Песни каторги

Дорошевич Влас Михайлович

Вечерком красна девица На прудок со стадом шла, Черноброва, круглолица, Так домой гусей гнала: Припев: Тяга, тяга, тяга, тяга [10] , Вы, гуськи мои, домой! Мне одной любви довольно, Чтобы век счастливой быть, Но сердечку очень больно Поневоле в свете жить. Припев: Тяга, тяга и т. д.

10

Вариант: тага, тага…

Вместо старого, седого Буду милого любить. Ведь сердечку очень больно Через злато слезы лить! Припев: Тяга, тяга и т. д.

№ 14.

Казачество в турецкой неволи [11]

(Тобольская каторга)

Ревут стонут горы хвили В синесиньким мори. Плачуть тужуть казаченьки, В турецкой ниволи.

11

Точная орфография каторжанина Тобольской каторги (бывшего священника) Мурайченко.

Вот два роки у кайданах, Терпим тяжки муки, За що Боже милосердный Нам послал ци муки. Спидбуркалы янычары Орла за Украины, Спидбуркалы тай вкинули Живым в домовину. Гей вы хлопцы запорожцы Сыни славной воли, Чем нейдете вызволяты Нас с тяжкой ныволи?

№ 15.

«Как настанет весна»

(Тюремная)

Как настанет весна, я окончу свой срок, Из тюрьмы я на волю пойду. По лесам и лугам я бродяжить пойду, — Как настанет весна, я пойду. Беспредельный простор — мой зеленый шатер, День деньской Божьи пташки поют, И вдали от тюрьмы кедры там в вышине Свой привет тихо-тихо мне шлют… Все же это не те мне родные места, Все же это мне край чужой. Как настанет весна, я окончу свой срок, Из тюрьмы я на волю пойду. По лесам и лугам я бродяжить пойду До родного села я дойду!

№ 16.

«Там, где бьется Каспийское море»

(Тобольская каторга)

Там, где бьется Каспийское море О подножие каменных гор, Эту песню про узника горя Написал Циклаури Егор. Пятый год за решеткой томлюся, Пятый год я в тюрьме уж сижу. Скоро я из тюрьмы удалюся И людям о тюрьме расскажу. Так, свалявшись на голые нары, Я пред сном про себя размышлял В каземате далеком, в Петровске, Где свой срок я тогда отбывал. В эту ночь будто сон мне приснился: Из тюрьмы я на волю пошел, И на радостях пьяный напился И товарища где-то нашел.

№ 17.

«Прощай, Киев, до свиданья»

(Тобольск)

Прощай, Киев, до свиданья, Прощай, Киевска тюрьма! Скоро, скоро глаз увидит Все сибирские края. Скоро, скоро с пересылкой Проведет тебя конвой, На ноги дадут браслеты, Сбреют волос твой густой. За Сибирью солнце всходит, А в Сибири — никогда. И в Сибири — те же люди, Все старинные друзья!

№ 18.

«Не рябинушка со березанкой»

(Тюремная)

Не рябинушка со березанкой Совивается, И не травушка со травушкой Соплетается. Как не мы ли, добрые молодцы, Совыкалися, Как леса ли, вы лесочки, Леса наши теплые! Вы кусты ли, наши кусточки, Кусты наши великие! Вы станы ли наши крепкие, Станы наши теплые Вы друзья ли бродяженки, Братцы-товарищи! Да еще ли вы, лесочки, Все повырубленные! Все кусты ли, наши кусточки, Все поломанные! Вы станы наши крепкие, Все разоренные! Вы друзья ли, бродяженки, Все ли вы посажены! Лишь остался один Стенька Разин сын. Резвы ноженки в кандалах заклепаны; У ворот то стоят все солдатушки; Никуда-то нам, добрым молодцам, Ни ходу, ни выходу из крепкой тюрьмы. Ты возмой, возмой, туча грозная, Да разбей-ка, разбей земляны тюрьмы!

№ 19.

Палач (Колыбельная)

(Акатуевская каторга)

Спи, бедняга, спи, родной, Скоро придут за тобой… Скоро ноченька пройдет, Скоро солнышко взойдет… Утром рано крикнет грач И подымется палач; Он в тюрьму к тебе придет И с конвоем поведет. Там в лесочке ель стоит, И на нем петля висит… А на ели кричит грач, И подымется палач. Плата уж ему дана, А веревка так крепка… В страхе старый ель дрожит, А вдали-то гром гремит. Встань, бедняга, встань, родной, Скоро придут за тобой… Слышишь, вот кричит уж грач, В двери уж стучит палач.

№ 20.

«Из-за лесу, лесу темного»

(Зарентуйская каторга)

Из-за лесу, лесу темного, Из-за гор-то, гор высокиих, Выплывает лодка легкая, Ничем лодка не украшена, Молодцами изусажена; Посеред шатер стоит, Под шатром-то золота казна; Караулит тут красна девица, Девка плачет, как река льется; У ней слезы, как волны бьются. Атаман девку уговаривает: «Не плачь, девка, красна-девица!» «Как мне, девице, не плакати? Атаману быть убитому! А мне, девушке, тюрьма долгая, Поселение далекое: В чужедальнюю сторонушку, Что в Сибирь-то некрещеную!»

№ 21.

«В шахте молотки стучат»

(Нерчинские рудники)

 В шахте молотки стучат, Фонари едва горят, Мина зажигается, Люди разбегаются. Тяжко, братцы, вековать в труде. Некуда укрыться нам в беде. Все одно, все одно! Молотками постучать, Света Божья не видать.