может многое измениться. Особенно, когда на повестке дня стоит такой заманчивый куш, как власть в Темном Лесу. И это при том, что ее бессмертный обладатель как никогда близок к Уходу.
– Но, кроме Таррэна, трон никто не сможет удержать.
– Изиар тоже полагал, что его никто не остановит, – сухо возразила Белка, непрерывно шаря глазами вокруг и круг за кругом обходя уютное, роскошно убранное помещение, пытаясь понять, что здесь не так. – Это позволило ему безнаказанно изуродовать треть Лиары и столкнуть расы в череде кровавых войн. Правда, как потом выяснилось, создавая свой Амулет, он кое-чего не учел и только поэтому бесславно почил по ту сторону. Но, знаешь, мне бы очень не хотелось повторить его пример по причине собственной невнимательности и излишней доверчивости. Предпочитаю сто раз все проверить заранее, чем совать голову в пасть хмере. Особенно тогда, когда вокруг – целая прорва недружелюбно настроенных нелюдей, часть из которых – весьма неслабые маги с хорошей памятью и которых Таррэн однажды уже поставил на место, а вторая (и большая!) часть – искусные воины, много столетий натаскиваемых исключительно на незаметное убийство. Например, личная сотня вашего Владыки, с которой мне тоже не хотелось бы встречаться без предварительной подготовки и хорошей разведки. Конечно, вероятность обмана невелика, но на то я и Гончая, чтобы учитывать все варианты. Поэтому помолчи, остроухий, и не шебуршись понапрасну – я слушаю.
Линнувиэль заметно помрачнел, но послушно умолк, понимая, что переубедить упрямую Гончую не сможет. Он уже понял – она, если что задумала, непременно выполнит. Тем более, доля правды в ее словах есть: Темный трон – слишком лакомая добыча, чтобы Совет отдал ее так просто. Да не простому эльфу, а Отреченному, рискнувшему разорвать всякие узы с Родом и Правящим Домом. Однако он не мог себе представить, чтобы кто-то (пусть даже весь Совет Старейшин Великих Домов на пару с шестью Хранителями Знаний) нашел бы веский аргумент, чтобы этому воспротивиться. Потому что, во-первых, Таррэн по силе далеко превосходит не только любого Темного мага, но и самого Владыку, и сомнет каждого, кто посмеет заступить ему дорогу. А во-вторых, на данный момент он был единственным на всей Лиаре, кто мог сохранить Темный Лес не только от междоусобиц, но и от вымирания вообще. И Совет, как бы ни был против такого кандидата, не мог этого не понимать, иначе они никогда не решились бы на такой отчаянный шаг, как официальное посольство в Серые Пределы. И уж тем более, не пошли бы на предательство – Таррэн нужен им, как воздух. Всему народу нужен. Без него Род Изиара окончательно прервется, а Родовой Ясень медленно зачахнет, и это будет означать потерю жизни, цели, дома и даже больше. Потому что никому в этом мире не будет больше дела до осиротевших, ослабших, утративших свои позиции эльфов, у которых только и останется, что родовые клинки, потерявшие силу, да умерщвленная вечным позором Изгнания гордость. Совет Старейшин не посмеет обречь свой народ на такой кошмар. Они не позволят нашей расе исчезнуть. Ради этого они смирятся, позабудут про месть и старые обиды. Покорно преклонят колени, с легкостью простят все прегрешения и с облегчением примут любого, кто сумеет совладать с вечным проклятием Изиара. Абсолютно любого, потому что у них просто не будет другого выхода.
Линнувиэль, как Младший Хранитель Знаний, отлично это понимал.
Он тяжело вздохнул и, отойдя в сторону, осторожно присел на кушетку, рядом с молчаливыми собратьями и размышляющим о чем-то Элиаром. Рассеянно взглянул на белоснежные венчики цветов у своих ног и тоже задумался, погрузившись в невеселые мысли целиком. Остальные, включая молодых эльтаров, так же тихо вздохнули. Тогда как Белка, остановившись в центре комнаты бок о бок с Таррэном и снова кинув цепкий взгляд на неуместную рассаду возле одной из стен, озадаченно поджала губы.