Песни народов Северного Кавказа

Автор неизвестен

89. ПЕСНЯ ПРО АТАБИЯ

Что ни день — забивают Абаевы скот, Жарят-варят и ждут именитых господ. Что ни день, что ни ночь — пир горою идет. Пьют-гуляют богатые гости, Атабию бросают лишь кости. Стар бедняк Атабий — кости не разгрызет. Раб старик Атабий, он и бос, он и гол, Слаб старик Атабий, много видел он зол. Путь слепого тяжел, к кузнецу он пришел. «Вот, мол, грош, сделай нож», — говорит он. Смотрит мастер. «Ты что ж, — говорит он,— Ни железа, ни угля, старик, не нашел?» И пошел Атабий без путей, без дорог, И пошел Атабий, и помог ему бог: Ой, убогий, нашел он железа кусок. Попросил он у друга любезного Меру полную угля древесного. Что нашел, что достал, кузнецу приволок. Отдал всё кузнецу, тот промолвил: «Ну что ж! Будет нож тебе, старец» — и выковал нож. Что за нож, где достанешь такой, где найдешь! Атабий еле ноги волочит. Точит нож Атабий — не наточит. Что задумал старик, поглядишь — не поймешь: Скупо небо на радость, на горе — щедрей. Плачет бедный старик: двух его дочерей Угоняют, и надо спасти их скорей. Атабий еле ноги волочит, Точит нож Атабий — не наточит, Точит нож Атабий: нож — хоть голову

брей. У Абаевых сын — молодой вертопрах. Пьет, лютует голодному люду на страх. Слезы льет Атабий о своих дочерях. Бедный, он еле ноги волочит. Точит нож Атабий — не наточит. Шепчет старец слепой: «Да поможет аллах!» Утопив свою черную совесть в вине, Спит Абаев-сынок и смеется во сне. Но идет Атабий — тень ползет по стене. Атабий хоть не видит, но слышит, Как храпит его недруг, как дышит, Как проклятое сердце стучит в тишине. Силен гнев старика, и печаль велика, Злое сердце по стуку находит рука. Был сынок у Абаевых — нету сынка. Атабию зачем хорониться? Смерти он, Атабий, не боится. Подходите, вяжите его, старика. И поймали его, и связали его. И терзали его, привязали его К двум коням, чтоб они разорвали его. На его безымянной могиле Бедняки эту песню сложили В день печальный, когда поминали его.

90. ПЕСНЯ БЕК-БОЛАТА

Ой, спешил я в горы снеговые, Ой, не за косулею, хойра! Но прошил я тело Омар-бия, Ой, горячей пулею, хойра! Бий Омар, тебе не нарядиться, На охоту в горы не пойти, И ни к девушке, ни к молодице В час заветный нет тебе пути. Эй, охотник, где рога, где шкура? Тура ждал ты между скал, хойра! Раньше, чем пустил ты пулю в тура, Мой свинец тебя догнал, хойра! Жил, злодей ты, как тебе хотелось, Мучал бедняков, пока — хойра! — Нынче по камням не разлетелась Брызгами твоя башка, хойра! Сколько взял у нас ты шкур овечьих, Сколько отнял шуб у нас, хойра! На свои раздробленные плечи Их наденешь ли сейчас, хойра? Был твоим родник, и в пору зноя Ты берег его струю, хойра. Что родник — река теперь не смоет, Ой, со склонов кровь твою, хойра! Там, в горах, где всё плющом обвито, Ой, кровавые следы, хойра! Ой, теперь напьемся мы досыта — Нет хозяина воды, хойра! Кунаки твои сегодня будут Причитать и слезы лить, хойра! А твоим врагам — простому люду — Может, станет легче жить, хойра! Ой, бедняк, посеял я тревогу, Всполошил Шакманов род, хойра! Может быть, я облегчил немного Участь тех, кто терпит гнет, хойра!

91. ГАПАЛАУ

В горном крае сиротою рос Мальчик, нареченный Гапалау. Сколько беднякам добра принес Храбрецом рожденный Гапалау. Был поддержкой для лишенных сил Горец угнетенный Гапалау. В саклях бедняков опорой был Храбрецом рожденный Гапалау. Был подобен клекоту орла Клич, к горам взнесенный Гапалау. Не терпел ни подлости, ни зла Храбрецом рожденный Гапалау. И когда луга делила знать, Вышел в круг зеленый Гапалау, Крикнул: «Бедняков — не обижать!» — Храбрецом рожденный Гапалау. Киньте веток, чтоб не угасал Твой костер зажженный, Гапалау, Над тобой ножи, как девять жал, Храбрецом рожденный Гапалау. Как скала стоял лишенный сил, Девять раз пронзенный Гапалау, Не упал, пока не отомстил Храбрецом рожденный Гапалау. Сирота, кому тебя обмыть, Богом не спасенный Гапалау? Некому глаза тебе закрыть, Храбрецом рожденный Гапалау. Двери сбиты, жмется у реки Дом твой разоренный, Гапалау. Над тобою плачут бедняки, Храбрецом рожденный Гапалау.

92. ПЕСНЯ СОЛДАТ ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ

Нас бии продали войне, Как скот на бойню, без пощады, — Теперь на нас в чужой стране, Теперь на нас в чужой стране Летят японские снаряды. Нас бросили, безгрешных, в ад. Здесь зла земля и солнце хмуро. Не можем мы, хоть нам велят, Не можем мы, хоть нам велят, Взойти на горы Порт-Артура. К нам смерть приходит каждый час, То тех, то этих примечая. Не надо говорить о нас, Не надо говорить о нас, Чтоб слез не лили в Карачае. Хоть горная страна Китай, Да непривычная для глаза. Нам, горцам, этот горный край, Нам, горцам, этот горный край Не заменяет гор Кавказа. Охота жить и вам и нам, Но здесь летят снаряды с воем, Мы ладим саваны друзьям, Мы ладим саваны друзьям, Мы землякам могилы роем. В чужой, немилой стороне Гудит земля, снаряды рвутся. Нас бии продали войне, Нас бии продали войне, — На родину нам не вернуться. Горянок слезы — не вода, Но их поток течет рекою, Коль притечет она сюда, Всех нас накроет с головою.

93. ПЕСНЯ О СОЛДАТАХ, ПОГИБШИХ НА ВОЙНЕ С ТУРКАМИ

Ой, в солдаты многих, говорят, Брали из Большого Карачая. В Карачае матери солдат Вдаль глядели, слезы утирая, Вдаль глядели, слезы утирая. По чугунке горцев молодых Отправляли, жен их не жалели. Стали для солдаток молодых Широки их брачные постели, Широки их брачные постели. Есть и в нашем Карачае, ой, Как везде, начальники и судьи. Жить нам не дают, считая, ой, Будто инородцы мы — не люди, Будто инородцы мы — не люди. По чужим дорогам скачут, ой, Парни из Большого Карачая, Не поют они, не плачут, ой, Скачут молча, что их ждет, не зная, Скачут молча, что их ждет, не зная. Много ль их останется в живых? Поглядишь, и тот уже не дышит. Бога молят матери за них. Но земля дрожит, и бог не слышит, Но земля дрожит, и бог не слышит. Ехал на коне Хажи-Али, Подоткнув края

черкески белой. Пули на краю чужой земли Отыскали молодое тело, Отыскали молодое тело. Там и умирал он, где упал, На чужой земле в помятом жите. Он своим товарищам сказал: «Вы моих сирот усыновите, Вы моих сирот усыновите. Передайте Даумхан моей, Что ее покойник не осудит: Если друг посватается к ней, Пусть выходит и меня забудет, Пусть выходит и меня забудет. А посватается недруг мой — Лучше пусть вдовою остается, Ожидает мужа, хоть домой Муж ее вовеки не вернется, Муж ее вовеки не вернется». Ой, в солдаты многих, говорят, Взяли из Большого Карачая. В Карачае матери солдат Вдаль глядели, слезы утирая, Вдаль глядели, слезы утирая. Много взяли горцев молодых, Многие давно уже убиты. Плачут вдовы, да не слышат их Спящие в чужой земле джигиты, Спящие в чужой земле джигиты.

94. ПЕСНЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ

Служили камни нам постелью, Ночь укрывала нас метелью, И всё же к свету мы стремились, Мечтали мы о светлой доле, Да падали в горах и в поле,— Над нами вороны кружились. Законы были к нам суровы, Заковывали нас в оковы, Но мы идем, не зная страха. Нас тысячи, и мы сплотимся, Погибнем иль освободимся От гнета князя, власти шаха.

95. ПАРТИЗАНСКАЯ ПЕСНЯ

Ой, большевики к нам скачут, Ой, в горах грохочет гром. Горские княгини плачут, Утираются тайком, Кто рукою, кто платком, Банды черные разбиты, Белые бегут полки. Ой, спасаются бандиты, Скачут через ледники — Гонят наши их штыки. За Дукумом поспешите, Чтоб его не упустить, Захватите, посолите И повесьте просушить, — Он просохнет, может быть. Что-то бии присмирели, Не кричат на бедный люд. Что-то, пьяница, в постели Не лежит Хажидауд Среди бурдюков и блюд. Потом бедняков беспечно Жил в горах господский род, Думал он, что будет вечно Угнетать простой народ, — Вышло всё наоборот. Жили баре, не тужили, Но и к ним пришла беда. Бедняки их распушили, Разгромили навсегда, Не оставили следа. С князем, с бием, с богатеем Будем биться до конца. Отдадим, не пожалеем Наши силы и сердца Мы за Ленина-отца.

96. БОЙ В УЩЕЛЬЕ СУКАН

В аулы Балкарии банда рвалась, Вел Серебряков беляков. И родина вся к перевалам сошлась, Чтоб встретить кровавых врагов. Узнали враги, что ущелье Зылги Замкнул партизанский отряд, И вот по ущелью Сукан вдоль реки Аскеры пройти норовят. Но гор сыновья самым крепким замком Замкнули ущелье Сукан. За каждой скалой со взведенным курком Оружье держал партизан. Шли белые цепью, но стали на миг, Почувствовав, видно, беду. И каждый от страха к соседу приник — Мол, я впереди не пойду. Устроив совет и заслушав гонцов, Решили — нет дальше пути. Но Серебряков их в конце концов Заставил в ущелье войти. Следят партизаны-орлы за врагом, Что мечется на берегу. Всё ближе бандиты, и сверху, как гром, Скатилось: «Огонь по врагу!» И пули, и камни обрушились вниз. Ущелье окутала мгла. Огромные глыбы на белых неслись, Лавина их вмиг размела. Как куры от грифа в испуге спешат, Бежали, молясь, беляки. Но в землю безжалостно каменный град Вгонял их у самой реки. И черная кровь их стекала в Сукан, Настали возмездия дни — Врагу нет спасения от партизан, Как будто крылаты они. И счастье, окрепшее в битвах, пришло, Советскую власть возвестив. Но сколько героев на склонах легло, В аулы врагов не пустив. Так пусть же поведает речка Сукан О славных геройских делах. Как Ленина слово вело партизан Сквозь битвы к победе в горах.

97. ПЕСНЯ ПЯТИ ГОРСКИХ ПАРНЕЙ

Ой, черный туман по степи украинской плывет, Он стелется черною тучей над ней. Кто хочет услышать, как мы воевали, — пусть тот Прослушает песню про горских парней. Нас пятеро было в степи, чьи края не видны, В бескрайней степи, где лютует беда. Семь месяцев мы провели на дорогах войны, Ни дней, ни ночей мы не знали тогда. Нас пятеро было из горских аулов пяти, В степном воевавших далеком краю. Лишь двое из нас бой смогли до конца довести, А трое смерть встретили сразу в бою. Но горец врагу не оставит, пока он живой, И мертвого друга, что в битве сражен. Джигит будет драться, пока не окончится бой, Иль сам упадет рядом с другом и он. Обычно в ауле рождается каждый джигит. Но грянет беда над родной стороной, За смертью своей он на поле сраженья спешит, Встречая противника грудью стальной. В боях этих были горячими наши сердца, Навстречу врагу мы отважно пошли. И мы не последние, не отступив до конца, В тот день средь огромной степи полегли. И степь украинскую грудью закрыли своей. И враг отступил, хоть его и не счесть… Кавказские горы! Нас пятеро было парней, Сумевших сберечь незапятнанной честь!

ШУТОЧНЫЕ ПЕСНИ

98. «Ах, замерз я, ах, ах!..»

Ах, замерз я, ах, ах! Яблоки я рвал в горах, Яблоки я вез, вез, Разгружайте воз, воз. «Парень, ты сошел с ума, Выйди в сад — в саду зима!» — «Я в траве густой лежал, Яблоки зимой срывал. Вы смеетесь — добрый час, Песню пел я не для вас».

99. ЧУДНОЙ ЧЕЛОВЕК

В старину в стране одной Жил-был человек чудной. Из коры он сито сделал, Из горы корыто сделал. Превратил он, молодец, Сто букашек в сто овец. В речке воду брал чудак И снимал с нее каймак. Он кузнечика конем Сделал — и скакал на нем.